Он шептал, что приходило на ум, сливая старые стихи, забытые притчи и странные запахи и отблески этой ночи, воплощавшиеся в неведомые даже ему слова и созвучия, соединяя все это в тонкую, незримую нить, опутывающую Звезду и удерживающую, как он надеялся, ее на месте.

Непонятно, как и зачем.

Он впервые, за последние пятнадцать лет, что-то творил.

"Нет смерти под Луной и Солнцем, нет смерти в мире, кроме той, что мы носим внутри себя.. Каждый свою и по доле своей.. Ибо пламя судьбы... возвышает и губит.. каждому по природе его.."

Хааа.!

Ажурная паутина угасшего света и горгулья взвились в воздух одновременно.

Каменные нервы Фырраф не выдержали, и горгулья ринулась к своему вековечному врагу.

И, столкнувшись с сетью Ловца, промахнулась навсегда.

Звезда, совершив изящный полуоборот, одним неимоверно быстрым прыжком очутилась на соседней крыше и, словно издеваясь, заплясала на печной трубе.

Тайл, издав низкий рык, в котором было уже мало человеческого, взметнулся на ноги. Взгляд его резанул горгулью, выпутавшуюся из клубка шипящих нитей, и Фырраф в ужасе вжалась в черепицу. В глазах Ловца не было зрачков. Там кипела неутолимая жажда и ненависть, опаляющая одним своим прикосновением.

Плеть, вспыхнувшая темным ультрамарином, вспорола стонущий воздух и огненным извивом расколола черепицу. Но Звезды там уже не было.

Насмешливо сияя, она плавно, словно даже нехотя, переплыла на проржавевший жестяной флюгер.

Тайл, со свистом втянув воздух, одним взмахом неимоверно удлинившейся колдовской плети снес ег непрочный насест, разбрызгав его на капли расплавленного металла и, крутанув рукоять на возвратном движении, обрушил на издевательски беспечное сияние иссини - фиолетовый извивающийся удар.

Семь граненых хвостов разорвали сумерки, но Звезды они не коснулись.

Она вновь, неуловимым движением уйдя из-под удара, грациозно перепорхнула на громоотвод. Плеть, как живая, билась и стонала в руках Ловца, вспарывая ночь заговоренными жалами, но все бесполезно, все бессмысленно..

Близка и недостижима, Звезда плясала перед Тайлом танец Радужной Луны, сводя его с ума своей неуловимостью и безмолвной сверкающей песней. А Тайл был не в силах не только схватить, связать, задавить это дерзкое сияние, но даже коснуться его.

Не мог.

Взревев, Ловец в ярости отбросил такое могущественное и бесполезное оружие.

Оставалось последнее средство.

Сорвав с шеи серебряный флакон, Тайл торопливо поддел кинжалом тугую свинцовую пломбу и, вырвав пробку, одним махом проглотил черный, неимоверно горький, настой.

И, не в силах стоять, рухнул на колени.

Безумная, противоестественная боль раздирала его тело и душу, вгрызаясь тысячью клыков в каждый нерв и мысль.

Тусклый огонь, вспыхнув в его сердце, вмиг охватил весь мир, всю вселенную. Затопил огненным потопом, унес пылающими смерчами и развеял по семи ветрам чужих дорог каждую частицу пепла и золы, в которые обратился Тайл Веррони, Держащий Подножие Башни Тану.

А вместо него под холодным взглядом небесных созвездий родился истинный Ловец Звезд.

Кожаная куртка треснула и разошлась по бокам, выпуская крылья мрака.

Руки удлинились, став изящными и гибкими, кисти вытянулись, приобретая истинно аристократическую форму. Тонкие пальцы, цвета благородного обсидиана, с длинными загнутыми когтями запекшейся крови.

И глаза, глаза - два бездонных омута, что не выпустят ни одну частицу света или тьмы, попавшую в них.

Глаза Ловца Звезд.

Издав клокочущий жадный звук, Ловец Звезд взмахнул нетопырьими крыльями и поднялся в воздух.

И, узрев Звезду, с хищным клекотом спикировал к ней.

Танцующий сгусток света взмыл вверх, под облака, проскальзывая меж цепких лап.

Росчерк тьмы последовал за ней.

...Горгулья подняла голову и осторожно огляделась. Никого из страшных противников не было.

Она взобралась на парапет, отряхнулась и, обратив свою морду к небу, застыла в неподвижности.

"Есть разные звезды, Тайл" - прошипела она, следя багровыми глазами за мельканием искорки в небе.

"Есть звезды и Звезды. Первые бывают небесными, далекими, роковыми, счастливыми, Светлыми, Ослепительными, зловещими, судьбоносными, вещими и простыми..

А вторые. Вторые бывают только Танцующими."

..Острые, цепкие, такие замечательные когти в очередной раз схватили лишь безвинный воздух и Ловец обезумел.

Взвыв, он рванулся изо всех сил вслед Звезде, крылья хрустнули, выворачиваемые бешеным встречным потоком, жуткая боль, непереносимая даже в трансмутированном облике, застлала багровой пеленой глаза, но удар вслепую, наконец, достиг своей цели!

Безмолвный крик Звезды, как хрустальный перезвон сотен колокольчиков, всколыхнул пространство.

Ловец Звезд, торжествующе потрясая левой рукой, с когтей которой стекало серебристое сияние, кровь Звезды, захохотал и ринулся по светящейся дорожке, повисшей в воздухе.

Истекающая светом Звезда уже не танцевала, мчалась по прямой и вверх.

А следом за ней, неотвратимо и неустанно, подгоняемый темным огнем, пылающим в груди и вкусом крови на зубах, летел Ловец.

Высоко над облаками, под огромной Радужной Луной, он, наконец, настиг ее.

Она сияла в небе, ничуть не потускневшая, в море света - крови. Она не танцевала.

Она ждала его.

И Ловец явился. Метнувшись черной молнией, он вытянул когтистые лапы вперед и ударил ими в самое сердце Звезды.

Чтобы уничтожить. Раз и навсегда.

Свет, ярче тысячи светил, вспыхнул везде. Внутри и вовне Тайла, Ловца Звезд.

Расколол переполненные омуты глаз и обнажил в пылающем белом огне его душу.

"Имеешь ли ты достаточно Хаоса Чтобы родить Танцующую Звезду?

Я - Тайл Веррони, тридцати зим отроду..

Я никогда, никого не любил и дарил людям лишь смерть, зло и несчастья, свившие гнездо в моем сердце..

Забыв свой огонь, где ты отыщешь чужой?

Где?

И росой рассвета и звездой заката, болью от ответа, всем я был когда-то..

Всем.

Пора выбирать.

Пламя, пульсирующее в жилах твоей души.

Дари его, дари надежду и жизнь.

Дари.