Я провалялся два дня и чувствовал, как сила возвращается ко мне.

Через день ко мне снова пришел Глава. И что меня поразило, это то, что он улыбался. Глаза сияли, разгладились морщины на лбу, а тоненькие паутинки разбегались от глаз. Глядя на него, мне и самому захотелось улыбаться, что я и сделал.

— Ты уже пришел в себя. Молодец. Я чего пришел — у нас сегодня праздник.

— Ничего себе- удивился я.

— Сегодня я соединю три пары, для меня еще один добрый знак, что мой мир будет жить. Ах, как давно я так не радовался- он широко улыбнулся.

— Так и ты должен быть там и это не обсуждается- добавил он.

— Именно ты помог ажарийцам понять, что еще не все потеряно. Что можно и нужно бороться. И я тебе премного благодарен, Рома. Вот честное слово, а мое слово твердо, словно этот камень.

— Конечно буду. Но только если вы кое-что объясните мне.

Глава поднял брови. Я рассказал ему, что услышал разговор между братом и сестрой.

— Что это за клятва такая, Глава? Покоя она мне не даёт, зараза такая.

Он кивнул.

— Где узнал о ней?

Я рассказал, что мне удалось услышать в ту ночь.

— Это такая штука, которую не обойти не объехать. Если честно, сынок, боюсь я этой клятвы. Но давай поподробнее- ее обязан принести тот, которого спасли. Если этого не сделать, то наказание божье настигнет рано или поздно. И принесший клятву должен как бы «отработать», то есть он, по сути, становится не свободным человеком, понимаешь? Когда тебя ребята спасли, то ты должен был принести им клятву, но так как только прибыл сюда и не знал о ней, то уже тебя судьба поставили в такую ситуацию, когда уже ты спас их. Вот только счет у вас неравный вышел, Рома. Судя по тому, что мне рассказали, должников у тебя набралось столько, что и у меня столько не было.

— Подождите, Глава. Мне никто клятв не давал, я не совсем понимаю, о чем вы говорите-искренне недоумевал я.

— Поклон, Рома. Должник склоняет голову перед своим спасителем, тем самым обрекая себя на отработку долг, и не важно каким образом. Были случаи, когда отработка длилась десятилетиями.

— Вспоминай, сынок, кто и когда склонял перед тобой голову, принося клятву. И еще- за детей отрабатывает мать, за старых и немощных родителей- дети.

Я был потрясен. В голове всплыла картинка, как Сафрон поклонился, затем Дора, едва встав на ноги. Дора?

— Закон един, как для ажарийцев, так и для животных- продолжал говорить Глава, пока я погрузился в воспоминания.

Мила поклонилась после спасения Коры. Т-а-а-аак.

— А если мне не нужна эта клятва? Как ее убрать?

Глава внимательно смотрел на меня, а потом пожал плечами.

— Очень просто. Ты говоришь, что освобождаешь давшего клятву.

— И все?

— Ну да.

— А сколько разговоров то. Могли бы просто рассказать, что да как и всех делов.

Глава улыбнулся, хотя глаза оставались серьезными.

— Запрет напоминать о клятве. И просить освободить от нее тоже запрет.

Вот в чем дело. На меня разом навалились мысли. Неужели Дора все это время была со мной только из-за этой долбанной клятвы? Я то люблю ее искренне и… а если бы клятвы не было, была бы она рядом со мной, помогала бы в трудную минуту. Стоп. Мила… она была со мной в ту ночь из-за клятвы или???

— Как эту клятву отрабатывают, расскажи поподробнее- сдавленным голосом спросил я.

— По разному можно. Не обязательно в ответ спасать жизнь, да и не каждому это дано. Плохо если ажарийка попадет под клятву ажарийцу, он может воспользоваться этим, ну и сам понимаешь… Я начал опасаться клятвы после того, как мир захватил Тевар, ведь этот подлец успел узнать о нас очень многое и мог потребовать от меня того, чего я не могу ему дать- например свободный проход в другие миры. Это сейчас я немощный старик, а тогда еще сила была. И я решил для себя, что просто никому не позволю спасать мою жизнь, лучше смерть, чем видеть, как мой мир погибает из-за меня. Вот так, сынок.

— Подождите. Я не совсем понимаю в чем проблема. Вот допустим, дал я вам клятву, а потом что-то пошло не так, ну всякое в жизни ведь бывает, вот возьму я и не подчинюсь вам, пошлю куда подальше и уйду. И что? Что может пострадать кроме совести, да и то, у некоторых ее сроду не было. Ведь есть некоторые моменты, которые даже не правильно было бы исполнять. А если клятва дана один на один, так попробуй доказать, что я ее вообще давал.

Я искренне недоумевал. Придумали себе ерунду какую-то. В жизни и так забот хватает, а тут…

Глава грустно улыбался.

— Этот закон пришел к нам именно тогда, когда нам явился Даал.

Явился он! Да просто случайно свалился с неба, а тут ребятня… постойте-ка….

— Подождите. Вы хотите сказать, что он таким образом откупился от клятвы???? Ведь по сути дела дети его спасли, так? И он, чтобы не давать эту клятву, одарил детей способностями. Правильно? Но ведь раньше, до него, никто из ажарийцев и знать не знал об этой клятве. Получается, что лоханулся ваш бог- то. Можно было сказать спасибо, сунуть каждому по конфетке и свалить по-тихому. Во дела-а-а-а.

Глава нахмурился, напрягся, долго сидел молча, пока не поднял на меня голову. Медленно встал и пошел к выходу и обронил, не оглядываясь:

— И не делай поспешных выводов, Рома.

Я кивнул головой, а мои мысли уже отключили меня от внешнего мира.

Мои мысли заняла только Мила. Неужели она приняла мои ласки только из-за клятвы. А ведь она согласилась стать моей женой, или как у них это называется? Парой? Я горько усмехнулся, внутри меня стало пусто, словно из меня разом вытряхнули все эмоции. Так, спокойно, разберусь. Если все, так как я думаю, то жизнь на этом не закончится. Главное- что все живы и здоровы, но почему так защемило в районе сердца?

— Можно?

Зашла улыбающаяся Варвара, на голове которой красовался венок из осенних листьев.

Ну хоть в ее искренних эмоциях сомневаться не приходится, она, слава не известно какому богу, клятв не давала.

— Варь, дай венок посмотрю поближе, так мне хотелось напоследок осень золотую увидеть, вот и схватил.

Вскоре к нам присоединился Всеволод, а чуть позже и улыбающийся Толик.

— А чего это вы такие довольные?

Толик засмеялся и погладил себя по животу.

— Так наелись еды нашенской. От души спасибо, Рома. Так скучал оказывается по еде русской и земной.

— Обжоры. Мне оставили? — теперь уже и я улыбался.

— О то! — кивнул Всеволод.

— Варя уж позаботилась, не беспокойся. Сегодня борща сварганила целый котел.

— Бо-о-орщ- простонал я.

В животе громко заурчало, словно живот внезапно вспомнил, что давно не ел, а теперь требовал обещанную еду.

— Полцарства за тарелку борща.

Все засмеялись.

— Пошли уже, налью тебе, добытчику.

Возле костра сидели «наши» ажарийцы. Сафрон и Кир радостно приветствовали меня, Мила робко улыбнулась и кивнула, держа в руках букет с розами. Понравились цветы, стало быть. Я улыбнулся ей в ответ.

Едва донес до рта первую ложку, закрыл глаза.

— Ешь, ешь. Завтра картошки наварю, да с селедочкой, да с хлебушком черным. Только тебя и ждали, пока в себя придешь- Варя добродушно улыбалась.

Я застонал, а окружающие засмеялись.

— Этими цветами что лечить можно? — тихо спросила Мила.

— Ни-че-го. На них смотрят, наслаждаются запахом и вниманием мужчины, подарившего его.

— Это точно. Бывало выйду в поле, нарву Вареньке большущий букет ромашек, и бегу скорей, чтобы подарить- Всеволод улыбался, прикрыв глаза.

Варвара смотрела на мужа и тоже улыбалась.

— Для ромашек не сезон, братцы. Осень у нас золотая… наверно- кивнул головой на венок из листьев

— Почему наверно? — спросил Толик.

Я поставил тарелку и ввел их в курс дела.

— Да как же это- изменился в лице Толик.

— А если и я буду невидим? Как быть? Мне нельзя невидимым, мне только видимым, желательно. И слышимым тоже- он растерянно переводил взгляд.

— Нормально у тебя все будет. Это у меня сбой произошел, наверно во мне причина.