— Точно.
— Так вот, для волшебной сказки много значит название; посмотрите, какие прекрасные заглавия: "Красная шапочка", "Ослиная шкура" и "Голубая птица"!
— Ну что ж, у этого предания название не менее занимательное.
— Каково же оно?
— "Медовая каша графини Берты".
— Дорогой мой господин Ташенбурш, у меня слюнки во рту потекли.
— В таком случае, слушайте.
— Я весь внимание.
И он начал свой рассказ.
I
КТО ТАКАЯ БЫЛА ГРАФИНЯ БЕРТА
Жил когда-то на свете доблестный рыцарь по имени Осмонд фон Розенберг, взявший в жены юную красавицу по имени Берта. Берта, я это прекрасно понимаю, не могла бы сравниться со светскими дамами нашего времени, хотя она была столь же знатного происхождения, как самая знатная из них; но говорила она только на добром старонемецком языке, не пела по-итальянски, не читала по-английски и не танцевала ни галоп, ни вальс на две четверти, ни польку; зато была она доброй, нежной, сострадательной и всячески заботилась о том, чтобы ни малейшее дуновение не замутило чистейшее зеркало ее доброго имени. И когда она передвигалась через свои деревни, но не в элегантной коляске, с собачкой кинг-чарлзом на передней скамейке, а пешком, с кошельком для подаяний в руке, и слова "Бог вам воздаст!", произнесенные с признательностью стариком, вдовой или сиротой, звучали для ее слуха нежнее, чем самая мелодичная баллада самого знаменитого миннезингера, баллада, за которую, тем не менее, порой платили золотой монетой те самые люди, кто отказывал даже в мелкой медной монетке полуголому бедняку, который дрожал от холода на дороге, держа в руке свою дырявую шляпу.
II
КОБОЛЬДЫ
Не стоит удивляться поэтому, что благословения всего края, словно сладостная роса счастья, осыпали Берту и ее мужа. Золотые созревшие хлеба покрывали их поля, под гроздьями сказочно крупного винограда трещали шпалеры, и, если какая-нибудь черная туча, чреватая градом и молнией, надвигалась на их замок, незримое дыхание тотчас подталкивало ее к жилищу какого-нибудь злого кастеляна, над крышей которого вскоре должна была разразиться буря, оставив после себя губительные последствия.
Кто же так отодвигал черную тучу и кто охранял от молнии и града владения графа Осмонда и графини Берты? Сейчас я вам об этом расскажу.
То были гномы, обитавшие в замке.
Должен поведать вам, дорогие мои дети, что некогда в Германии существовало племя добрых маленьких духов, впоследствии, к несчастью, исчезнувших, самый большой из которых едва достигал шести дюймов роста; духи эти назывались кобольдами. Добрым маленьким духам, таким же старым, как мир, особенно нравилось жить в замках, чьи владельцы по милости Божьей сами были добры. Они ненавидели злых людей и наказывали их маленькими, соответственно своему собственному росту, пакостями и в то же время, напротив, своей властью, распространявшейся на все стихии, покровительствовали тем, чей добрейший нрав сближал их с кобольдами; вот почему эти маленькие гномы, с незапамятных времен обитавшие в замке Вистгау, знавшие отцов, прадедов и предков графа Осмонда, особенно любили самого графа и его жену графиню Берту и своим дыханием отгоняли далеко от их благословенных владений тучу, чреватую градом и молниями.
III
СТАРЫЙ ЗАМОК
Однажды Берта вошла в покои своего мужа и сказала ему:
— Дорогой мой властитель, наш замок ветшает и грозит превратиться в руины; дальше мы не можем чувствовать себя в безопасности, оставаясь в этом шатком здании, и я думаю, при всем уважении к вашему мнению, что нам следовало бы построить другое жилище.
— Таково и мое желание, — ответил рыцарь, — но одно меня беспокоит.
— Что же именно?
— Хотя мы никогда их не видели, до вас наверняка доходили слухи о добрых кобольдах, обитающих в подвалах нашего замка. Мой отец слышал от своего деда, а тот от одного из своих предков, что эти маленькие духи были благой силой для замка; возможно, они привязались к этому старому жилищу; если мы рассердим их, помешав им жить спокойно, они от нас уйдут, быть может, и наше счастье уйдет вместе с ними.
Берта одобрила эти мудрые слова, и супруги решили и дальше жить в своем замке, каков бы он ни был, лишь бы только не причинять никаких неприятностей добрым маленьким духам.
IV
ПОСОЛЬСТВО
На следующую ночь графиня Берта и граф Осмонд почивали на своем парадном ложе под балдахином, опирающимся на четыре витые колонны, как вдруг они услышали легкий топот мелких шажков, приближавшийся со стороны зала. В ту же минуту дверь спальни отворилась, и супруги увидели направляющееся к ним посольство тех маленьких гномов, о которых только что шла речь. Шедший во главе их посол был богато одет по моде того времени: он носил плащ, подбитый мехом, бархатный полукафтан, двухцветные штаны и крошечные башмачки с непомерно заостренными носками. На его боку висела шпага из отличнейшей стали, с эфесом из цельного бриллианта. Неожиданный гость учтиво держал в руке маленькую шляпу с перьями и, приблизившись к ложу супругов, с удивлением взиравших на него, обратился к ним с такими словами:
Сегодня довелось прослышать нам,
Что, опасаясь вскоре жить в руине,
Храня почтенье к дедам и отцам,
Вы замок обновить хотите ныне.
Разбило время каменный колосс И обглодало башни постепенно,
И струйки дождевых осенних слез Сквозь крышу проникают к вам и стены.
Ветшает старый замок; новый дом Его заменит, светлый, величавый,
Но пусть навеки остаются в нем Всех предков добродетельные нравы.
Граф Осмонд был настолько удивлен, что смог ответить на эти слова лишь дружеским жестом; однако посол удовольствовался таким выражением любезности и, церемонно поприветствовав супругов, удалился.
Утром граф и графиня проснулись весьма удовлетворенные таким поворотом событий; основное затруднение было преодолено, и потому, опираясь на согласие своих добрых маленьких друзей, Осмонд пригласил опытного зодчего, который в тот же день, приговорив старый замок к разрушению, поставил часть своих работников на строительство, в то время как другая их часть добывала камни из карьера, рубила огромные дубы, которым предназначено было стать балками, и сосны, которым предназначено было стать брусьями. Меньше чем за месяц старый замок сровняли с землей, и, так как новый, по словам самого зодчего, мог быть выстроен не раньше чем через три года, граф и графиня в ожидании этого времени удалились на принадлежавшую им маленькую мызу неподалеку от их восхитительного поместья.
V
МЕДОВАЯ КАША
К счастью, строительство нового замка продвигалось быстро, поскольку днем там работали каменщики, а ночью трудились гномы. Сначала мастеровых очень пугало то, что каждое утро, возвращаясь к своему труду, они замечали, как на несколько рядов выросли стены замка. Строители сказали об этом зодчему, тот сказал об этом графу, и граф признался ему, не будучи полностью уверен в своей догадке, что это его маленькие друзья-гномы, зная, как он хочет поскорее вступить в свое новое жилище, стали трудиться по ночам на стройке. И правда, в один прекрасный день на строительных лесах была найдена миниатюрная, размером не больше ладони тачка, изготовленная из эбенового дерева и окованная серебром так восхитительно, что она казалась игрушкой, сделанной для детей короля. Каменщик, нашедший тачечку, показал ее своим товарищам, а вечером принес ее домой в подарок своему маленькому сыну; но в тот миг, когда ребенок вознамерился взять ее в руки, тачечка покатилась сама собой и пронеслась через порог с такой скоростью, что исчезла из виду за одно мгновение, хотя бедняга-каменщик погнался за ней со всех ног. И тут же он услышал негромкий прерывистый смех, язвительный, резкий, несмолкающий: то насмехались над ним кобольды.