Королю Франции было тогда тридцать три года; он отличался благородными манерами, правильными чертами лица и необычайной любезностью; грубое слово лишь крайне редко срывалось с его уст; ему были присущи здравомыслие и безупречный такт; он достаточно хорошо разбирался в людях и делах и часто повторял высказывание Карла V:

"Писатели просвещают меня, купцы обогащают, вельможи обкрадывают".

При всем том по натуре он был человеком равнодушным; он не творил зла, но позволял совершать его, и не потому, что у него недоставало ума распознать зло, а потому, что у него недоставало сил пресечь его.

После смерти кардинала никакого изменения в личном составе кабинета министров не происходит.

Господин Амело остается государственным секретарем по иностранным делам; г-н де Морепа и г-н де Сен-Флорантен получают в качестве коллеги г-на д'Аржансона, заместившего в военном ведомстве маркиза де Бретёя, который незадолго до этого умер; Орри сохраняет контроль над финансами; д'Агессо продолжает быть канцлером.

В итоге король, встав, по его словам, во главе государственных дел, не возложил на себя тяжелого бремени; дела шли по инерции, и правительственная машина крутилась едва ли не сама собой.

К тому же Людовик XV был в это время куда более занят любовью, нежели политикой.

Находясь в окружении Мёза, графа де Ноайля, герцога д'Айена, Вильруа, Герши, Куаньи, Фиц-Джеймса, д'Омона, Гонто и Ришелье, король продолжал заниматься обойным ремеслом, и все подражали ему в этом, как кавалеры, так и дамы.

Новый двор, созданный г-жой де Ла Турнель, состоял из принцессы де Конти, принцессы де Шароле, принцессы де Ла Рош-сюр-Йон, г-жи д’Антен, г-жи де Субиз, г-жи Эгмонт, г-жи де Буффлер и г-жи де Шеврёз; одна только г-жа де Морепа твердо выступала против г-жи де Ла Турнель, хотя, скорее, это г-жа де Ла Турнель выступала против г-жи де Морепа, которую она и ее друзья называли пиковой дамой.

Как мы помним, г-жа де Ла Турнель уступила королю после довольно долгого сопротивления.

Подобно коменданту крепости, продавшемуся противнику, она употребила это время на то, что обсудить условия капитуляции и заставить принять их.

Генрих IV купил Париж у г-на де Бриссака; его четвертому преемнику, Людовику XV, пришлось одобрить условия, выдвинутые четвертой дочерью маркиза де Нель.

Вот статьи состоявшейся 10 декабря 1742 года капитуляции, которые были выдвинуты г-жой де Ла Турнель и одобрены королем:

"Статья 1. Моя сестра, г-жа де Майи, будет удалена из Версаля и заключена в монастырь.

Статья 2. Мой титул маркизы будет заменен на титул герцогини, со всеми почестями и отличиями, связанными с этим достоинством.

Статья 3. Король устроит мою судьбу так, чтобы никакое событие не могло поставить ее под удар, и мое имущественное положение будет независимо от всех тех перемен, какие могут случиться в пристрастиях Его Величества.

Статья 4. В случае войны король встанет во главе своего войска, ибо г-жа де Ла Турнель не желает быть обвиненной в том, что она отвлекает короля от исполнения его обязанностей монарха".

Мы уже рассказывали о том, каким образом первое из этих условий было исполнено Людовиком XV, который, правда, превратил монастырскую келью в особняк на улице Святого Фомы Луврского.

"Людовик, милостью Божьей и пр. и пр. Поскольку право жаловать почетные титулы и звания является одним из самых высоких атрибутов верховной власти, короли, наши предшественники, оставили нам несколько примеров использования этого права, примененного ими в пользу лиц, добродетели и заслуги которых они хотели прославить.

Посему, принимая в рассуждение, что наша дражайшая и возлюбленная кузина Марианна де Нель, вдова сьера маркиза де Ла Турнеля, происходит из одной из самых знатных семей нашего королевства, связанной с нашим родом и другими древнейшими родами Европы, и что на протяжении нескольких веков ее предки оказывали значительные и важные услуги нашему престолу, мы сочли уместным даровать, посредством нашей грамоты от 20 октября сего года [1743], герцогство-пэрство Шатору, с его усадьбами и угодьями, находящимися в Берри, каковое мы приобрели у нашего дражайшего и возлюбленного кузена Луи де Бурбона, графа де Клермона, принца нашей крови.

В согласии с вышеуказанной грамотой мы распорядились отправить нашей вышеупомянутой кузине все необходимые для этого бумаги, и потому вследствие сей грамоты она приняла титул герцогини де Шатору и пользуется при нашем дворе почестями, связанными с этим титулом".

Свидетельство на герцогский титул было послано г-же де Ла Турнель в ларце, содержавшем также письменное обязательство на выплату ей ежегодной ренты в восемьдесят тысяч ливров.

Господин де Морепа был побежден: г-жа де Ла Турнель стала герцогиней и официальной фавориткой, она обеспечила свою будущность и, что явилось милостью куда более высокой, чем все прочие, получила право табурета. Господин де Морепа отомстил ей, сочинив и разослав повсюду следующие стихи:

Кровосмесительница Ла Турнель,

Смазливейшая из сестер де Нель,

Собой вы вправду можете гордиться:

Желанный табурет в атаке взят!

Немало перед должен был трудиться,

Чтоб отдыхал теперь ваш дивный зад!

Что же касается последнего условия г-жи де Ла Турнель, требовавшего присутствия короля во главе своего войска в случае войны, то оно было вполне кстати.

Смерть Карла VI, как мы уже говорили, поставила под вопрос мир в Европе.

В силу Прагматической санкции, Мария Терезия, великая герцогиня Тосканская, старшая дочь императора, была признана всеми вельможами, армией и государственными чинами наследницей своего отца и властительницей государств, составлявших его империю.

Скажем несколько слов по поводу положения дел в Европе к моменту этой смерти.

Все время министерства кардинала де Флёри было одной долгой борьбой за поддержание мира. Война в Италии и Германии стала лишь коротким перерывом в спокойствии, на который пришлось пойти министру, но, как только у него появилась возможность, он погасил эту войну, которая закончилась в 1738 году мирным договором, заключенным в Вене.

Австрийской династии постоянно досаждал турецкий султан. Кардинал де Флёри озаботился этим положением императора, и французский посол, маркиз де Вильнёв, вынудил Порту заключить в 1739 году мирный договор с Империей.

Генуе не давали покоя мятежники; кардинал послал на Корсику войска, чтобы подавить вспыхнувшее там вооруженное восстание, способное еще более усложнить дела генуэзцев.

Так что все нации, включая Испанию и Великобританию, смотрели на Францию как на общую мать, считающую своей обязанностью поддерживать мир между своими детьми, королями Европы.

К несчастью, среди всех этих коронованных властителей имелся король, всегда проявлявший себя достаточно непокорным сыном: то был Фридрих II, который, как мы только что сказали, унаследовал трон своего отца, а вместе с этим троном еще и двадцать миллионов экю и восемьдесят тысяч превосходно обученных солдат.

Эта армия, хотя и не самая многочисленная, но самая лучшая и самая дисциплинированная в Европе, обладала полным материальным обеспечением.

Прусскому королю достаточно было дать приказ, чтобы его армия вместе со всей своей материальной частью выступила в поход.

И потому г-н де Бово, французский посол при короле Фридрихе, писал в Париж, что королю Пруссии душно в его королевстве и для сна ему нужна постель побольше.

Но в ущерб кому мог король Пруссии устроить себе постель получше? Вполне очевидно, что в ущерб Австрии.

И в этом отношении у него было два естественных союзника: Испания и Франция.