Иннокентий Патриархович считал себя каскадёром и служил народу безгранично и безвозмездно. Все мы знаем, что такое народные приметы, а Иннокентий Патриархович, не щадя себя, словно Александр Матросов закрывая собой амбразуру, бросался на все вызовы чрезвычайных обстоятельств.

Вот мчит он по улице, видит – женщина с пустыми ведрами от мусорки идёт, а ей навстречу молодая пара прогуливается, так он в несколько прыжков их опережал и кричал, как заправский вратарь сборной России на выходе:

– Я!

Люди останавливались, смотрели на него с удивлением и продолжали свой путь. Он привык, что его никто не благодарит, но это никак не мешало его служению.

Такая же история могла приключиться и с чёрной кошкой, он всегда старался опередить прохожих и мчался к месту происшествия с тем же вратарским криком.

Скажем, в пятницу тринадцатого он заключал все бюджетообразующие для своей компании договора. Вставал он с постели сразу с двух ног, если надо было по плевать через левое плечо, то плевал по очереди через правое и левое.

Мужчина жил с девизом опровергнуть любую примету и то не так: он верил, что своим служением чистит не только свою карму, а карму всего человечества. Соседи давно уже считали его «волшебным».

Иннокентий не был женат, отсутствие женского тепла и внимания и двигала его на подвиги оккультных наук. Нейтрализация примет, контакт с потусторонним миром, вершить судьбы людей, вот истинная цель Иннокентия.

Шел тринадцатый год служения, волей случая у Иннокентия появилась книга «Молот ведьм» на испанском языке, издания 1789 года. По этому случаю он даже устроил в офисе праздник, заказал всем пиццу, хотя считался на деньги человеком скупым.

Найти переводчика не составило труда. Там он и нашёл уникальную примету: ночью в темную комнату зайти с горящей свечой, поставить её подле зеркала и смотреть в него, не моргая больше минуты, и тогда можно будет увидеть своего суженного или суженную.

С такого рода ритуалами Иннокентий раннее не работал, посему решил подойти к этой процедуре основательно.

Практическое исполнение нейтрализации этой приметы стало для Иннокентия Патриарховича делом почти целого месяца. Он заказал светонепроницаемые жалюзи на окна, плюс плотные шторы, большое в свой рост зеркало и подсвечник, выполненный в испанском стиле восемнадцатого века.

Приближался час пик, у Иннокентия появились чувства тревоги, чувства не растраченной любви, не разделённой радости. Всё это бурлило как горная река в душе Иннокентия, порывы безумия потусторонних сил, прерывала мистическая надежда любви.

Всё было готово, настала ночь, Иннокентий Патриархович опустил жалюзи, зашторил окна, зажёг свечу, установил её на подсвечник и приблизился к зеркалу.

Он начал последний отсчет, отсчет минуты не моргая, как это делают на космодроме.

– Четыре, три, два, один.

– Туман, странно.

– Облака, подземелье, огонь.

– Кто это, что за сущности?

– Неужели это…

Домработница Дарья Сергеевна, обнаружила Иннокентия Патриарховича утром, сидящим в кресле возле зеркала и без сознания.

Психиатрическая больница №1 стала временным пристанищем для Иннокентия Патриарховича.

***

Спустя три года Иннокентия Патриарховича всё-таки выписали с психиатрической больницы.

Дарья Сергеевна, соседка, а по совместительству домработница Иннокентия, всё это время поддерживала дом в порядке. На работе его тоже подстраховали, его компания спокойно развивалась и работала.

Иннокентий Патриархович, никак не изменился в смысле поведения на улице. Он всё так же бросался под пустые вёдра, и действовал на опережение, когда черная кошка переходила дорогу каким-либо прохожим.

Три года было у Иннокентия, чтобы осмыслить произошедшее в ту ночь. И действительно, выводы были сделаны.

Иннокентий Патриархович решил, что в переводе была ошибка, или же сам переводчик не учёл сленговую составляющую того времени, когда был написан «Молот ведьм», собственно он решил лететь в Испанию и уже там провести этот ритуал.

Дело в том, что во время первого раунда эксперимента, Иннокентий увидел не суженную, как-то гласил ритуал, а самого себя, полностью покрытого шерстью, и растущими на глазах клыками, что и привело к потери сознания. Поэтому и было принято решение провести второй раунд ритуала, дабы расставить все точки над i.

Борт №66613 приземлился в Барселоне, оттуда Иннокентий чартерным рейсом вылетел в Кордобу. В столице Андалусии он нашел хорошего переводчика и знатока истории Гранады времён Мавров, Мигеля Кальво.

Вместе с ним они добрались до Гранады, которая расположилась на самом юге Испании. Здесь они переночевали в отеле, а утром выдвинулись к самой Альгамбре, возвышающейся над городом, словно богато украшенная корона. Альгамбру окружали внушительные крепостные стены с башнями, а внутри роскошные дворцы и дворы, правда уже утратившие свою красоту и мощь еще несколько веков назад. Здесь на стыке цивилизаций Азии и Европы еще в седьмом веке жили Мавры, которые и оставили после себя плод ассимиляции с Европейской культурой – Альгамбру.

Здесь они и нашли единственного человека, который окормлял это место своим присутствием, дона Серхио Рамоса. Иннокентий Патриархович потратил почти два часа времени, чтобы объяснить Серхио цель своего приезда в Альгамбру. В свою очередь Серхио, приняв во внимание все обстоятельства дела, внёс коррективы.

– Дон Иннокентий, согласно вашей натальной карте, ритуал должен быть совершен в первый день полнолуния, ровно в полночь, а это послезавтра.

– И ещё один важный недостающий момент, который упущен и не прописан в ритуале – когда вы увидите в зеркале существо, а это будете вы, вернее ваша душа, то нужно произнести, "Аксиос" три раза, и только тогда вы увидите то, что желаете. Ритуал проведете в христианском храме, который был построен в одиннадцатом веке в романском стиле, я думаю, что это как раз то, что вам нужно.

– Благодарю вас, дон Серхио. – с почтением ответил Иннокентий.

Настал день свершений, всё было готово: канделябры, свечи, громадное зеркало, и даже царский трон, который сохранился с тех исторических времен, на котором восседала династия Насридов еще с седьмого века.

Высоченные потолки, закругленные арки окон, фрески, которые еще были живы и довольно прекрасно сохранились, сумасшедшая акустика – всё это создавало мистическую атмосферу, что так нужна была для ритуала.

Иннокентий Патриархович, вошел в храм, за ним закрыли двери, зажёг свечи, посмотрел на часы – было без пяти минут двенадцать.

– Ну что, мечта сбывается, остался миг, я столько лет к этому шёл. – размышлял про себя Иннокентий.

Где-то в недрах души Иннокентия затаилась боль, а сладость ожидания парила в сознании, выдавая наружу улыбку Василия Блаженного.

Мужчина подошёл к зеркалу, подвинул поближе трон, сел на него, ещё раз сверил часы и начал отсчет.

–Пятьдесят восемь, пятьдесят семь, ….., четыре, три, два, один.

Зеркало по мутнело, потом мрак стал рассеиваться, как утренний туман, появились очертания лица, которое постепенно наполнялось деталями.

Наконец изображение в зеркале проявилось в полной мере: сущность с лицом человека, рогами, большими клыками вместо зубов и полностью покрыто шерстью. Дрожь прошла по телу Иннокентия.

– Аксиос, аксиос, аксиос (свершилось). – произнёс почти шепотом Иннокентий Патриархович.

– Аксиос, ксиос, сиос. – эхо храма ещё несколько секунд носило эти слова из угла в угол.

Сверху, с потолка посыпался песок, трон задрожал, раскаты грома слышались со всех четырёх сторон света, молния сверкала так, словно кто-то включил рубильник на полную мощность.

В зеркале изображение летали, менялись, как в кинотеатре, только в ускоренном варианте.

С потолка посыпались камни, трон не просто уже дрожал, а зависал над полом, раскаты грома превратились в единый рев, в храме было светло как в солнечный день, храм рушился.