"Снаружи" - произносишь ты слово, обмякнув на его руках. Ребёнок уже опорожнил одну грудь, поэтому охотится за другим соском.

- Когда всё твоё молоко будет выпито, он выпьет твою кровь, - предупреждают тебя. - Теперь я пойду туда и трахну эту беременную. Ты не поверишь, что сперма шоггота сделает с уже беременной девкой. Это часть работы...

Перевёрнутый рот опускается к твоему и очень нежно целует тебя.

- Но чувак не врал, просто чтобы ты знала. Все десять элементов Евклида неверны. Постоянные углы податливые. Как глина...

- Что? - ты бредишь.

- И последнее, - слизь течёт из уголков его рта. - Найди камень... и будешь вознаграждена.

А потом ты кричишь, когда он бросает тебя и твоего ужасного ребёнка в яму с экскрементами...

- Хейзел! - срывается пронзительный голос. - Господи, сколько времени тебе нужно, чтобы помочиться!

Хейзел очнулась от злого видения, как будто её ударили по лицу.

"Бля, откуда ЭТО взялось?"

С неё капал пот, она всё ещё сидела на грубой дыре в доске.

- Э-э-э... иду! - крикнула она в ответ.

Шорты задрались, она вылетела из сортира. Выражение её лица, несомненно, свидетельствовало о том, что её тошнит.

- Что с тобой не так? - спросила Соня, прислонившись к крылу машины. - Ты вся покраснела и взволнована.

- Я... в этом сортире жарче, чем в печи для пиццы, - только и смогла сказать Хейзел.

Видение или сон наяву, или что бы то ни было - кошмар - смутили её, и, выходя из туалета, она инстинктивно оглянулась через плечо. Не было ничего нового в том, что непристойные и даже болезненные фантазии подкрадывались к ней, когда она меньше всего этого ожидала, но это?

"Невероятно..."

К ней вернулось украденное дыхание. Когда Соня полезла в багажник за сумками, Хейзел хлопнула её по рукам и оттолкнула.

- Ты беременна, помнишь? Готова родить? Беременные женщины не таскают чемоданы.

- Мне не нужна няня!

- Не спорь. Открой дом; я возьму сумки.

Несмотря на свою гибкую фигуру, Хейзел умудрилась за одну ходку унести и большие чемоданы, и оба их ноутбука. Соня оставила входную дверь полуоткрытой; когда Хейзел ступила на деревянную веранду, она не могла не посмотреть на странный дверной молоток: лицо из потускневшей меди с большими пустыми глазами, но без носа и рта. По какой-то причине безликое лицо вызвало у неё странную дрожь.

- Боже мой, здесь жарче, чем на улице! - Соня взвизгнула изнутри.

Хейзел переступила порог, охваченная раздражающим жаром, но тут же вздохнула.

- Ты не шутишь, - она бросила сумки и побежала открывать каждое окно. - Надеюсь, у нас будет попутный ветер, - но потом она сдулась, когда воздух оставался застойным. - Соня, найди свет.

- Я пытаюсь!

Хейзел услышала, как щёлкнули выключатели, и, наконец, длинная и широкая передняя комната наполнилась светом.

- По крайней мере, они экологичные, - заметила Соня о спиралевидных высокоэффективных лампочках, которые висели на шнурах в стропилах. - Боже, это место похоже на Бонанзу.

- Что?

- Не бери в голову. Я постоянно забываю. Ты слишком молода.

"Великолепно".

Но теперь воздух внутри начал циркулировать и, следовательно, охлаждаться. Несколько потолочных вентиляторов также включились.

Хейзел по крайней мере нашла это место интересным. Эта главная комната занимала бóльшую часть дома; тёмные панели покрывали стены, в то время как деревянные доски, подобные тем, что снаружи, составляли пол, только они были покрыты блестящим лаком. Ни на одной стене не висело ни одной картины, и не было ничего, что могло бы напоминать ковровое покрытие, даже коврика.

- Блять, - выпалила Соня.

- Мы действительно прибыли на место назначения, - весело сказала Хейзел. - Ты разочарована? Не так уж всё плохо. Место примитивное, конечно, но это будет приключение.

- О, ради бога, Хейзел, - Соня зашагала по большой комнате. В углу стояла высокая двуспальная кровать. - Здесь даже нет спален. Это и есть спальня.

"Построено с экономией", - решила Хейзел.

Полуприличный секционный диван стоял полукругом перед большим плоским экраном. Перед ним находился журнальный столик, заваленный книгами и журналами по математике. Хейзел взяла один и нахмурилась. "Американский журнал геометрической теории". Она не могла представить себе ничего более скучного.

- И я предполагаю, что это кухня, - сказала она затем, обнаружив, что задняя часть комнаты уставлена ​​шкафами над столом для разделки, небольшим холодильником и микроволновой печью. Кастрюли и сковородки висели на крючках в стене. - Примитивно, но сойдёт, - она похлопала по большой дровяной печи. - И я предполагаю, что это плита. У меня такое чувство, что мы будем много есть вне дома.

Соня подозрительно провела рукой по полкам и столешницам.

- Во всяком случае, чисто, - её голова резко наклонилась. - Подожди... что это за звук?

"Струится вода", - заметила Хейзел.

- Я была права насчёт бочки.

В дальнем конце кухни стояла не деревянная бочка, а пластиковый открытый бочонок с кристально чистой водой. По входной трубе поступала вода, а отток выходил через другую трубу.

- Вот как это делали в колониальные времена.

- Я в восторге.

Хейзел окунула жестяную кружку в воду и сделала большой глоток.

- О, Соня! Она вкусная и почти ледяная!

Соня сделала глоток и должна была согласиться, но тут на её лице отразился ужас.

- Подожди минуту!

- Что не так?

- Где душ?

"Хороший вопрос".

Хейзел вышла на охоту; при этом Соня пронзительно ворчала за спиной:

- Мне всё равно, как жарко, Хейзел, я не могу ни купаться, ни принимать душ в такой холодной воде! Пожалуйста, скажи мне, что здесь есть какой-нибудь водонагреватель!

Вдоль восточной стены располагались три узкие двери. Они выглядели как дверцы шкафа, но когда Хейзел вошла в первую...

- Вот он. И, ух ты, вещи становятся всё более и более примитивными.

Соня заглянула ей за спину и увидела крошечную комнату с деревянными досками и ещё меньшим окном. Для "душевой кабины" хватило металлической ванны со сливом, а над ней висела простая насадка для душа и ручка насоса на стене.

Соня возмутилась:

- Мы должны качать воду для душа?

- Похоже на то, но - нам повезло, - Хейзел склонилась над небольшим устройством на полу, которое посредством трубок существовало между скромным резервуаром для воды и насадкой для душа. - Вот твой водонагреватель.

Соня вздохнула, приложив руку к животу.

- Слава Богу за маленькие радости.

Всё больше и больше Хейзел размышляла, что это может быть веселее, чем она думала. Когда она открыла вторую дверь, то увидела просто лестницу.

- Что это? Чердак?

- О, Фрэнк упомянул, что есть выход на крышу.

- Мы можем смотреть на звёзды и загорать обнажёнными!

Соня казалась менее восторженной.

- Это ты можешь смотреть на звёзды и загорать обнажённой. Ты можешь представить, как я карабкаюсь по ней? Мой гигантский живот, вероятно, даже не пролез бы в люк. Фрэнк сказал, что он здесь только для того, чтобы весной легче было чистить водосточные желоба.

Но Хейзел уже взобралась по лестнице с металлическими перекладинами. Когда она открыла люк, то увидела впереди идущую дорогу, ведущую к открытым полям.

- О, это круто!

- Слезай оттуда! - приказал голос Сони. - Ты можешь упасть.

Хейзел действительно хотела когда-нибудь забраться сюда и сделать несколько снимков; с более высокой точки обзора открывался лучший вид на берег озера и посёлок. Но когда она сбежала вниз по лестнице, Сони уже не было. На долю секунды она почувствовала укол тревоги.

- Соня? Где ты?

- Здесь...

Третья узкая дверь была открыта.

- А, кабинет Генри Уилмарта, - сказала Хейзел, входя.

Это была единственная часть дома, которая казалась нормальной: компьютер, письменный стол, несколько книжных полок, радио.