Жаль, но Карбазов вовсе не собирался действовать согласно моим предположениям. Вместо этого он принял все удары на жесткие блоки, и тут уже я, не выдержав и едва не взвыв от боли, отскочил в сторону, жахнув на прощанье вспышкой своего «эго». Что, впрочем, никак на беловолосого чародея не повлияло.
Мне же от такой защиты противника словно ломом по предплечьям врезали. Складывалось ощущение, что ещё немного – и были бы у меня самые натуральные переломы. Так что я ещё рывком себя подальше откинул, отчаянно тряся даже слегка онемевшими верхними конечностями в попытке разогнать кровь и вернуть подвижность рукам.
Ну а дальше меня ещё часа два с половиной беспрерывно гоняли в хвост и в гриву. Я нападал, Карбазов исключительно защищался, но страдал опять же именно я. И так раз за разом.
Наконец, когда я уже окончательно выдохся, сильно потерял в скорости и реакции, а заодно дышал, словно загнанная лошадь жадного до наживы купчины, беловолосый закончил экзекуцию. Хмыкнул по своей привычке и дал отмашку остановиться.
– Ну, что я могу сказать, Антон… – задумчиво протянул он. – Всё, в общем-то, не так уж и плохо для твоего возраста. Не знаю, как у Бажовых, но для моего клана ты, можно сказать, выше среднего уровня. Нет, конечно, «гениев», вроде того же сынка Захаровны, ты в лоб не одолеешь, но, учитывая некоторые фокусы, которые ты тут выкидывал, шансы, наверное, есть. Это хорошо, что ты работаешь с фантазией…
– Н-да? – пытаясь отдышаться, выдавил из себя я.
– Но! – он поднял указательный палец к небу. – Я хоть и не боец, однако вижу, что ударная работа ногами поставлена у тебя хуже некуда. Впрочем, думаю, это сказывается твоё прошлое. В Москве, насколько я знаю, на нижних ярусах вообще всё больше кулачками предпочитают?
– То есть… как не боец? – произнёс я, чувствуя, как от усталости меня качает то влево, то вправо.
– А вот так, – широко улыбнулся беловолосый мужик. – Я ликвидатор, а не боец.
– И в чём разница? – тупо спросил я, а затем почувствовал, как что-то оцарапало шею и по ней, за воротник потекла тёплая струйка.
– А вот в этом, – ответил мне Карбазов из-за спины, в то время как его фигура передо мной словно рассыпалась морскими брызгами, как от набежавшей на берег речной волны в непогоду.
– Ты меня неплохо так порезал, – сообщил я родственнику со стороны отца, приложив руку к шее и глядя на окровавленную ладонь.
– Да, – произнёс он так, что это слышалось как «до-о-о». – Именно так ликвидаторов и учат. Но мне нравится твоя реакция…
– Я вымотан в край, – ответил я, чувствуя себя всё слабее и слабее, а затем усмехнулся. – Так Карбазовы решают свои проблемы? Мне бы… в госпиталь…
– Нет, конечно, – усмехнулись у меня за спиной, после чего прозвучал хлопок в ладоши, и я с удивлением уставился на маленькое красное пятнышко, оставшееся на среднем пальце только что залитой кровью руки. – Нечего тебе там делать с такой царапиной. Да и не проблемы мы так решаем, а будущих ликвидаторов воспитываем.
– Эм… – я повернулся к беловолосому лицом, чувствуя все до единой мышцы в теле. – Так в чём разница-то?
Меня чиркнуло с другой стороны шеи, и я вновь почувствовал, как кровь льётся на грудь и спину, но в этот раз не придал значения. Даже трогать не стал, просто, когда фигура передо мной опала водной пеной, повернулся, чтобы увидеть стоявшего за спиной чародея.
– А разница в том, что мы убийцы, а не воины, – произнёс Карбазов. – Первый урок закончен….
– Эм… правда? – произнёс я, почувствовав, как начал кружиться мир, а затем просто завалился на землю, прямо перед тем как погрузиться во тьму.
В себя я пришёл как-то рывком, уставившись на склонившееся надо мной жёсткое, словно вырубленное из камня мужское лицо со свисающими сосульками некогда «белыми», как у всего клана, волосами и трёхнедельной щетиной на волевом подбородке. Не к месту вспомнилось, что, увидев Никодима, а именно так звали чародея Карбазова, на празднике, я посчитал, что это он так в дороге перемазался. А когда он в таком же виде появился в особняке на следующий день – недолго думая решил, что он просто такой сальноволосый неряха, который не следит за собой.
Хорошо ещё, не ляпнул нигде – не успел. Свои же просветили, что он специальный состав помады себе на голову наносит. Белые волосы – это, конечно, прекрасно, да только у нас на солнце они разве что не сверкают, в отличие, кстати, от тех же Светловых. Вот мужик их, как и многие другие беловолосые, не связанные со стихией «Свет», затемняет таким образом. Плюс после обработки они не лезут в глаза, приобретают определённую устойчивость к огню, да и если клещ какой заразный летом с дерева в Зоне на шевелюру свалится, то кусать точно не будет.
– Очнулся? – усмехнувшись поинтересовался Карбазов, протягивая мне руку.
– Что со мной было? – поинтересовался я, ухватившись за протянутую ладонь, которая резко вздёрнула меня на ноги.
– В двух словах – считай, что ты умер, – пожал плечами мужчина и хлопнул меня по плечу. – А так, ты попался в иллюзию, позволил себя отравить, благодаря яду, поверил, что умираешь, и отрубился. В общем, не всё так плохо, как может показаться.
– Ну да, – криво усмехнулся я.
– Отвечая же на твой вопрос – вот взять меня и Марфу, – он слегка скривился и почесал угол заросшей щетиной челюсти. – Реши я её убить – убью. А вот начни я с ней воевать по всем правилам, ну… сам знаешь, как чародеи любят. Так она меня опять отделает так… что повторять ещё раз нет никакого желания…
– Д-да? – я вопросительно поднял бровь.
– Убьёт, убьёт… Даже не сомневайся, – неподалёку от нас с дерева спрыгнула наставница и, медленно сложив руки под грудью, подошла к нам. – Ликвидаторы, Антон, это специализированные чародеи, в соответствии с названием обученные в первую очередь убивать других людей. Пришёл, нанёс один, максимум два удара по своей цели и скрылся, при необходимости сбросив погоню со следа.
– Это я как бы сразу догадался… – буркнул я. – По названию.
– И сам мог объяснить, – в том мне фыркнул беловолосый. – К тому же он вон! Догадался!
– Я тебя, Нико, знаю как облупленного, – отбрила его тётка Марфа. – А особенно твою способность наводить тень на плетень в вопросах, где проще ответить прямо и по существу.
– Но это же не так весело! – воскликнул он, словно большой обиженный ребёнок, а затем, усмехнувшись, заговорил нормально: – Антон, кстати, если ты «сразу» догадался, тогда в чём вопрос-то?
– Я просто не очень понимаю, – ответил я, – почему ты сказал, что «не боец». Ведь любой обученный чародей может быть и ловким шпионом, и тем же тихим убийцей! Но при этом все умеют сражаться. Даже чаровники в итоге могут эффективно противостоять тем, кто всю жизнь учился биться. А ты, насколько я чувствую, совсем не слабый одарённый. К тому же если ты, как говоришь, способен победить ту же тётю Марфу, то…
– А вы, я смотрю, уже на «ты» перешли? – усмехнулась наставница.
Я только поджал плечами. Никодим сам сказал, что не хочет, чтобы я ему «выкал». А мне так даже удобнее, так почему бы и нет?
– Как бы так объяснить… Ты, судя по всему, о таких, как я, даже не слышал, – поджал губы Карбазов, потирая двумя пальцами подбородок, а затем как-то умоляюще посмотрел на Марфу.
– Не победить, Антон, а убить! – ответила женщина, положив руку мне на плечо. – Это, как говорят в одном из Полисов, две большие разницы. Большинство чародеев, таких, как я или уже ты, универсалы. Неважно, «печатники» они или «эгоисты». Мы можем сражаться с людьми и монстрами, да и много чего ещё. И ты прав, говоря, что чародей действительно способен сработать и тихим убийцей, и шпионом. Но именно по этой причине в древности, когда многие кланы воевали друг с другом, появились так называемые «диквидаторы».
– И в чём разница-то? – повернув голову, я хмуро посмотрел на наставницу, потому как складывалось впечатление, что меня аккуратно к чему-то подводили.
– Разница, Антон, в подходе к обучению такого вот чародея, – важно произнесла тётка Марфа. – А также в его целях и задачах.
