А я не знала правил игры.
Я вообще не знала, что идет игра. Я видела тех, кого я знаю и обращалась к ним, как к равным.
Сначала они удивились.
Потом они испугались.
А потом они набросились на меня - и те, кто был врагами по игре, и те, кто был друзьями по жизни - набросились на меня, чтобы убрать из игры. Ведь я не знала, как играть.
И никто не догадался объяснить. И никто не понял, что я не знаю игры. Они решили, что я хочу испортить им игру.
Когда игра кончится, они будут долго искать меня. Они так и не поймут, что случилось.
А я буду вести свою игру. По известным только мне правилам.
2.05.97, 8.20
* * *
Это были не мои слова...
Я хватаюсь за осколки чужой памяти, пытаясь выплыть, выбраться, вытрясти из застывшей пропасти Мироздания то единственное, что принадлежит мне. Я захлебываюсь болью, я причащаюсь бессилием, я тону в беспросветном отчаянии...
Hо это не моя боль. Это не моя память. Это не мои слова.
Докричаться бы, достучаться - до чего? А вдруг там, в потаенных уголках души - пустота? Вместо сердца - камень, вместо памяти равнодушие, вместо боли - страх?
Лестница обрывается, нити рвутся и я падаю, падаю... Лучше было бы разбиться, но нет - опять безжалостный поток подхватывает меня и несет куда-то, а я не могу не поддаться, я не могу даже утонуть и, оказавшись на камнях неподвижного берега, я обнаруживаю, что цела и невредима. Опять вышла сухой из воды...
Может, у меня на самом деле нет сердца? Своего сердца?
5.05.97, 17.35
* * *
Это был самый прекрасный храм, который только можно себе представить. Каждая мельчайшая деталь сияла совершенством и все они были подогнаны друг к другу. Высокие стрельчатые окна были расположены так, чтобы в каждое мгновение дня солнечные лучи освещали мозаики внутреннего помещения, выделяя то одну, то другую из них. Все в этом храме поражало гармонией и безупречностью. Hевозможной безупречностью.
Hо храм был пуст. В нем не было Бога. Hи один Бог не посмел войти в столь безупречный храм.
28.05.97, 13.50
* * *
В этом городе повсюду высокие и бездушные каменные стены. Повсюду - куда ни достанет глаз, только серое безмолвие. В них бесполезно стучать, за них бесполезно заглядывать, они никогда не откроются перед тобой...
Я прохожу по замершим улицам в свой дом - теплый уютный маленький домик, окруженный чарующим садом. Здесь круглый год цветут солнечные цветы, здесь деревья нашептывают мне стихи, здесь прозрачная родниковая вода играет бликами от солнечных лучей... Мой сад бесконечен, в нем каждый раз встречаешь что-то новое - то невиданный цветок, то вкуснейший плод, то красивую бабочку... И ничто не проникает в мой сад из равнодушного города - он обнесен стеной, высокой непроницаемой серой стеной, за которую не проникает ни запах цветов, ни птичье пение, ни вездесущие насекомые.
И лишь одно не дает мне покоя в последнее время - а что скрывается за другими серыми стенами?
28.05.97, 16.25
* * *
Ты опять держишься в стороне...
Ведь ты построил этот храм. Ведь ты открыл эту дорогу. Ведь ты показал эту веру.
Тебе нравилась она, пока ты был один. Ведь она была совершенной. Завершенной для тебя. Hо ты отдал это другим и они стали продолжать твою дорогу, достраивать твой храм, развивать твою веру. Чтобы вера не превратилась в догму, чтобы храм не обветшал от старости, чтобы дорога не завела в болото.
А ты стоишь в стороне и недовольно смотришь на все. Ты думаешь, что не стоило отдавать завершенное совершенство на потеху толпе. Ты расстроен. Ты угнетен. Ты клянешься больше ничего не строить, не открывать, не показывать. Ты хочешь иметь совершенство для себя. Только для себя. И ни для кого больше.
Ты так и не узнаешь, насколько нужны людям твой храм, твоя дорога, твоя вера. Тебе не хочется этого знать.
Ты всегда держишься в стороне...
8.06.97, 21.59
* * *
Мы вот уже который раз проходим мимо, не замечая друг друга. Я, кажется, знаю о тебе все и ты обо мне, наверное, тоже. Мы два берега одной реки, мы две обочины дороги, ведущей в неведомый мир, мы две стороны одной планеты, жемчужной капельки среди застывших звезд. Hо ты не замечаешь меня и проходишь стороной туда, где, как тебе кажется тебя ждут. А я останавливаюсь и долго смотрю тебе вслед, повторяя только одно слово: "Вернись..."
