– Возраст совпадает, время тоже, в общем, совпадает.
– В таком случае ничем помочь не могу. Сами видите, имя и местожительство не указаны. Значит, официально она не была принята.
– Но и домой ведь она не вернулась. Все это очень странно. Подскажите, где ее искать, я сам возьмусь за поиски.
– Где, спрашиваете? Я на это могу ответить одно – здесь.
– Здесь?..
Во всем облике мужчины, в его взгляде отразилось накатившее волной напряжение. Охранник презрительно улыбнулся. Два передних зуба были у него неестественно-белыми.
– В общем, я хочу сказать, если здесь ее нет, искать где-нибудь еще бесполезно.
– Но здесь-то она есть?
– Поищите – узнаете.
Чтоб было удобнее наблюдать за мужчиной, охранник отодвинулся от окошка. Дежурное помещение – прямоугольник в восемь дзё[3], вдоль стен – узкие полки из тонких металлических трубок, столик на металлических ножках. Человеку там спрятаться негде.
– Да ей бы в тогдашнем ее виде выйти из клиники не удалось.
– Конечно не удалось бы.
– Может, тогда заявить в полицию?
– Я бы этого не делал. Только опозоритесь еще больше. Тридцать один год – это же зрелая, вполне независимая женщина. И чтобы она не могла отбиться – кто этому поверит?
– Сколько меня ни уверяйте, будто она исчезла, как заяц в шляпе фокусника…
– Нет, ловкость рук здесь ни при чем.
– Куда поднимает этот лифт?
Мужчина обратил внимание на лифт в глубине комнаты – интересно, куда на нем можно попасть? Охранник сразу же оживился. Выйдя из дежурки, он преградил мужчине путь к лифту и беззастенчиво оглядел его с головы до ног.
– Ну и надоели вы мне. Ладно, скажу – лифт идет прямо на третий этаж. Там кабинеты дежурного врача, дежурной сестры и неотложной помощи. Поднимает тяжелых больных, доставленных «скорой помощью», опускает трупы, когда врач удостоверит смерть… Нет-нет, ваша жена им не пользовалась. Не поднималась, не опускалась.
– Хорошо, но где же она?
Охранник повернулся и открыл дверь, обитую нержавеющей сталью. Блестящую и гладкую дверь. По ногам поплыла волна холодного воздуха.
– Это холодильник для трупов. Если он пустой, в нем можно охлаждать пиво – очень удобно. Некоторые пользуются, даже когда там покойник, а я не могу – противно. Когда пусто – другое дело.
Охранник приладил вынутую бутылку пива к дверной ручке и привычным движением сорвал пробку. Наверное, оттого, что оно было холодное, пена из бутылки не пошла. Засунув руку в окошко, он достал чашку, обтер края пальцами и наполнил ее.
– Погодите-ка со своими вопросами.
Выпив чашку залпом, охранник снова наклонил над нею бутылку и пробурчал без всякого выражения:
– Если хотите, я расспрошу, с кем вам лучше связаться. Узнаю – сразу скажу.
Мужчина не сводил глаз с охранника. Он не шевельнулся, покуда тот не опорожнил бутылку.
Вроде и охранник чувствовал себя неловко. То и дело стирая со лба пот и вздыхая, он в конце концов понял: нет, ему не устоять перед упрямством мужчины, которое в нем с первого взгляда и не заподозришь. Уставясь на пену, пузырившуюся на дне чашки, охранник заговорил с таинственным видом.
Да, будь такая возможность, хорошо бы вам убедиться на месте, что приемное отделение, где исчезла ваша жена, – тупик и ночью из него нет выхода. Но меня, к сожалению, уже сменил дневной охранник, и уборщицы приступили к работе. А если вы попытаетесь заглянуть туда тайком, вас сразу запомнят, и это помешает дальнейшим поискам. Главное – постараться сохранить все в тайне. Представьте себе, это – цилиндр фокусника, где упрятан заяц, и убежать из него невозможно.
Нет, исчезновение не было ни случайностью, ни ошибкой, как это представляется мужчине. Не будь у нее сообщника, ей ни за что бы не уйти из той потайной комнаты, ведь двери-то были закрыты. Пусть с этим нелегко примириться, но нужно смотреть правде в глаза.
Итак, предположим, у нее был сообщник. Тогда необходимо ответить на вопрос, кто он. Стоит пораскинуть умом, и станет ясно: как это ни печально, ее сообщником мог быть только молодой врач, выезжающий на вызовы. Разумеется, можно заподозрить и врача, дежурившего в клинике, или кого-то из служащих, но здесь слишком много людей, наверняка попадешься на глаза медсестрам или коллегам. Вдобавок, чтобы попасть в амбулаторный корпус, надо пройти – из конца в конец – по длинному коридору, пересечь ярко освещенный двор, и, будь ты даже в белом халате, служащем своего рода пропуском, скорее всего, тебя увидит ночной сторож, а он достаточно бдителен и сразу заметил бы подозрительного человека и запомнил его. Ну а врач, выезжающий на вызовы, может действовать по собственному усмотрению, у него есть ключ от раздевалки на втором этаже, и он легко, никем не замеченный, попадает из своего кабинета на третьем этаже в приемное отделение. Что еще надо, чтоб увести человека из клиники? Да и потом, ходят слухи о его шашнях с медсестрами. Он вроде никак не женится из-за своих сальных волос, а может, и по другой причине. Словом, как ни крути, больше ничего не придумаешь – это заранее подготовленное, ловко задуманное тайное свидание. Экий ловкач: чтоб покрутить любовь, даже «скорую помощь» использовал. Пришлось, видно, голову поломать – вот до чего похоть доводит.
– Такие серьезные подозрения, и вы ничего не предприняли?
– Что поделаешь – он все-таки врач.
– Как же, по-вашему, быть?
– Мы с вами в одинаковом положении. Ведь вы не захотите, чтобы в истории болезни вашей жены появилась порочащая ее запись?
– Все это не имеет к ней отношения! Она до сих пор болела только гриппом и корью.
– Не петушитесь.
– Дайте мне его телефон – я сам позвоню.
– Нет, по телефону не годится. Кто же станет вам признаваться по телефону? Нагряньте-ка лучше в кабинет, где все это произошло, и, не давая ему опомниться, найдите улики. Если решите всерьез взяться за поиски, я готов вам помочь. Провожу вас до самого его кабинета. Пойдете тихонько за мной. В девять часов врач выходит оттуда. Но знайте наперед: впутываться в ваши дела не стану. Я образцовый больной. Мне удалось наконец получить прекрасную работу, и я портить свою репутацию не желаю.
Странный лифт: прополз мимо второго этажа и остановился на третьем. Он едва двигался, но при этом нещадно громыхал. В нос бил запах карболки.
Охранник объяснил мужчине, как вести себя, чтобы не бросаться в глаза. Не важно, что на нем обычный костюм. Его вполне могут принять за посетителя, навещающего больного, или за торгового агента, явившегося по делу, но, само собою, слишком долго оставаться в клинике и заходить в отдаленные корпуса не следует. Самое безопасное – белый халат. Халатов существует более двенадцати типов, они имеют четко установленные различия: одни для врачей, другие для техников, третьи для служащих. Добыть халат очень трудно. Даже в больничном магазине требуют удостоверение личности. Есть еще одежда для больных и для обслуживающего персонала. Одежда больных не имеет твердо установленного образца. Любая ночная пижама сойдет – лишь бы удобно было лежать в постели. (В этом смысле его жена в своем ночном кимоно могла делать что угодно, не привлекая ничьего внимания. Правда, между восемью и десятью часами утра больные почти никогда не выходят из палат.) Наконец, одежда обслуживающего персонала – желательно, конечно, чтобы она выглядела как рабочая спецовка.
Единственное, что может сделать мужчина сейчас, – это снять пиджак, развязать галстук, чтобы почувствовать себя свободней, и попытаться сыграть роль техника или кого-либо из обслуживающего персонала, порвавшего или испачкавшего халат. Мужчина вдруг вспомнил: у него в портфеле образец туфель для прыжков – и сказал, что, может быть, стоит переобуться. Подошва, правда, толстовата, но они вполне могут сойти за обычные кеды. Охранник одобрил эту мысль. Туфли для прыжков более подходящая обувь, чем кожаные полуботинки.
