— Что, бл*ть, с ней произошло?

Сильвер белая, как кость. Она лежит без сознания в сферической кислородной камере. Капельницы висят на стальных стойках над ее плечами. Одна белая, другая красная. Добрый ангел, злой ангел. Ее голова покоится в бандаже, а запястья прикованы к постели липучими лентами. Сильвер на больничной койке выглядит такой крошечной и беззащитной, что Кейт хочется плакать.

Мать подходит к прозрачному пластиковому куполу и слегка расстегивает его, чтобы взять дочь за холодную недвижимую руку. Она выглядит такой молодой. Слишком худой и хрупкой. Птичка со сломанным крылом. Кожа на ее предплечьях покрыта ярко-красными рубцами, там, где кожа повреждена приклеена пара тромбоцитарных пластырей.

— Завтра ее шестнадцатый день рождения, — Кейт не знает, почему говорит это.

— Знаю, — говорит Морган.

— Как ты ее нашел? Откуда ты узнал, что она была тут?

— Я получил медицинский вызов из института. Должно быть, они считали ее код. Я все еще числюсь ее лечащим врачом.

— Почему они не позвонили мне?

— Общественные линии работают с перебоями. Я тоже не мог с тобой связаться, но продолжал попытки, пока не смог.

Кейт перезагружает свою «косточку».

«У вас триста восемь пропущенных вызовов».

— Ты позвонил мне три сотни раз? — спрашивает она Моргана.

Полуулыбка.

— Похоже на правду.

Кейт таращится на него, хлопая ресницами.

— Ерунда. Кроме того, тебе стоит благодарить доброго самаритянина, который привез ее сюда. И институт. Она попала в лучшие руки.

— Почему ее руки прикованы?

— Она причиняла себе вред. Царапала. Она почти попала по вене, прежде чем мы поняли, что она делает.

— Что с ней произошло?

Темный Док подводит ее к дивану для посетителей, где они садятся. Он передает ей бумажный стаканчик с каким-то теплым цветочным чаем. Ромашка? Нет. Форма ромашки — овал с грубыми краями. Эта фигура мягкая. Бледнейший желтый на белом (Описанный снег). Она ставит его на подлокотник рядом с собой.

— Я хочу знать все. Ничего не утаивай.

— Я мало что знаю, пока, но насколько могу судить, Сильвер плохо реагирует.

— Плохо реагирует? На что?

— Я изучил рану на ее голове. Ей установили «нейронное кружево». Я не знаю, где или как…

— О, нет, — произносит Кейт. — О, нет. Это моя вина.

По ней разливается жидкая вина, очерняя и озлобляя ее внутренние органы. Холодный гудрон.

— Это не твоя вина.

— Я должна была сделать это для нее. Пойти с ней. Дать ей разрешение. Тогда бы ты это сделал. А не… а не это.

Они оба смотрят на неподвижное тело Сильвер. Морган пожимает Кейт руки.

— Ты пыталась защитить ее. Кроме того, я должен был понять, когда она пришла ко мне, что она не собирается принимать отказ. Сильвер упряма… как кое-кто, кого я знаю.

Он пытается поднять ей настроение, но это не работает.

— Мне жаль, — говорит Морган. — Я должен был проводить ее до дома.

— Во-первых, это я должна была поехать с ней!

— Ты сделала так, как думала будет лучше.

— Разве?

— Котенок. Конечно же, это так.

— Я сделала так, как думала будет лучше, или так, как было лучше для меня?

Кейт так зла на себя, что ей хочется биться головой о стену.

— Я просто… пыталась не дать ей уйти, ты понимаешь?

— Понимаю.

— Погружения будто все дальше и дальше забирали ее у меня. А теперь посмотри на нее!

— Она в кататонии.

— В коме?

— Нет. Ее жизненные показатели в норме. Слабые, но в норме. Она просто… без сознания.

— Не понимаю.

Морган переплетает пальцы.

— Она словно… где-то еще. Будто ускользнула от нас и покинула свое тело.

Кейт закрывает лицо руками, затем смотрит на него.

— Ты можешь это исправить?

Его мгновенная реакция подсказывает ей все, что нужно знать.

— Есть много способов сделать тюнинг, — говорит он, — на рынке представлено множество вариантов «нейронных кружев». Как и на черном рынке. Все это невозможно регулировать, не говоря уже о проведении надлежащих исследований о том, как они влияют на разных людей. Технологии развиваются с каждым днем… мы просто не поспеваем.

Надежда Кейт угасает. Темный Док — выдающийся врач биотехнолог в Южном полушарии. Если он не может это исправить, тогда кто может?

— Ты же попробуешь, да? Сделаешь все, что в твоих силах?

Кейт видит, что он уже знает ответ.

— Слишком опасно.

— Ты должен попытаться!

— Я буду делать это вслепую. Шансы вызвать непоправимый вред слишком высоки. Я не стану рисковать пациентом, которого совсем не знаю, не говоря уже о Сильвер.

Кейт таращится на него и хлопает ресницами, пытается переварить услышанное.

— Итак. Мы ничего не можем сделать?

Темный Док разглаживает свою черную бороду.

— Я бы так не сказал.

Глава 44

Труба смерти

12 годами ранее. «СкайРест», Йоханнесбург, 2024

В этот раз, когда их выводят в холл, им раздают специальное защитное снаряжение. Тонкие пластиковые комбинезоны, которые похрустывают при ходьбе, широкие лицевые маски и биолатексные перчатки. Воздух не такой затхлый, как обычно.

Охранник с седыми волосами и загробным голосом встает перед ними. Охранник помладше — блондин с юным лицом — снимает его, так что его лицо транслируется над резидентами в шестиугольной голограмме.

— Доброе утро, — говорит он.

Мужчины бормочут ответные приветствия. Зак улавливает, что охранника зовут Ксоли. Похоже, ему нравится внимание.

— Вы гадаете, почему вам дали дополнительное оборудование. Все потому, что сегодня мы имеем дело с новой субстанцией. Это часть наших экспериментов по созданию новой, передовой технологии, и нам нужна ваша помощь. Однако, это небезопасно, так что, пожалуйста, будьте осторожны и неукоснительно соблюдайте меры предосторожности.

Люди заинтересовано переговариваются. Судя по его опыту, первые задачи мало отличались разнообразием, так что он с нетерпением желает приступить к новой работе. Мужчин инструктируют подойти к столам на эстакаде, и избранные на сегодняшний день руководители снимают покрывала, открывая виду большие ванны темно-коричневого органического вещества.

— А теперь те из вас, у кого есть опыт сбора пищи, — произносит Ксоли, и раздается пара смешков, — узнают, что это… — он поднимает вверх большой угольного цвета гриб в форме лилии, — … называется вороночник. Рожковидный. Также известный, как черная лисичка и… труба смерти.

Зак изучает ванную перед ним. Он видит грибы между перегноем и сухими листьями.

— Обычно микологи говорят, что нечего бояться черной лисички, и они правы. На самом деле, эти грибы в дикой природе довольно вкусные и не причинят вам вреда.

Ксоли поднимает свой образец, и камера увеличивает план.

— Однако эта партия грибов была доработана нашими учеными биологами, которые скрестили их геном с геномом кожеедов.

Комната затихает.

— Ну же?

Кто хмурится, кто качает головой.

— Кожеедами. Жуками, поедающими кожу. Кожеед — это жук, поедающий плоть.

По коже Зака будто ползут невидимые лапки насекомых.

— Так что я представляю вам… Плотевороночник Рожковидный.

— Гриб, поедающий людей, — говорит кто-то впереди.

Ксоли выглядит довольным.

— Верно.

Мужчины шепчутся. Ксоли объясняет им процесс: найти грибы, найти мицелий, собрать споры, аккуратно положить в конверты или же представленные поддоны с почвой.

— Пожалуйста, работайте осторожно, — говорит он. — И, что бы вы ни делали, не вдыхайте споры. Как вы можете понять, вам не хотелось бы, чтобы эти ублюдки поселились в ваших легких.

***

Позже, в своей комнате, Зак лежит на матрасе и пролистывает каталог наград. Сейчас ему больше всего хочется получить снотворное. Он не высыпался с момента ареста. Хотя, даже, если бы он получил таблетки, вероятно, не смог бы их выпить. Лишь одна вещь хуже того, что Бернард наблюдает за ним спящим, и это вообще даже не знать, что она наблюдает, как он спит.