- Боже милостивый, но и это не пустяки, - сказал Гораций.

Хейзел остановилась на его словах. Бессознательно её пальцы скользнули между грудей и коснулись её креста.

- Если ты так уверена, - сказал он, - то я верну тебя в хижину в кратчайшие сроки.

Теперь Хейзел почувствовала облегчение. Но потом...

- Ой, подожди минутку. Я грязная! Я не хочу, чтобы Соня видела меня такой; она беременна, и это определённо огорчит её. Рядом есть мотель? Мне очень нужен душ.

- "Гостевой дом Кезии Мейсон" полон, я в этом уверен, да и тебе будет приятнее, если ты помоешься в моём трейлере.

- Спасибо, Гораций. Ты находка.

Всего через несколько минут она неуклюже вошла в скромный передвижной дом, обвешанный колокольчиками; её рука держала одеяло завёрнутым вокруг себя. Гораций нёс её вещи позади неё.

- Не такой уж большой, но это дом.

- Он очень хорошо обставлен, - сказала Хейзел об интерьере.

Это выглядело совсем не трейлером, а чем-то более уютным. Плюшевый диван и ковёр, тёмные стены, картины в рамках.

- Прямо здесь, - сказал он и открыл узкую дверь.

Он протянул ей полотенце. Когда она взяла его, она потеряла хватку за одеяло и наполовину распахнулась, обнажая свой меховой лобок, живот и одну грудь.

Гораций тут же отвернулся.

- Упс, - сказала Хейзел.

- Я буду здесь, если тебе что-нибудь понадобится.

- Спасибо.

Ванная представляла собой крошечное отделение, но для Хейзел в тот момент оно не могло быть более роскошным. Она чувствовала себя осквернённой мерзостью - на самом деле, злом - и отчаянно нуждалась в том, чтобы смыть всю эту немыслимую грязь. Она вообразила, что черти тащат её с голой задницей через дерьмовую канаву в аду. Горячая вода в кабине размером с телефонную будку приводила её в негодование, но она застонала от восторга, когда потоки пота, грязи и мочи отслоились. Теперь, когда она была удалена от опасности, она стала больше осознавать потери, которые понесло её тело, особенно её влагалище. Оно болело от нанесённого ему ужасного оскорбления, и когда Хейзел совершенно объективно подумала о том, что именно произошло, она съёжилась.

"Нога! Большая, грязная нога деревенщины!"

Она намылила лобок большим количеством пены, смыла его, затем снова намылила, но всё ещё чувствовала себя грязной. Ей хотелось в душе пузырёк, полный Listerine, и хотелось бы, чтобы она могла подключить шланг к насадке для душа и смыть с себя всё, как грязь с автомобиля. Ей пришлось довольствоваться тем, что она вставляла кусок мыла во вход во влагалище, вытаскивала его, а затем вводила пальцы.

Вытершись и переодевшись, она похромала обратно в переднюю комнату. Теперь её вагина пульсировала постоянной болью. Она услышала странный свистящий звук, который колебался то в одном, то в другом месте, а затем обнаружила Горация сидящим за гончарным кругом в маленькой комнате сбоку. Его нога нажимала на педаль, которая вращала колесо, а его руки искусно лепили пышную вазу из мокрой глины. В углу стояла печь. На вешалках на стене висело множество ножей, стилусов и других инструментов для работы с глиной, а на полках напротив размещалось множество готовых изделий: миски, цветочные горшки, трубчатые колокольчики, пресс-папье в форме лебедей, бабочек и так далее.

- Ты настоящий ремесленник, - похвалила Хейзел товар.

- Я гончар, - сказал Гораций, не поднимая глаз. Он нажал на педаль. - Я делаю в основном колокольчики и местные безделушки для туристов. Много моих вещей продаётся в "Лавке диковин Пикмана" на Мэйн-Стрит. Ты и твоя подруга, возможно, захотите зайти и посмотреть.

- Мы придём, - пообещала Хейзел, оглядывая все выставленные объекты. - Значит, это твоё основное занятие, и ты подрабатываешь в таверне на стороне?

Гораций рассмеялся себе под нос.

- Скорее наоборот. Но пока у меня есть работа в таверне, я могу легко платить по счетам.

Хейзел не слышала последних его слов, потому что что-то на верхней полке привлекло её внимание. Она потянулась, сняла её.

Это была замысловатая и очень искусно сделанная глиняная шкатулка, около пяти дюймов в длину, четыре в ширину и четыре в высоту. Слегка кривобокая, её углы немного смещены, её стороны слегка непараллельны.

"Прямо как шкатулка в хижине, только глина вместо металла..."

Те же причудливые глифы украшали её бока и крышку: ряды v, <, ^, >, беспорядочно перемежающиеся. Она была уверена, что её размеры идентичны шкатулке в хижине. Единственным отличием, кроме композиции, было отсутствие любопытных барельефов по бокам и в центре крышки: тревожные фигуры. После продолжительного наблюдения глифы тоже казались более разнообразными, а может быть, и более многочисленными, чем на корпусе шкатулки из хижины.

- В хижине есть шкатулка, очень похожая на эту.

- Металл, золотистого цвета, да? - спросил Гораций.

- Точно, да.

- Это была модель, которую я использовал, чтобы сделать шаблон для этой, - Гораций указал на шкатулку в её руке. - Видишь ли, недавно профессор Уилмарт принёс ту золотистую шкатулку. Он сказал, что она очень старая, из Египта, из какого-то тайного места. И он хотел, чтобы я продублировал её, сказал, что углы должны быть точными, и сказал, что заплатит мне пять сотен долларов за прототип. Сказал, что если я хорошо поработаю, он заплатит приличную сумму за целую кучу - ещё за тридцать две штуки, сказал он.

Хейзел уставилась на него.

- Значит, Генри Уилмарт заплатил тебе за эту шкатулку?

- Э-э-э, да, он это сделал. Наличными деньгами. Мне было нехорошо так много брать, но он сказал, что за такие навыки, как у меня, можно получить приличный гонорар.

- Когда это было, Гораций?

- О, прошлой весной, я полагаю.

- Перед бурей на День матери в Сент-Питерсберге?

- О... э-э-э... кажется, это было в марте.

Она попыталась выяснить эту историю подробнее.

- И он сказал, что хочет купить у тебя ещё таких?

- Если бы я сделал работу правильно. Сказал, что углы должны быть точными, и, что ж, я поставлю на кон своё имя, углы точны, - он указал на набор транспортиров, циркуля и поликарбонатных угловых трафаретов, висящих на стене. - Они точны, всё как надо. Сказал, что это не обязательно должен быть металл, хотя глина подойдёт, и он сказал, что на ней не нужны такие же рисунки. На металлической коробке были эти жуткие рисунки, похожие на монстров.

Хейзел почувствовала лёгкий холодок, когда вспомнила барельефные фигуры. Фигуры казались враждебными и со щупальцами? Она вздрогнула.

Гораций указал на лист миллиметровки, прикрепленный к стене.

- Только размеры коробки должны были быть такими же. Но гравюры - маленькие знаки - должны были быть другими.

Хейзел изучила миллиметровку и заметила на ней смещённую под углом диаграмму в разобранном виде, изображающую четыре стороны коробки и крышку.

- Другие, - пробормотала она.

- Э-э-э... видишь, я даже сделал эти шаблоны для каждой стороны и крышки, - затем он поднял пластиковые листы, на которые были скопированы и вырезаны глифы.

- Но он так и не нанимал тебя на изготовление остальных шкатулок?

- Нет. Никогда больше не видел его лично, - Гораций отставил вазу и вымыл руки в маленькой раковине. - Странно как-то. Я слышал, что он всегда был дома и никогда не выходил. Так что, когда я закончил первую шкатулку, я оставил письмо под его дверью, сказал ему, что она готова, чтобы он мог её посмотреть. Через некоторое время я получаю письмо, в котором он благодарит меня за беспокойство, но говорит, что ему больше не нужны шкатулки. Плюс чек ещё на пять сотен.

- И когда это было? - спросила Хейзел. - Это было до или после...

- Это было после той большой бури, в которой он выжил, во Флориде... э-э-э... вроде в конце мая или начале июня.

Хейзел в недоумении смотрела на шкатулку. Когда она открыла её, то обнаружила похожий интерьер: семь распорок, поддерживающих металлическую полосу в форме яйца.