И вот тут как раз и выясняется, что почему-то главной под топор местных и федеральных оптимизаторов пошла как раз-таки наша ифнекцио-нистика или (как её ещё называют) инфектология. Случайно? Возможно. Но, согласитесь, уж очень странное совпадение.

Именно борьба с инфекционными заболеваниями (как одно из наиболее важных стратегических направлений оборонной медицины) пострадала от разорительных реформ более других. Выяснилось вдруг, что инфекционное направление чиновники пооптимизировали чрезвычайно рьяно. Сократили коечный фонд, врачей-ифекционистов, средний и младший медперсонал. Это делалось всё последнее время, и особенно после майских указов 2018 года о повышении средних зарплат в медицине. Как говорил Черномырдин:

«Хотели как лучше, а получилось как всегда».

То есть формально хотели повысить уровень жизни медиков. А на деле всё вылилось в сокращение медперсонала. Причём на оставшихся в профессии взвалили всё население страны махом.

Посмотрите внимательно на цифры.

Так, по данным Росстата, с начала 2013 года по конец 2019 года количество младших медработников было сокращено до 265 тыс. человек (в 2,6 раза). А среднего медперсонала – до 1,314 млн человек (на 9,3 %). Ну и врачей тоже урезали до 704 тыс. человек (на 2 %).

А теперь следите за руками. Врачей-инфекционистов сокращали, по всей видимости (или за ненадобностью, или на заказ, или по глупости), куда как активнее, чем всех других. Их разжаловали аж на 10 % (по сравнению с 2011 годом). И довели численность наших передовых борцов с вирусами и прочими бактериями-паразитами до скромных 6 884 специалистов. На всю Россию-матушку? На всех нас, любых возрастов? На все города и веси? Хороша случайность. Накануне ковид-атаки. Прямо-таки диверсия какая-то.

Но и это было ещё не всё.

Возврат на столетие

Почти в 2,4 раза вдруг сократилось и число коек инфекционного профиля. В 1990 году их на всех нас, россиян, было всего только лишь 140 тысяч. А аккурат к ковид-интервенции чиновники уменьшили их более чем наполовину. И на момент пандемии нас ожидало всего-то лишь 59 тысяч профильных больничных мест.

Спрашивается, зачем было ликвидировать в одной только Москве 2200 койко-мест для носителей опасных инфекций? А именно столько их было устранено в столице, планово и намеренно, с 2011. Кстати, на тот момент их и было-то не так уж и много – всего 4823.

Кромсали, конечно, и обычный коечный фонд. По данным Минздрава, в 2013 году сократили 35 тысяч больничных коек. В 2014 году ещё 50 тысяч коек. В 2015 году чуть притормозили, но не сильно – удалили ещё 41 тысячу коек. Ну, а в 2016 году напряглись и опять ликвидировали 31 тысячу больничных мест. Раз уж пошла такая оптимизация…

То есть были ликвидированы резервные мощности, необходимые на случай инфекционных вспышек, эпидемий или военных действий. При этом, заметьте, болеть-то люди меньше не стали. То есть в результате этих чиновничьих кульбитов с койками в мирное время в доковидную эпоху нагрузка на профильных врачей выросла более чем в два раза.

Да чего уж там говорить про больничные койки. Ликвидаторы-оптимизаторы не мелочились и выкашивали целые больницы. В 2000–2015 гг. количество больниц в России сокращено в два раза (!) с 10,7 до 5,4 тыс. При сохранении таких темпов уничтожения больниц (около 350 в год) к 2021–2022 гг. количество всех медучреждений в стране достигнет рекордного уровня: у нас на всю Россию останется лишь 3 тысяч больниц. Для понимания: это уровень России столетней давности – 1913 года!

Вслед за больницами за 15 лет сократилось втрое и количество больничных коек (в среднем на 27,5 %, до 1,2 млн). В сельской местности сокращение мест в больницах ещё заметнее – почти на 40 %.

Чиновники не беспокоятся. Они ведь знают, что те, у кого есть средства, будут лечиться в платных учреждениях и за границей. А все прочие будут выздоравливать и выживать, как могут, по остаточному принципу.

Убийственный депопулизм

Размах реформ, убивающих отечественную медицину и здоровье населения, впечатляет. Начиная с ельцинской эпохи и до сегодняшнего дня систему здравоохранения дооптимизировали (как и школу) кардинально. А всё потому, что нормальная система, которая существовала в СССР, не вписывалась в новые рыночные реалии. Ковид-интервенция просто-напросто обнажила всю степень разрухи. Народ увидел, что натворила элита. И ахнул.

А ведь сразу восстановить медицину (так, как раньше было, или даже лучше) быстро уже не получится. Можно довольно опертивно построить ангары (новые временные больницы) и полевые инфекционные отделения, но нельзя просто так вмиг найти тысячи и тысячи опытных врачей, а также весь требуемый обученный медперсонал. Их даже не выпишешь сегодня из-за границы: увы, там такая же проблема.

А ведь народ мечтает, чтобы восстановили всё базово и кардинально: систему специального медицинского образования, рабочие места, своё производство. Специализированные клиники и отделения. Чтобы вернули медучреждения и врачей в малые города, села и деревни. Но маховик истории запущен. И качественная медицина для народа уже как-то не вписывается в либеральную программу и в картину дня по «оптимизации всей России до 3000 больниц и точка».

Вот и неудивительно, что нынешняя власть, кроме имитации, в сущности, и не собирается ничего восстанавливать. Нормальную систему здравоохранения народу не вернут скорее всего уже никогда. Напротив, убийственный маховик койколиквидаций никто наверху останавливать, похоже, даже не собирается.

Оказывается, на ближайшие годы по-прежнему намечается значительное сокращение расходов на социальную сферу, включая, кстати, и медицину. С продолжением перевода оставшихся крох от медсистемы на платную основу. Вот почему власти ничего не намереваются предложить, кроме политики запретов, продолжения имитации бурной деятельности, масочного, перчаточного режима, информационного психоза, запугивания граждан, что ещё больше подрывает нервы и здоровье людей.

Ускоренное вымирание страны

К чему это всё ведёт? В принципе ответ уже и так ясен. К ускорению темпов депопуляции России. К вымиранию россиян. Схожая картина и в других странах мирах – на носу уже так называемая «сверхсмертность».

Глобальный проект по оптимизации медицины (читай: лишение народа медпомощи) реализуется не только у нас, но и в развитых странах Запада. Там тоже сокращался коечный фонд, инфекционные отделения, опытный персонал, «избыточные» и «неэффективные» мощности, то есть всё, что не вписывалось в людоедскую рыночную экономику. В большинстве стран Азии, Африки и Латинской Америки нормальной системы здравоохранения и не было вовсе.

Нынешняя ситуация с ковидом показала, что оптимизированная на Западе и в России медицина не может справиться не то что с пандемией, но при таком уровне оптимизации даже с инфекционной вспышкой. Недаром же для ковид-больных приходится перепрофилировать под инфекционные клиники многопрофильные и специализированные стационары, включая роддомы, онкоцентры и кардиохирургические отделения. В результате отменяется плановое лечение и даже операции. Тотально не хватает врачей, средств защиты, специального оборудования и лекарств.

Имеющиеся врачи страшно перегружены, их личный иммунитет подорван. Что ведёт к росту смертей медперсонала. Отсюда и текучка кадров. Многие просто боятся и увольняются.

Под особым ударом все остальные категории больных с хроническими заболеваниями. Они просто не могут получить медицинскую помощь, так как коронавирус переключил все оставшиеся мощности и резервы на себя. Печальным итогом становится сверхсмертность населения, и в первую очередь, пожилого. Так, исследования показывают, что среди погибших от коронавируса 70–80 % составляют пожилые люди, старики (60+). У них же обычно уже есть серьёзные нарушения здоровья, хронические болезни. Ещё около 18 % – это граждане среднего возраста (45–59 лет).

Плюс ошибочные либо откровенно деструктивные действия властей. Население развитой части мирового сообщества (глубинная Африка в целом жила своей жизнью) уже почти год истощали и изматывали различными локдаунами и запретами. Власти различных стран с подачи ВОЗ разрушали коллективный иммунитет. Порушили экономики. На народы свалилась потеря миллионов рабочих мест, а ещё бедность, местами уже недоедание и голод.