Скажем сначала, кто такие пикадоры, чуло, бандерильеро и тореадор, а затем попытаемся сделать зримой для наших читателей сцену, на которой они действуют. Пикадор, подвергающийся, по нашему мнению, наибольшей опасности, — это человек верхом на лошади, который с копьем в руках ждет нападения быка. Его копье не настоящее оружие, а скорее жало. Железный наконечник этого копья имеет высоту, позволяющую лишь проткнуть шкуру животного; другими словами, рана, наносимая пикадором, может иметь только одно следствие: ярость быка усиливается и человек и лошадь подвергаются атаке быка, тем более свирепой, чем острее испытываемая им боль. Пикадору грозят две опасности — его может проткнуть рогами бык и растоптать собственная лошадь. О копье, его наступательном оружии, мы уже говорили; защитой же ему служат подбитые железом доспехи для ног, доходящие до середины бедра и покрытые сверху кожаными штанами.
Чудо — это те, кто, размахивая своими зелеными, голубыми или желтыми плащами перед глазами быка, готового обрушить свою ярость на выбитого из седла пикадора или опрокинутую лошадь, отвлекает на себя его внимание. Задача бандерильеро — не дать остыть ярости животного. В ту минуту, когда растерявшийся, ослепленный, утомленный бык крутится на месте, они втыкают ему в оба плеча бандерильи — коротенькие палочки, украшенные разноцветной разрезанной бумагой, наподобие той, какую цепляют дети на хвост воздушного змея. Вонзающееся острие бандерильи загнуто в форме рыболовного крючка.
Тореадор — это король сцены: цирк принадлежит ему; он генерал, который управляет всей битвой, командир, жесту которого беспрекословно подчиняется каждый; даже бык, и тот, неосознанно покоряется его власти; с помощью чуло тореадор ведет быка куда хочет, и, когда наступает минута последнего сражения между ними, оно происходит на том месте, которое выбрал он сам, оставляя за собой все преимущества света и тени, и именно там, сраженный смертельным ударом грозной spada[15], бык издыхает у его ног. И если возлюбленная тореадора находится в цирке, то быку предстоит погибнуть на той части арены, какая располагается ближе всего к ней.
Для каждой корриды есть два или три запасных пикадора на случай ранения сражающихся; то же самое предусмотрено для чуло и бандерильеро. Число тореадоров не является твердо установленным; в этой корриде их было трое: Кучарес, Лукас Бланко и Саламанкино. Из всех троих только Кучарес уже имеет известность.
Вся группа — пикадоры, чуло, бандерильеро и тореадоры — одеты с удивительным изяществом. На них короткие куртки, расшитые золотом и серебром, — зеленые, голубые и розовые; жилеты, расшитые, как и куртки, яркими цветами, гармонируют с остальными частями костюма — кюлотами из плотной вязаной ткани, шелковыми чулками и атласными туфлями. Кушак яркого цвета перетягивает талию участника боя; волосы у него уложены в виде изящного пучка, украшающего затылок, на голове — небольшая черная шляпа, обшитая позументами.
Теперь от действующих лиц перейдем к сцене. Вокруг арены, величественной, как в цирках времен Тита или Веспасиана, тянется сделанная из толстых дубовых досок ограда высотой в шесть футов, и внутри нее находятся все только что описанные нами персонажи. Эта ограда — ее называют olivo — окрашена в красный цвет в верхней части и в черный — в нижней. Две эти части, имеющие неравную высоту, разделяются окрашенной в белый цвет доской, которая образует выступающий бортик; этот бортик служит опорой для чуло, бандерильеро или тореадора, преследуемых быком: поставив ногу на бортик и ухватившись руками за доски, они перепрыгивают через ограду — это называется tomar el olivo, то есть «взять барьер». Тореадор очень редко прибегает к этому крайнему средству: оно расценивается как позорное бегство.
С внешней стороны первой ограды идет вторая, и между ними образуется коридор. В этом коридоре, куда выскакивают чуло и бандерильеро, преследуемые быком, находятся альгвасил, запасные пикадоры, качетеро и зрители, имеющие туда пропуск. Объясним, кто такой качетеро. Качетеро — это палач; его должность почти позорна — когда бык повержен, но еще способен, мыча, поднять свою окровавленную голову, качетеро перескакивает ограждение, появляется на арене, кружным путем, точно кошка или шакал, подкрадывается к ослабевшему животному и сзади добивает его предательским ударом. Этот удар наносится кинжалом, имеющим форму сердца; обычно он отделяет второй шейный позвонок от третьего, и бык валится как подкошенный. Совершив эту расправу, качетеро таким же окольным путем доходит до ограды, перескакивает через нее и исчезает.
Первое ограждение, через которое, как мы знаем, перепрыгивают чуло, бандерильеро и качетеро, не всегда служит надежной защитой. Встречаются прыгучие быки, способные преодолеть его с такой же легкостью, с какой скаковая лошадь перепрыгивает через изгородь, и на одной из гравюр Гойи изображен алькальд Торрехона, пронзенный рогами и затоптанный копытами такого быка. Во время королевских празднеств я видел, как бык три раза подряд перепрыгивал из арены в коридор.
И тогда с тем же проворством, с каким бык перескакивает из арены в коридор, чуло и бандерильеро выпрыгивают из коридора на арену; в ту же минуту служитель цирка открывает дверь, и бык, яростно мечущийся в узком пространстве коридора, видит открытый путь и устремляется снова на ристалище, где его поджидают противники. Иногда арену разделяют на две части. Так поступают, когда она слишком велика. Например, однажды на площади Майор, где устраивают две корриды одновременно, два быка, выпрыгнув в одно и то же время из ристалища в коридор, помчались друг другу навстречу, сшиблись и оба погибли. В ограде, обращенные на четыре страны света, расположены четыре двери; предназначение двух из них всегда одно и то же — через них выпускают живых быков и вытаскивают мертвых. После второго ограждения амфитеатром поднимаются скамьи, заполненные зрителями.
Оркестр расположен прямо над загоном, где стоят быки. Быков, которым предстоит сражаться, отбирают по большей части на самых пустынных пастбищах, пригоняют в Мадрид ночью и помещают в загон, где каждый из них получает свое отдельное стойло. Для того чтобы побольше озлобить быков, им не дают никакого корма в течение десяти — двенадцати часов, пока они стоят в своих темницах. Затем, перед тем как выпустить быка на арену, ему, чтобы довести его ярость до предела, пришпиливают к левому плечу, опять-таки с помощью загнутого крючком острия, пучок лент, цвета которых являются цветами владельца или владельцев этого животного. Заветная цель пикадора и чуло — завладеть этим пучком. Он считается великолепным подарком для возлюбленной.
Я описал Вам поле сражения, сударыня, разрешите теперь перейти к самому зрелищу. Как я уже имел честь Вам сообщить, мы находились прямо напротив загона. Справа от нас была ложа королевы, слева располагался аюнтамь-енто — это что-то вроде нашего мэра, его заместители и городские советники. Мы смотрели вокруг с тревожным ожиданием, с бледными лицами и растерянными глазами.
Слева от меня сидел Рока де Тогорес, прекрасный поэт, о котором я Вам уже говорил, справа — Александр, затем Маке и Буланже. Жиро и Дебароль, одетые в андалусские наряды, стояли на второй скамье. Они уже повидали десять коррид и смотрели на нас с той жалостью, какую ветераны императорской гвардии испытывали к новобранцам.
Служитель цирка отворил дверь загона и спрятался за нее. Появился бык; сделав десять шагов, он внезапно остановился, ослепленный светом и оглушенный шумом. Это был черный бык, и ленты на нем имели цвета Осуны и Ве-рагуа. Из его пасти стекала белая пена, а глаза его горели, как два огненных луча.
Что касается меня, то, должен признаться, сердце мое билось, словно я присутствовал на дуэли. «Посмотрите! Посмотрите! — обратился ко мне Рока. — До чего хорош бык!» Будто спеша подтвердить его слова, бык в ту же минуту ринулся на первого пикадора.
Напрасно тот пытался его остановить своим копьем: бык устремился прямо на острие копья и, ударив лошадь в грудь своими рогами, одним из них пронзил ее до самого сердца. Лошадь, поднятая над землей быком, била в воздухе всеми четырьмя ногами. Пикадор понял, что конь погиб, и ухватился двумя руками за верх ограждения, поспешно высвободив ноги из стремян. В тот миг, когда его лошадь рухнула на землю по одну сторону ограды, он перескочил через нее и упал по другую ее сторону. Лошадь попыталась подняться; кровь текла из двух дыр в ее груди как из открытых кранов. Минуту она стояла, пошатываясь, а затем снова упала. Бык остервенело набросился на нее и за одно мгновение нанес ей еще с десяток ран.
