— Не помню, Евдокиюшка. Знаю, что отцу больше ста лет, но он всегда выглядит словно ему пятьдесят. Посчитай сама, ежели интересно, он родился в одна тысяча восемьсот восьмидесятом году.

Евдокия ненадолго задумалась, а потом тихо сказала:

— Невероятно, твоему отцу уже больше ста сорока лет.

— И что в этом «невероятного»? Вот скажите мне, друзья мои, только чур честно. Я похож на человека, который уже давно перешагнул столетний рубеж?

— Ванечка, да ты всегда выглядел помоложе нас, лет на сорок-пятьдесят. Стёпушка однажды мне сказал, что ты самый старший в вашей дружной компании. В это довольно трудно поверить, ведь Петруша с Родионом недавно отметили свои столетние юбилеи. С ними всё понятно, они всю жизнь в тайге прожили, охотой промышляя. Лишь совсем недавно, наверное, лет пять или шесть назад, им дети квартиры в городе купили. Можно сказать, что свежий воздух и деятельность в природной среде, подарили им дополнительные годы жизни, невероятную силу и выносливость. Никто из наших знакомых, даже находясь рядом с ними, не верит в то, что они уже столетние старцы. Ведь сейчас вообще мало кто до их солидного возраста доживает. А Стёпушке моему, через три недели, должно было девяносто девять лет исполниться, — сказала Евдокия и заплакала.

— Ты поплачь, поплачь, Дуняша, — произнёс Пётр, прижимая жену друга к плечу. — Поплакать по родному человеку, это всегда правильно было. Будем надеяться, что он сейчас в лучшем мире.

Пока Петро успокаивал Евдокию, Ильин подошёл поближе ко мне и прошептал на ухо:

— Командир, все думают, что мы всю жизнь в тайге провели. Не стоит их разубеждать в этом. Сам понимаешь, служба в разведке имеет свою специфику. Не всем нужно знать, где мы служили и чем занимались.

— Я понял тебя, Родиоша, — так же шёпотом ответил я другу, а потом громко спросил: — Петро, что у нас сегодня по плану намечается?

— Через час приедут люди из фирмы «Ритуальные услуги». Они вынесут гроб из квартиры, и у подъезда устроят пятиминутное прощание с соседями. Потом мы едем на деревенское кладбище. Оно недалеко от города. Степан мне уже давно наказал, что когда он умрёт, его нужно похоронить рядом с родителями. Мне уже с утра позвонили и доложили, что могилу выкопали. Так что, Стёпа будет похоронен рядом со своими родителями, как и хотел. Затем, возвращаемся в город. В кафе, при фирме «Ритуальные услуги» состоятся поминки. Пока мы будем отсутствовать, родственницы Евдокии наведут в доме порядок и вымоют полы. Ты наверное, их уже видел. Это пять женщин, что возле гроба сидят и со Стёпой прощаются.

— Там ещё пять незнакомых мне мужчин сидят.

— Это их мужья. Тот, что в форме подполковника, когда-то давно, был моим подчинённым…

Пётр резко прекратил говорить, ибо на кухню зашёл умытый Яромир.

— Здравия всем, — поздоровался мой внук.

Услышав его голос, Евдокия тут же перестала плакать, и оставив в покое плечо Петра, начала метаться по кухне.

— Яромирушка, ты присядь за стол, я сейчас тебя завтраком покормлю, — запричитала хозяйка квартиры, и попыталась разжечь газовую плиту. Но у неё плохо получалось, ибо спички ломались.

— Не беспокойся, бабулечка, я стаканом горячего чая обойдусь, — сказал ей Яромир, забирая у Евдокии коробок спичек. — Я же вижу, что никто из вас не завтракал. Так что же я буду выделяться?

— Ну как же так? — жалобно спросила жена друга, глядя на меня.

— Не спорь с ним, Евдокиюшка. Ежели Яромир что-то решил, его уже не переубедить.

— Хорошее свойство характера, ты в своём внуке воспитал, — сказал мне Пётр. — И кто же он у тебя по профессии, командир? Или же твой внук до сих пор ещё учится?

— Оба моих внука уже давно стали пилотами, Петро. Вот только спрашивать у них про енто, даже не пытайся. Они о своей пилотской деятельности, никому ничего не расскажут. Сам должен понимать, что означает слово «секретность».

— Мог бы и не напоминать, командир. Что это слово означает, нам всем хорошо известно.

— Вот и хорошо, что вы его помните. То что будет происходить далее, как раз с ентим словом связано. Так что, пока мой Яромир пьёт чай, я поправлю вам всем здоровье. Наверное, уже сами заметили, как преобразилась наша Евдокиюшка.

— Это довольно трудно не заметить, командир, — сказал Родион. — У неё все морщины на лице разгладились, и она сама вроде как помолодела.

От услышанного, Евдокия сначала впала в лёгкий ступор, а потом стала быстро ощупывать руками своё лицо. Изменения произошедшие за ночь, она не могла увидеть, так как все зеркала в квартире были завешены материей.

— Родик, ты точно не стараешься выдать желаемое за действительное? — спросила Евдокия.

— А какой мне смысл обманывать тебя, Дуняша? — пожав плечами сказал Ильин, и тут же ей посоветовал. — Да, ты хоть на руки свои посмотри, тогда сразу заметишь, что у тебя даже цвет кожи поменялся. Теперь у тебя кожа на руках, как у дамочки сорокалетней.

Пока Евдокия разглядывала свои руки, я выдал друзьям по комплекту препаратов, и быстро объяснил им, как их принимать. Через несколько минут, оба моих друга пришли в себя.

— Командир, ты чем нас накормил?! — первым начал задавать вопросы Николаев. — Это что?! Какие-то секретные разработки военных лабораторий?!

— Петро, вот скажи мне, пожалуйста… Зачем тебе нужно знать, чьи енто разработки? Даже если ты услышишь от меня, что часть препаратов созданы ведьмой, а другие получены с помощью мистических цветов, типа цветка папоротника, разве ты поверишь сказанному?

— В это трудно поверить, командир. Насколько я знаю, всех ведьм уже давно уничтожили. Но если ты говоришь, что «часть препаратов созданы ведьмой», значит так оно и было на самом деле. Ведь ты нас никогда не обманывал. А твоё упоминание «цветка папоротника», лишь подтверждает всё сказанное тобой.

— Енто каким же образом, «упоминание цветка папоротника» подтверждает мои слова?

— Мне никто раньше не верил, даже мои родственники и друзья, но мою матушку, когда она была ещё совсем молодой, а мне лишь пять лет исполнилось, спасла от смерти бабушка-знахарка с какого-то таёжного хутора. Врачи в городской больнице, ничем не смогли моей матушке помочь, и отправили её домой помирать. Мой отец не захотел слушать доводы городских врачей и верить им. Он посетил множество глухих хуторов, непонятно каким образом сохранившихся в тайге, и однажды, привёз в нашу деревню очень старую бабушку-знахарку. Именно она для моей матушки сделала снадобье с использованием цветка папоротника. Моя матушка, после лечения знахарки, не только полностью выздоровела, она через год смогла спокойно родить мою младшую сестру. Хотя после моего рождения, врачи маме постоянно говорили, что у неё больше не будет детей. Мне неизвестно, из чего было сделано то снадобье знахарки, но с того времени, мои матушка и сестра ничем не болели, даже простудой. Мне об этом отец рассказал, а ему я всегда верил.

— Я тебе тоже верю, Петро, но не потому, что ты мой друг, а потому что у меня жена ведьма и знахарка-целительница. На что они способны, мне и без твоего рассказа известно. Вспомни, ведь я вам ещё на фронте рассказывал, что у нас в таёжном поселении все женщины были знахарками, лекарками и целительницами, а помимо ентого, они ещё и современной медициной овладели.

— Ванечка, скажи, — неожиданно обратилась ко мне Евдокия, — а моим младшим сестрёнкам с племянницами, а также их мужьям, ты мог бы помочь?

— Если они способны держать язык за зубами, то почему бы не помочь твоим родичам.

— Тогда, давай я их приглашу на кухню.

— Да я не против. Ты им не забудь сначала сказать, что им дадут дефицитное лекарство, для общего укрепления здоровья. После чего, приглашай.

— Только не всех разом, Дуняша, — сказал Ильин. — Тут мы все одновременно не поместимся. Пусть сначала женщины по одной подходят, а потом их мужчины.

На раздачу препаратов и необычных таблеток, а также их употребление, много времени не понадобилось. Всё прошло как-то буднично и без лишних слов. Лишь один мужчина, тот что был в форме подполковника, едва зайдя на кухню, неожиданно спросил всех присутствующих: