Лес наполнен тишиной, видимо не только мы измотаны ночными проишествиями, но бравые боевики не торопились вставать сохраняя тишину, опустевшего после ночной зачистки леса. Омерзительный запах разлагающихся тел поднимал лучше всякого будильника. И Рыжик подергивая ноздрями, сморщившись соскочил с криком, — Хватит!

Чего хватит, вопрос отстается открытым. Он неясным взглядом обвел лес и рухнул обратно в спячку. Костер и чай, много чая, вот что сейчас нас спасет от полного морального разложения. Тихие отзвуки голосов давали повод все-же думать, что и ребята постепенно просыпаются собираясь в предгорье обходя болота. Может все же повезет и Кристиан пойдет по длинному пути в обход, а не на пролом через зябкую топь.

Как поднимать друзей, если сама не могу и глазом моргнуть. Единственный доступ к решению проблемы торчащая пятка Андреаса под носом. Буду щекотать пока он не проснется, пусть разжигает костер дамам и готовит чай. Время может быть упущено и идти по болотам импровизируя с кочки на кочку, не игра угадай мелодию.

Андреас долго мычал что-то на рабоче-крестьянском местном, этническом наречии и в конце выдал номер, он заржал на весь лес не человеческим голосом.

— Рыжик, ты очумел что-ли! Щас по нам боевики пулять прибегут бластерами, подумают что фантом.

— Хватиииит… Не щекотии….

— Ой какие мы нежные! Нам пожалуйста чаю, бутерброды и счет. — издевалась я над ним. А чего, одна особь мужского пола, пусть и ухаживает за дамами. А то все мы за мужчинами. То им, сё им, а нам где?

Спускаться все-же пришлось всем, завтракать на фоне горы из холодца фантома не очень то и хотелось и мы отошли к хрустальному роднику, расположившись на поляне перед походом в предгорье.

Котрасты, контрасты, все время котрасты. Вот мы видели смерть и ужас. А сейчас невинная природа ласкает глаза своей чистотой и невинностью рисуя солнечные блики, обдувая опахалом лесных ароматов, успокаивая и заставляя забыть о всех ночных кошмарах. Родник помог освободиться от грязных разводов на одежде и запекшейся крови, чай взбодрил чувства и мысли пришли в полный порядок. Дина пела восточные песни и пейзаж дети на отдыхе просился на холст художника, то есть на мой холст. Но ждать наши творческие прорывы никто не будет и звуки отдаленных команд, гулким эхом приходили с порывами ветра.

— Ну что горе спасатели вперед. На Эверест. — не очень оптимистичный, но все-же хоть какой то призыв.

Кристиан все же меня разочаровал и выбрал путь через бездонные топи, у них есть проводник. А мы опять всю надежду возлагаем на Русский авось. Болота мне все время вспоминаются после фильма о Шерлоке Холмсе, и это ощущение смертной пустоты не отпускает. Пока расстраиваться слишком рано, а дальше война план покажет.

Монотонные шаги, пока еще по хорошей дороге, вводили в ритм гипонотического ступора и мысли о нереальности происходящего опутывали, приводя боевой настрой в непонимание зачем я здесь плетусь, подвергая себя и друзей опасности. Так дело не пойдет. Только пусти плесень уныния и она насеет миллионы спор, прорастая в отчаяние и безысходность.

— Давайте поиграем в игру, все равно рот не занят, и время пойдет побыстрее.

— В игру? Какую?

— Логика. Я называю предмет, а вы должны продолжить логическую цепь. Например: Солнце, тепло, свет. Понятно?

— Да!

— Рыжик тебе. Костер. — И он продолжил. — Мясо, обед, желудок.

— Ну можно и так. Лови еще. Овощи.

— Бутерброд, вкусно, сыто.

— Тебя что плохо в детстве кормили? Все признаки жизни, сходятся в линию у тебя в животе. — Дина, а болото чья стихия? Ты в нем чего нибудь смыслишь? — переключила я свой разговор.

— Нет, болото это рана Земли, стихия разложения и антижизни, нам эта стихия неподвластна.

— Плохо.

Деревья словно танцующие в странной пляске начинали искривлять свои стволы, под влиянием болотистой местности. Пока еще мелкими лужами черная грязь выступала из под земли, уже создавая угрозу утопить в бездонной жиже наши ноги. Воздух наполнялся капельками влаги, образовывая рванные сгустки белого тумана. Шум булькающей субстанции вырывающейся из-под земли, нарушал приятную лесную тишину и мы примолкли оставив свои шуточки на потом. Топь вступала в свои права, диктуя законы не проходимых джунглей.

Кристиан с группой оставляли заметные следы ломанных веток и смятых кочек, мы не спеша следовали по протоптанной дороге, более тяжелых проходчиков. Но опасность провалиться оставалась очень реальной.

— Давайте играть в игру. — предложил Андреас.

— Нашел время, — зашипели мы на него. — Иди давай, а то будет тебе. Болото, Рыжик, лужа.

Он надулся и молча прыгал с кочки на кочку, с лицом переполненным собственным достоинством.

Наши копательно-метательные движения, похожие на танцы дикарей вокруг костра не очень в скоростном режиме, все-же оторвали нас от Кристиана, и мы погружались в темноту и тишину жуткой топи…

Сырость разъедает поры кожи. Холод пронзает кости сковывая движения. Темнота пугает быстрым наступлением. Ноги тонут в бездонной жиже испуская чавкающие звуки. Напряжение заполняет пространство. Тяжесть ложится определенным энергетическим потоком на сердце. Ощущение опастности не отпускает.

Надо идти пока светло. Предгорье следующий пункт ночевки. Если не успеем, то будем встречать ночь в топи.

— Горы. — радостный выдох Дины.

Среди темнеющих кромок низкорослых деревьев, темной полосой вырисовывались невысокие горы. До них полчаса пути топями и мы спасены. Но болота превращались в одну сплошную разинутую пасть, сливаясь в черное вонючее озеро и уже не понятно куда ступать ноге. Кочки затоплены водой и ноги все чаще уходят по колено. Мы выбирались помогая друг другу, держась за веревки от рюкзака, и надежда что скоро край этого ужаса придавала силы идти вперед.

Сил больше нет. Коряги обретая формы монстров, пустыми черными глазницами пугали источая смрад гнили и зловония мха. Игра шла на перегонки со светом, солнце садилось за горизонт и тьма заползала тенью надвигаясь со спины по ходу нашего движения.

Ребята мужественно молчали перенося все невзгоды со мной, и ни слова жалобы не сорвалось с их губ упрекая меня. Эти качества приобрести не возможно, они либо есть, либо их нет. Что называется настоящие. Дружбу в довольной и сытой жизни, почти не возможно отличить от лжи, ну вот приходят невзгоды и ты не узнаешь своих друзей. Так и здесь, Рыжик вечно меня раздражающий вытягивал нас молча, словно сам и не устал из топи, отдавая последние капли силы. Елки, я его поцелую если выберемся и Динку тоже.

— Ребята если не выберемся, знайте вы лучшие. Друзей настоящих у меня не было, так приятели. Но с вами я в разведку точно пойду.

— Ладно, ладно. Только с тебя большая котлета. — умиленный возглас.

— Рыжий-бестыжий, ты не исправим!

Всего метров десять по бездорожью и мы обретем почву под ногами. Никогда не думала, что твердая дорога может принести столько радости человеку, видимо может. Красный полукруг обведенный золотом, тонул за край верхушек деревьев, мгновенно выключая свет в лесу. Миг, и мерзкое шипение раздалось скрипящим звуком в ушах. Солнце сдерживало каких то тварей и вот наступило их время ночного образа жизни. Мы чавкая ускорились не разбирая куда идти. Вот спасение, только руку протяни и всего лишь миг до смерти.

Скрип наполнил лес и мерзкие корни оживших деревьев спутывали нам ноги, мешая передвигаться. Словно щупальца осьминога мягкие и холодные они тянули на дно болота, не оставляя шанса выжить. Оружие промокло и куда целиться в темноте совсем не разобрать. Пока только мелкие корешки вступали с нами в схватку, но оживали большие толстые коренья величиной с хороший столб и с ними тягаться совсем бесполезно.

Крик, и Дину утягивают под воду, Рыжик из последних сил вытаскивает ее на поверхность. Она делает жадные вдохи наполненые спазмами хрипящего горла. Я не могу им ни чем помочь. Вместо страха почему то злость, на свое бессилие и мой крик пронзает топь, издавая тоску и погибель отчаяния. Тонувшие ребята стояли в глазах застывших от слез. Хрипы нечеловеческого горя разрывали душу. Я погубила своих друзей. Я, это сделала, я…