С выходом 57-го моторизованного корпуса противника в район Малоярославецкого боевого участка на Подольском и Наро-Фоминском направлениях сложилась крайне опасная обстановка. 16 октября 1941 года передовые части врага подошли к Малоярославцу и завязали бой на подступах к нему. Несколько ранее части 258-й пд и 3-й мпд при поддержке танков 20-й тд, обойдя Малоярославецкий боевой участок, нанесли удар на Боровск.

Оборону на подступах к городу занимали части 110-й и 113-й стрелковых дивизий, а также танкисты 127-го отдельного танкового батальона. Обороной Боровска руководил командир 110-й сд полковник Степан Трофимович Гладышев. Бой за город носил ожесточенный характер, но, несмотря на упорное сопротивление наших воинов, удержать Боровск не удалось.

В течение 16–18 октября 1941 года наши войска предприняли несколько попыток отбить Боровск, но все они закончились неудачей. Особенно кровопролитным был бой за с. Комлево.

Много лет спустя после войны ветераны 3-й мд противника вспоминали:

«…Советы изо всех сил пытались вернуть себе Боровск. 16-го числа они хотели прорваться на стыке между нашей и 258-й пехотной дивизией.

После этих отдельных вылазок, 43-я советская армия 17-го числа попыталась вновь овладеть Боровском…»[12]

В книге «По призыву Родины», посвященной боевому пути 110-й стрелковой дивизии (бывшей 4-й дивизии народного ополчения города Москвы), отмечается:

«В ходе кровопролитного боя ценой огромных потерь немецко-фашистские войска оттеснили части 110-й и оборонявшейся юго-восточнее 113-й стрелковых дивизий и к 16 часам 15 октября 1941 г. заняли г. Боровск. Бой продолжался с нарастающим ожесточением до самого позднего вечера, не прекращался он и ночью.

На следующий день, 16 октября, по приказу штаба 43-й армии 110-я и 113-я стрелковые дивизии, усиленные 152-м танковым батальоном, трижды атаковали г. Боровск с востока, но успеха не добились. Потеряв 900 человек убитыми и ранеными, наши части отошли на исходные рубежи»[13].

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в своих воспоминаниях пишет:

«У старинного русского города Боровска прославили свои боевые знамена солдаты и командиры 110-й стрелковой дивизии и 151-й мотострелковой бригады. Плечом к плечу с ними стойко отражали натиск врага танкисты 127-го танкового батальона. Ценой больших потерь противник оттеснил наши части к реке Протве, а затем к реке Наре, но прорваться дальше не смог»[14].

Если со 110-й стрелковой дивизией все понятно, то упоминание Георгием Константиновичем Жуковым о 151-й мотострелковой бригаде вызывает недоумение. Бригада никогда не вела боевых действий у Боровска, т. к. в это время находилась в 20 км северо-западнее его, в районе города Верея. По всей видимости, Г. К. Жуков позаимствовал эти строчки из шеститомной истории Великой Отечественной войны, в которой написано:

«…немецкие танковые части обошли Малоярославецкий боевой участок с севера и нанесли удар на Боровск. На подступах к городу их встретили передовые части 110-й дивизии и 151-й мотострелковой бригады. Упорно обороняясь, 110-я дивизия и 151-я мотострелковая бригада до 16 октября удерживали район Боровска, после чего отошли к Наро-Фоминску»[15].

Откуда в столь солидном труде, который готовил к выходу большой коллектив ученых-историков, появились сведения об участии в боевых действиях в районе Боровска 151-й мсбр, сказать сложно. Впоследствии эти сведения были растиражированы во всех трудах и работах, посвященных битве под Москвой, и никто не подверг их сомнению и не перепроверил.

Поскольку 151-й мсбр в последующем будет отведена важная роль в ходе оборонительных боев на подступах к Наро-Фоминску, есть необходимость кратко остановиться на ее боевом пути в эти октябрьские дни 1941 года, а заодно и восстановить историческую правду.

Архивные документы свидетельствуют о том, что ночью 13 октября 1941 года командир бригады полковник И. И. Интяпин получил от начальника автобронетанкового управления Красной армии генерал-лейтенанта Я. Н. Федоренко, являвшегося одновременно и заместителем наркома обороны СССР, следующее распоряжение:

«КОМАНДИРУ 151 МОТОСТРЕЛКОВОЙ БРИГАДЫ.

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ОБОРОНЫ ПРИКАЗАЛ:

Бригаду привести в полную боевую готовность и к 8.00 13.10.41 г. поступить в распоряжение Командующего Войсками Западного Фронта.

Бригаде иметь 1,5 боекомплекта и 2 заправки горючего. Продовольствия по указанию Командующего Фронта.

Вам надлежит немедленно связаться с Командующим войсками и получить от него задачу.

Генерал-лейтенант танковых войск ФЕДОРЕНКО»[16].

Однако еще часом ранее полковник Интяпин получил из штаба Западного фронта телефонограмму следующего содержания:

«ПРИКАЗ №…[17]

АБТ, ПОЛИГОН. КОМАНДИРУ 151 МСБ. 23.00 12.10.41.

С получением сего выступить в 7.00 13.10.41 и сосредоточиться в ВЕРЕЯ, с задачей: совместно с частями МОЖАЙСКОГО УР уничтожить передовые мотомехчасти противника, прорвавшегося в район ЛЮБАНОВО. По ликвидации противника и восстановления УР – находиться в ВЕРЕЯ.

Получение и исполнение донести.

ЖУКОВ, СОКОЛОВСКИЙ, БУЛГАНИН»[18].

Во второй половине дня 13 октября 1941 года 151-я мсбр вышла в район западнее города Вереи. Вскоре командир бригады получил от командующего 5-й армии генерала Д. Д. Лелюшенко боевую задачу: с утра 14 октября во взаимодействии с частями, действующими западнее Вереи, уничтожить противника в районе Субботино, Дуброво, Татищево и закрепиться на этом рубеже. Однако к тому времени противник уже вышел в район Шустиково, Татищево, Устье, развивая наступление на Верею, и приказ, как несоответствующий обстановке, был отменен.

Утром 14 октября приказом генерал-майора Лелюшенко бригаде был переподчинен 1-й особый кавалерийский полк, которым командовал полковник М. М. Шаймуратов. Тогда же был получен новый боевой приказ об организации упорной обороны на занимаемом рубеже и не допущении прорыва противника в направлении Вереи[19].

Мотострелковые батальоны бригады, усиленные танками, заняли оборону:

454-й мсб в районе с. Никольское; 453-й мсб у с. Вышгород; 455-й мсб вблизи д. Коровино, прикрыв дороги, ведущие на Верею с западного и юго-западного направлений.

Кавалерийский полк оборонялся на правом фланге бригады в районе д. Ново-Зыбинка, обеспечивая стык с соседом справа – 32-й стрелковой дивизией, которой командовал полковник В. И. Полосухин.

Вместе с частями 151-й бригады действовали остатки подразделений 185-го сп, который в силу обстоятельств оказался в этом районе. Полк насчитывал в своем составе всего около ста бойцов и командиров.

Вечером этого дня из штаба 5-й армии была получена очередная телефонограмма:

«БОЕВОЙ ПРИКАЗ ШТАРМА 5 14.10.41. МОЖАЙСК.

ВСЕМУ ЛИЧНОМУ СОСТАВУ 5 АРМИИ.

Предупреждаю, прочно удерживать занимаемые позиции. За самовольный отход без письменного приказания Военного совета Фронта или Армии виновные будут РАССТРЕЛЯНЫ.

Командарм 5 ЛЕЛЮШЕНКО

Член Военного совета ИВАНОВ

Начальник штаба ГЛУЗДОВСКИЙ»[20].

Рано утром 15 октября 1941 года бригада вступила в бой с противником, в результате которого была вынуждена во второй половине дня оставить занимаемые позиции и отойти на новый оборонительный рубеж. Виновником случившегося был признан 455-й мсб 151-й мотострелковой бригады, за что вскоре перед строем был расстрелян его военный комиссар старший политрук Ершов.

Случаи репрессий в Красной армии с первых дней войны носили крайне опасный характер. Поначалу виновными во всех неудачах оказывались отдельные красноармейцы и младшие командиры, в редких случаях командиры среднего звена, к которым старшие командиры принимали самые строгие меры наказания, вплоть до расстрела на месте без суда и следствия.