– Обернись через левое плечо трижды и посмотри на лучи заходящего солнца.

– И все? – удивилась я, думая, что в меня будут тыкать осиновыми кольями, или поджигать заживо.

Я крутанулась, как мне сказали, и уставилась в ожидании реакции недоделанного волка. Странная у него кликуха, типа местный блатной.

Он с неверием смотрел, ожидая, что я превращаюсь в страшную старуху, и когда этого не произошло, замер, не веря своим глазам. Сколько он пялил свои синие омуты, красивых глаз, трудно сказать, но они по мере осознания становились все больше.

– Ой ты красная девица, и чего ты одна по лесу бродишь. Где же твой добрый молодец. Как же ты прекрасна станом, бела лицом, красива взором.

– Может, хватит, а. Я сейчас в обморок упаду. А у меня сегодня день рождение, – всхлипнула я, вспоминая, как хорошо начиналось утро. Вот сидела бы я сейчас на диване и орала на героев, так нет же, угораздило самой стать, самым худшим из них. Ох и досталось бы мне, от себя самой.

– Сейчас, сейчас, – проговорил невыносимо красивый Руслан, но моим замерзшим мозгам было не до красоты. Даже если сейчас начнут нас бомбить натовские войска, мне по барабану. Замерзла, устала, в шоке. И как я ошибалась.

Руслан стал скидывать свои одежды, я зажмурилась. Он точно псих, и надо бежать, но не могу, нет сил. И где же твои советы героям, поддел меня снова мозг. Иди в баню, послала ему совет. Открыв глаза в замешательстве, чего же ко мне не пристают, увидела красивого серого волка. Его шерсть лоснилась в лучах заходящего солнца, глаза горели синим огнем, мышцы перекатывались и пугали силой дикой природы. Он был размером с хорошего скакового коня и смотрел, словно ожидая моих действий.

– Оборотень! – заорала я во всю силушку.

– Где? – испуганно озирался волк.

– Ты, – кричала я, тыкая в него пальцем.

– Не путай меня, я славянский серый волк, добрый и все дела. А оборотни, заморские звери. Ты очень не грамотна, в этих вопросах, – возмущался серый, качая головой – Забирайся на меня, поедем пока светло, а то настоящие ведьмы выходить начнут, за заблудшими душами.

От этих слов, меня всю перекосило, я еле залезла на спину присевшему волку, вжимаясь, в горячую шкуру и вцепилась покрепче в своего скакуна. Мозг решил реагировать потом, когда выберемся из леса и тихо стонал, скучая по дому. Не так я представляла участь попаданки, думая, что она вся крутая, живет во дворце и ходит в бриллиантах. И прижавшись щекой к волку, зажмурила от страха глаза.

Странно, его шелковая шерсть совсем не пахла зверем, он приятно пах луговыми травами и свежим ветром. Сердце громко стучало под крутыми мышцами. Ветер хлестал мне в лицо, но было приятно ехать на огромном звере. Он плавно бежал без всяких рывков и лишь когда высоко перелетал препятствия в прыжке, захватывало дух. Блики темных лесных деревьев пугали воображение, и казалось, злые ведьмы летят по пятам за моей вредной душой. Разинутые пасти из коряг, довершали дело, и я покрепче вцепилась волку в спину, боясь, что он потеряет замарашку и даже не заметит. Еще больше я боялась уснуть от мерного покачивания большого корабля, и тогда точно свалюсь и сверну шею. Из всех сил не давая слипнуться глазам, пела песню о храбрых зайцах. – " А нам все равно, не боимся мы волка и лису».

Мне показалось, или волк похохатывал над моей песней, я, вспомнив его внешность Бреда, решила ему простить эту маленькую неучтивость. В лесу совсем стемнело, и вся моя храбрость ушла вместе со спетой песенкой про зайцев. Меня трясло нервной дрожью, мерзкое шипение ведьм, доносилось из густого леса. Волк усилил свою прыть, и я его одобрила, правда молча. Повернув голову, увидела такое, от чего мои волосы встали дыбом, хоть и мокрым и нечесаным.

Ведьма, поравнявшись с нами, смотрела на меня горящими глазами, она крепко восседала верхом на метле и образ Бабы Яги, был просто конфеткой перед настоящей ведьмой. Нос длинным крючком и злость черной пеленой, просто были чудовищными. Она, прищурившись, смотрела мне прямо в душу и шептала про себя слова проклятия. Вдруг вытянув руку, ткнула в меня костлявыми пальцами, с когтями достойными птеродактиля и завизжала на весь лес.

– Чужая, пришлая, возвращайся назад, пока цела. Не вмешивайся в наши игры. Иначе я лично тебя съем – и мерзкий хохот окутал лес.

Все, я как сидела, так и застыла, пополнив музей восковых фигур. Такого страха я ни разу не терпела, даже мой мозг молчал и не издевался надо мной. Он понял, шутки плохи, и лопатой тут не обойтись. Но импульс самосохранения никто не отменял, и одной рукой держась за шерсть скакового волка, другой сдернула прямо на лету сосновую шишку, и зафетиленила прямо в глаз, прямым и точным попаданием ведьме. Вот теперь я точно попаданка, попала прямо в цель. Ведьма без того не блиставшая красотой, сморщилась и рухнула с метлы. «Да, некоторым и большие деньги не помогут стать красавицами», – отметил очнувшийся мозг, и я впервые с ним согласилась.

Сосны, стоявшие глухой стеной редели и пропускали вечерний свет луны. Поляна мелькнула прямо по курсу и проселочная дорога успокоила, бешенный темп волка. Он спокойно перешел на простой бег, так скажем рысцой, и мы поскакали на далекие огни города. Я успокаиваться и не собиралась, но у всякого организма есть свой предел, и все неприятные мысли были выброшены из головы, заменяемые простым голодом и усталостью. Безжизненно болтаясь на шее у волка, еле сдерживала стоны от всех подарков на день рождения, что сегодня получила. Идиотские мысли, что ноут, захапает Валерка, были встречены возмущением, и чем только думает мозг, эгоистичный и непослушный.

Теплые огни в холодном и страшном лесу, были просто манящей сказкой. Лай собак и далекие отголоски жизни, вносили самый лучший покой в душу. Все же люди – есть люди, думала я, восхваляя человеческий род. Может, кто и поможет вернуться обратно, мне хватило одного дня, все больше не буду ругать героев. Видимо им тоже было не сладко, но как говорится, поздняк метаться.

Волк даже и не думал уставать, в одном темпе огибал огромный город по круговой дороге. Пыль отлетала от его мощных лап и восседала на мое многострадальное лицо, я была как индеец, раскрашенный на тропу войны, и с ужасом представляла, как я выгляжу перед самым красивым мужчиной, которого я сподобилась встретить. Ну и пусть волк, это даже круто. Зато внешность убойная, насколько убойная я узнала уже позже, но не все сразу.

Шум предвечернего города остался далеко сбоку, и мы подъезжали к высокому терему, с резными ставнями и расписными окнами. Терем был огорожен высоким частоколом и напоминал неприступную крепость, с картинок по истории начальных классов. Мощные ворота распахнулись, и нам на встречу выбежала девица, лет так пятнадцати. И увидев меня, заголосила тонким голосочком.

– Ведьма – ее визг меня довел до точки кипения. И я ответила грозно и хрипло, от пыли, что забила мне все отверстия.

– Да ведьма, не перестанешь орать, в лягушку превращу.

От чего девица осталась стоять с открытым ртом. А я не слазила, а скатывалась с волка по его крутым бокам и с грохотом брякнулась об утрамбованный двор, громко чакнув челюстью. Молодая девушка разглядывала меня с нескрываемым интересом и забыла обо всем на свете. Громкий окрик, уже одетого Руслана, заставил затрепетать ее застывшее лицо, и она бросилась в дом.

– Вставай девушка, сейчас в баньке помоешься и поешь досыта, и за трапезой обо всем потолкуем – голос красивым тембром, скользил по моей грязной спине.

Сил хватило на небольшой кивок. Девушка уже вылетела из дома с большим полотном для бани и, поднимая меня, тащила почти волоком, заталкивая в предбанник. Запах березового веника и тепло совсем меня разморило, я не могла даже стащить с себя грязную одежду, и рассмешила своей возней молодую девицу.

– И кто же тебя в мужскую одежду обрядил, давай помогу – весело посмеивалась она.

Я опять кивнула головой и была услышана, меня дотащили волоком до скамьи и стаскивали одежду, кидая сразу в огонь топки. Жалостливое мычание все, что я могла сказать по поводу уничтожения любимых джинсов и модной кофточки. Дуняша, как сама себя назвала девчушка, обладала недюжей силищей, такая, коня на скаку остановит и все остальное тоже, сделает одной левой. На вид, худая, она тащила меня в баню как самый настоящий силач, только смешные рыжие кудряшки подпрыгивали от ее усердного боя, с моим телом. Веснушки смешно сидели на носу и милое личико, очень серьезное смешило своим выражением, важной особы.