Соня села рядом.

- И я сожалею о вчерашнем.

Хейзел могла бы застонать.

- Тебе не нужно изви...

- Ты права, я слишком остро отреагировала, - Соня засмеялась и потёрла животик. - Беременность, понимаешь? Сумасшедшие гормоны. Я не знаю, как Фрэнк терпел меня последние восемь месяцев.

"Что ж, это перемена, - подумала Хейзел. - Он больше не Большой Злой Волк".

- Он сказал, что вернётся сегодня днём, - она пыталась говорить твёрдо, - и я уверена, что он вернётся.

- Я знаю. Я постоянно забываю. Фрэнк не просто эгоцентричный парень, он эгоцентричный профессор колледжа. И к настоящему времени батарея его телефона разрядилась, так и должно быть. Как ты сказала, как только он избавится от всего этого с Генри, с ним всё будет в порядке.

Хейзел рассеянно кивнула. Конечно, она знала, что прошлая ночь действительно была сном... но во рту у неё был ужаснейший привкус. Она спрыгнула с кровати.

- Ну, ты возвращайся к работе. Мне нужно принять душ и решить, что я буду делать сегодня, - но когда она отошла, рука Сони схватила её за запястье.

- Подожди!

- Что?

Соня легонько поцеловала её в губы.

- Спасибо за то, что ты такая хорошая подруга. Я не знаю, что бы я делала без тебя.

Хейзел посмотрела на неё, надеясь, что момент станет серьёзным, но затем выражение лица Сони стало озабоченным. Её палец изящно коснулся левого соска Хейзел.

- Твои соски выглядят напряжёнными...

"Так и должно быть", - подумала Хейзел.

- Иногда они такие бывают, вот и всё. Приближаются месячные, - а затем она направилась голой в душ.

В каморке она почистила зубы, почистила язык, страстно прополоскала горло, а затем позволила прохладной воде очистить её разум. Но нужно было почистить Сияющий Трапецоэдр, и она хотела ещё раз попытаться восстановить компьютер Генри.

"Фрэнк мог знать, что делать", - подумала она.

Она тщательно намылила лобок, затем покраснела от брызг, когда вспомнила, как во сне делала себе куннилингус.

"Я действительно делала это во сне, не так ли?"

Она не могла представить другого. Однако больше всего её беспокоила перспектива, которая только сейчас позволила всплыть на поверхность её сознания. Соня казалась уверенной, что Фрэнк действительно вернётся сегодня днём, но...

"А если нет?"

Хейзел знала, что ей придётся самой найти Серый Дом.

Сегодня она надела флуоресцентно-зелёные шлёпанцы, короткую джинсовую юбку с эффектом потёртости и футболку без рукавов с надписью:

АПРЕЛЬ - САМЫЙ ЖЕСТОКИЙ МЕСЯЦ,

РАЗМНОЖЕНИЕ СИРЕНИ ИЗ МЁРТВОЙ ЗЕМЛИ.

- Т.С. ЭЛИОТ

Она закатила глаза, когда увидела своё отражение в зеркале: оба соска торчали, как колышки между строк.

Когда Хейзел вернулась, она не могла определить, что натолкнуло её на эту идею.

- Разве ты не говорила, что отец Фрэнка живёт в Конкорде?

Соня сидела за ноутбуком в кабинете. Она ни разу не оторвалась от печатания, когда ответила:

- Да. Я ходила туда с ним однажды - довольно унылое место. Это практически дом престарелых.

- Значит, отец Фрэнка - инвалид?

- Он ходит нормально, проблема в том, что он полностью слепой. Фрэнк всегда чувствовал себя плохо из-за того, что у него не было достаточно денег, чтобы устроить его в более приятном учреждении. По крайней мере, теперь, с наследством Генри, он сможет, - Соня огляделась. - Почему ты спрашиваешь?

Хейзел возилась с металлической версией шкатулки с кристаллом.

- Ты какое-то время будешь занята, а мне скучно. Могу я взять твою машину и поехать в Конкорд? Я хочу спросить отца Фрэнка о Сияющем Трапецоэдре.

- О чём? О, кристалл.

- Да, и я хочу спросить его об этом клубе геммологов, о котором упоминал Гораций. Это звучало довольно странно.

- Это вместе с анонимным письмом и пятью тысячами наличных.

- Я имею в виду... да ладно? Клуб геммологов? Фрэнк когда-нибудь упоминал о том, что Генри Уилмарт состоит в каком-нибудь геммологическом клубе?

- Не-а. Но он явно знал об этом Сияющем... как-его-там, потому что в последней инструкции Генри просил его не искать его, - напомнила Соня. - Мне самой сейчас любопытно. Ты действительно хочешь поехать в Конкорд?

- Почему бы и нет? Это не может быть так далеко.

- Отсюда, наверное, меньше часа, - Соня сверилась со своей адресной книгой на ноутбуке, затем быстро распечатала адрес Тёрнстона П. Барлоу. - Просто используй карту в машине, у тебя не должно возникнуть никаких проблем. Это недалеко от Технического института Нью-Гэмпшира.

- Круто. Увидимся позже.

- О, подожди, и пока ты будешь там, захвати что-нибудь навынос, ладно? Для нас троих. Я умираю, как хочу китайской еды!

- Конечно.

- Говядина с рисовой лапшой!

- Я поняла, - улыбнулась Хейзел. - Увидимся через несколько часов.

Она выскочила из дома на ветреную жару. Салон машины обжигал; она оставила дверь открытой, чтобы проветрить, затем взяла бумажный пакет с Сияющим Трапецоэдром. Кусочек древесной смолы действительно размягчился от жары, но всё равно оставил липкое месиво.

"Я займусь этим позже", - решила она, потом села в машину и поехала.

Дорога на юг по межштатной автомагистрали 93 за сорок минут привела её в Конкорд. Архитектура эпохи революции была видна во всех направлениях; город казался аккуратным, как булавка, но слишком маленьким для столицы штата. Через несколько минут она припарковалась и въехала в дом для престарелых "Амми Пирс". Фрэнк называл это место "дерьмовой дырой", но Хейзел нашла внешний вид чистым, величественным и впечатляющим. Выгребная яма появилась после того, как она вошла, когда к ней сразу же обратились запахи дома престарелых и далёкое бормотание.

"Господи..."

Это были не совсем квартиры, а одиночные комнатушки, как в пансионате. Хейзел зарегистрировалась у обшарпанной стойки регистрации; затем клерк - худощавый лысеющий мужчина с гигантским адамовым яблоком - обошёл стол и повёл её в комнату мистера Барлоу. Взгляд клерка, казалось, прошёлся по её соскам сквозь футболку. Он провёл её на второй этаж. Желтовато-коричневый ковёр пах гнилью; она заставила себя не всматриваться в пятна различной формы. Человек в белой одежде толкал тележку в конце зала.

"Прислуга", - предположила она.

Мужчина посмотрел на Хейзел безучастным взглядом, затем двинулся вперёд.

"Жуткое место".

Когда она постучала в дверь мистера Барлоу, приглушённый голос сказал:

- Пожалуйста, входите.

В комнате было темно - конечно! Человек был слеп.

- Здравствуйте, профессор Барлоу. Меня зовут Хейзел Грин. Я...

Тёмная форма голоса из угла обладала удивительной жизненной силой.

- О, да. Фрэнк упоминал тебя. Ты подруга его невесты.

- И ассистент преподавателя в Брауне, да, и я также довольно хорошо знаю Фрэнка.

- Не стесняйся включить свет и присесть.

И когда Хейзел сделала это, она была потрясена, заметив измождённое состояние Тёрнстона Барлоу.

Он был пугалом в огромной одежде, но выглядел чистым, недавно выбритым, с ровно причёсанными белоснежными волосами. Хейзел знала, что мужчине за шестьдесят, но фигура, сидящая перед ней в кресле напротив, выглядела на восемьдесят. Впалые щёки, запавшие глаза, лицо бледное, как воск; в целом он казался истощённым. Она могла видеть только самые низы его радужных оболочек. Остальная часть комнаты выглядела такой же немощной, как и он сам.

"Бедный ублюдок", - подумала она.

Тонкие, бескровные губы едва шевелились, когда он продолжил:

- А теперь ты, Соня и Фрэнк отдыхаете в хижине покойного Генри Уилмарта, верно?

- Да, сэр.

- Генри был блестящим человеком, - голос был со сверхъестественным рвением для столь истощённого человека. - Очень жаль, что так произошло. Однако, оглядываясь назад, я не был бы так уж удивлён.

- Действительно?

- Он стал совсем другим человеком, когда вернулся из Сент-Питерсберга.