С этого времени и было положено начало гонению на людей прежней веры, разрушению их храмов, преследованию жречества и волхвов. Уничтожалось не только традиционное для славянорусов верование, но и его историческая память и памятники. Делалось все, чтобы вытравить из сознания людей память о том времени, когда они жили в народоправстве, уничтожению подверглись древние исторические книги и любые письмена, исполненные на пергаменте, бересте, дощечках и камнях. Если первые сжигались, то на камнях выдалбливали текст или топили их в болотах. В предыдущей работе было сказано, что у славянорусов письменность была до Кирилла и Мефодия. Поэтому многое в истории было утрачено с наступлением православия и новой письменности на Руси, созданной для богослужения.
Началось угасание древнейшей ведической традиции и национального самосознания. Вначале ведославие пало в Хорватии, которую крестили несколько раз и по римскому, а затем и по византийскому обрядам в IX в., затем в Болгарии, Польше, Киеве, Чехии и Моравии. В землях западных славян последней оплот ведизма пал Аркона в 1168 г., славянская твердыня на острове Руян, где стоял храм Святовита.
А. И. Асов отмечает, что в литовско-кривических землях ведические храмы простояли до XV в. Зарубежные хроники сохранили сведения о том, что храм Перуна – Перкунаса в долине Свинторога под Вильной был основан в 1265 г. и разрушен уже крестоносцами через два века. В Северо-Восточной Руси ведические храмы сохранялись вплоть до XVII века. Старая вера искоренялась уже в Смутное время, ибо в междоусобице тех лет она выступала против монархической власти и прочно стояла за восстановление древнейшей вечевой формы правления. Так, святилище берендеев у Синего Камня под Переславлем-Залесским было разрушено уже при Василии Шуйском, в 1610 г. Есть уникальные сведения исключительного сохранения всего древнего: потомки Руси Пургасовой дожили на Волге среди марийцев до наших дней.
«В 1647–1649 гг. во время царствования Алексея Михайловича были разосланы грамоты в разные места России с целью искоренения народных суеверий и празднеств. Толчком, послужившим к изданию этих постановлений, считают практиковавшиеся в самой Москве древние обычаи. Против них выступал патриарх Филарет, предлагая в 1628 г. „…кликать бирючю по рядамъ и по улицамъ и по слабодам и въ сотняхъ, чтобъ съ кабылками не ходили на игрища бъ мирские люди не сходилися, темъ бы смуты православнымъ крестьяномъ не было, и коледы бъ и овсеня и плуги не кликали“» (В. Й. Мансикка. «Труды по религии восточных славян». М., 2016. С. 248).
После принятия православия византийского извода с продвижением его в глубь страны искоренялось все, в том числе славянское и русское, которое народ соблюдал и хранил тысячелетиями. Взамен этого стали перениматься византийские нравственные устои и образ жизни, который стал прививаться среди дружинников, князей, купечества и насаждаться среди простолюдинов.
В данном подходе особой новизны история не знает: «Когда христиане открыто пришли к власти в Риме, первое, что они сделали, так это спалили дотла Александрийскую библиотеку. Столетия спустя точно так же, заметая следы, это сделали мусульмане. Когда большевики пришли к власти в России, они сразу же, стимулируя праведный гнев народа, сожгли архивы царской тайной полиции. Придя к власти, Гитлер тоже начал с уничтожения неугодных книг. Ныне в России и Европе пали все коммунистические режимы, и новые „демократы“ тут же затребовали архивы компартий и секретных спецслужб» (В. Б. Авдеев. «Преодоление христианства». М., 2006. С. 83).
Не трудно заметить, что с приходом новых идеологических и, на их основе соответствующих властных структур, подлежало массовому уничтожению все то, что не вписывалось в новые догмы: все возможные памятники и многочисленные культурные ценности, создаваемые многими поколениями.
Несмотря на принятие христианства, наши предки долго и крепко держались веры отцов и дедов и считали христианство «грецкой верой». Особое влияние на сохранение старой веры имели волхвы, которые, «…скрываясь от церковной власти, отчасти удалялись в дебри, а отчасти должны были, пока это еще было возможно, искать опоры и защиты… на его стороне могла оказаться та часть общества, которая была враждебна княжеской дружине, т. е. среда не княжеских даньщиков, а данников, не тех, кто обогащался и собирал себе богатство с населения, а, напротив, та часть населения, которая, хотя и платит и отдает дань в той или иной форме, но способна сопротивляться, отсюда – восстания, руководимые волхвами» (Е. В. Аничков. «Язычество и Древняя Русь». М., 1914–2003. С. 274). Особенно вспышки симпатий к прадедовскому верованию происходят во второй половине XII в., и, скорее всего, это было связано с разочарованием социальных верхов в поведении самого православного духовенства.
Таким образом, волхвы никуда не исчезли, они продолжали существовать и, как и прежде, совершать обряды и моления древним богам. Еще в 1534 году новгородский архиепископ Макарий с негодованием писал Ивану Грозному, что «…во многих русских местах до сего времени обычая держахуся от древних прародителей… Суть же скверные мольбища их лес и камение, и реки и блата, источники и горы и холмы, солнце и месяц и звезды, и озера и просто рощи – всей твари поклоняхуся, ако богу» (М. Л. Серяков. «Голубиная книга». М., 2001. С. 198).
Нередки случаи, когда богословы сами придерживались и пропагандировали веру предков. Согласно Житию святого Аврамия Смоленского, будущий святой еще в молодости отличался. Игумен монастыря Пресвятой Богородицы, видя его усердие в познании слова Божия, поставил Аврамия сначала дьяконом, а потом и иереем в эпоху Мстислава Смоленского. Однако, хорошо познав истину, он в проповедях использовал веру отцов и прадедов. С одной стороны, он пользовался большим уважением у прихожан, а с другой стороны, вызывал протест и ненависть у своих собратьев по вере. Лютая ненависть православного духовенства к отступнику из своей среды вскоре достигла апогея, когда при большом скоплении прихожан Аврамий был ими схвачен, и даже была попытка устроить самосуд. Но миряне и светские власти выступили в его защиту. К великому счастью Аврамия, его дело рассматривал светский суд и полностью оправдал по всем пунктам обвинения. Местный епископ Игнатий был вынужден оправдать мнимого «еретика», но тем не менее выслал его из Смоленска. Бог, согласно Житию, за поношение Аврамия послал засуху на смоленскую землю. Божья кара была непонятна гражданам, которые выступали в его защиту и стали требовать возвращения его в приход. Иерархи, под давлением народа, были вынуждены вернуть Аврамия в Смоленск, и сразу же пошел дождь. После этого даже духовенство уверовало в его святость.
В конечном итоге Аврамий стал игуменом своего монастыря, а после смерти (не позже 1219 г.) канонизирован. «Эволюция миропонимания и основанных на нем религиозных представлений была весьма сложным и многогранным процессом, находившимся в зависимости от разных обстоятельств… следует отметить прямую связь первобытных религиозных представлений со степенью познания мира и природных явлений, с тем или иным видом хозяйственной деятельности и природных явлений, так как природа по-разному воспринималась охотниками и земледельцами» (Б. А. Рыбаков. «Язычество в древней Руси». М., 1987. С. 754).
По мере развития структуры и экономического уклада первобытного общества все в большей и большей мере на различных представлениях сказывалось усложнение его социальной структуры: выделение вождей и жрецов, консолидация племен и племенных культов, внешние связи, войны. Далее Б. А. Рыбаков отмечает, что сложность изучения древнего верования предков на таком огромном пространстве, как зона расселения славян, усугубляется неравномерностью темпа исторического развития в разных ландшафтных зонах и причудливым сплетением представлений местного населения с теми представлениями, которые были внесены славянами с ведическим восприятием мира.
С принятием христианства иерархи революционно навязывали новую обрядность и мораль обществу, которые большинству славянорусов были непонятны. Первые проповедники новой веры, отрицавшие ведизм и считая ее языческой, заставляли совершать обряды по-новому, что вело к непониманию большинством народа, так как значение старых обрядов они твердо усвоили, а значение новых не понимали и не признавали. Например, младенца надо было крестить в купели, т. е. очистить от грехов родителей. Сразу непонятно становилось, «о каких грехах может вестись речь». По ведическому верованию надо было провести просто омовение в бане или в проточной воде – реке. Это значило больше для простолюдина, т. к. по ведизму преследовалось не только переход младенца в Явь, но золотой цепью, связывающего нового человека с новым родом и самим богом Сварогом. И таких изменений было предостаточно.
