Спустился к реке, наловил рыбы и отправился к Юсту. Сегодня встречающие были какие-то настороженные.
Юст оглянулся по сторонам и тихо сказал:
— Ты, парень, не приходи пока что. Псы кого-то разыскивают. Всех мужчин потребовали на осмотр, и что интересно- только высоких смотрят.
Он пристально посмотрел на меня и прищурил глаза:
— Случайно не тебя ищут?
Моя интуиция сказала мне заткнуться, и я просто спросил:
— Не-е-е, я вообще никуда не высовываюсь, только к вам и обратно. А что случилось, то?
— Говорят, что недалеко отсюда, вырезали отряд Псов и освободили пленников- он покачал головой, а у самого глаза смеялись, а на лице мелькнула довольная улыбка.
— Шерстят жёстко по округе. Если увидят постороннего, спрос со всех за укрывательство будет нещадное.
— Понял. Возьмите рыбу, не тащить же её назад.
Повернулся, чтобы уйти.
— Точно не тебя ищут?
Я покачал головой.
— А ты где живешь?
И снова моя интуиция взвыла.
— В пещере- мотнул головой в сторону и зашагал прочь.
Вот и поговорили. Хотел прояснить некоторые вопросы, а оказалось, что меня ищут. Нужно будет пореже спускаться в долину.
На обратном пути зашел в пещеру. С волчицей было все в порядке, она смотрела на меня сонными, но спокойными глазами.
— Ну что, выспалась? Пошли домой? Сможешь со страхами бороться?
В общем, дотащил на своих плечах до дома, где нас встречали щенки. Они, увидев нас, радостно заскакали по кровати.
— Да подождите. Кровать же развалите- ворчал я, спуская их на пол. Теперь на меня смотрели больших серебристых четыре глаза.
— Давайте устраивайтесь, а я пока ужином займусь.
Благо остатки мяса лежали на улице и утащить его отсюда было некому. Потому как животных здесь не водилось, а если и заходили случайно, то бежали отсюда, сломя голову.
О том, что меня ищут, я старался не заморачиваться, иначе страхи снова накинутся на меня. А я даже не хотел вспоминать, до какого скотского состояния я могу снова дойти и выберусь ли снова из него, если мои страхи снова мной завладеют. Мне теперь нельзя расслабляться, у меня вон семейство появилось, и какая-то ответственность за их жизни. А ответственность внутренне организует, не дает раскисать и сопли размазывать.
Значит так! Первое- закончить постройку, второе- чтобы пантерка выздоровела. После второго пункта у меня возникло некоторое сожаление. Уйдут ведь и я снова останусь один. Не раскисать!
Третье- добраться до вершины, давно нужно было это сделать, да все некогда.
Что еще? Конечно же найти способ и узнать информацию о месте, где я оказался и как отсюда свалить к чёртовой бабушке.
Я вздохнул-соскучился по девчонкам и не хочу впускать воспоминания о них слишком глубоко, чтобы не расстроится.
Я оглянул комнату и усмехнулся. Здесь не время и не место для сожалений и воспоминаний.
— Мясо готово, братцы. Но это для меня, так что даже и не надейтесь.
Малышня, урчала, лопала мясо, не останавливаясь, а их мать смотрела на своих детенышей сонными глазами.
— Эй, эй, хватит. Вы сейчас лопните.
Их животы раздулись, словно мячики, а они все ели и ели.
Я с трудом забрал у них еду и переложил на кровать. Они недовольно фыркали, но сон быстро сморил маленьких обжор.
Я усмехнулся, усаживаясь возле огня на пол. А где еще-то? Стола у меня теперь не было, да я и не особо переживал.
— Ты давай покушай, тебе выздоравливать нужно.
Она тут же смахнула большим языком куски мяса.
— Вот и хорошо. Я сейчас тоже покушаю и спать. Завтра закончу постройку.
Ну и как уже говорил- хочешь насмешить богов…..
Следующая ночь повторилась в точности как и предыдущая. Бедное животное, мало того, что страдало от страшных ран, теперь была измотана душевно.
Все. Решено. Завтра отведу её в пещеру.
После утреннего ритуала встречи рассвета, принялся за постройку.
К обеду моя задумка удалась на славу.
Я издал победный клич и начал танцевать на манер индейцев, размахивая мечом.
— Эйя-хей, эйя-хей.
И заключительный победный клич:
— Иохо!
А что? Я между прочим впервые сам построил пристройку к дому, и внутри разгоралось чувство гордости за себя. Я выпрямил плечи и расхаживал вокруг него с довольной улыбкой. Блин, даже похвастаться некому. А теперь самое главное. У моей постройки была общая стена с домом, поэтому осталось аккуратно прорубить дверь и чем-то закрыть ее. Может сделать дверь? А что? Неужели с дверью не справлюсь, а петли постараюсь у Юста выменять.
А пока — натаскать речных камней, заодно и рыбы наловлю.
До самого вечера таскал камни, складывая их в углу постройки.
А вечером, привычным мне манером, повел волчицу в пещеру.
Возле входа развел костер, а запасные дрова положил рядом с ней.
Сел возле неё:
— Ты это, огню не давай гаснуть, подбрасывай дрова.
Зачем я это говорю? Я же прекрасно понимаю, что животное не способно понять сказанное, а уж выполнить тем более.
— И это… — я немного замялся, подбирая слова — В общем. Я за тебя волнуюсь, ты продержись до утра, а там я тебя заберу. Ты пойми, я ведь тебя не бросаю на произвол судьбы. Здесь страхи не водятся, здесь реальные животные бродят. От реальных животных отбиться можно, а от своих страхов просто так невозможно избавиться, для этого трудная и долгая работа необходима. А у тебя сейчас нет этого времени, понимаешь? Бок вроде нормально заживает, а вот с лапами не знаю, что делать. А тебе без лап никак нельзя. Дикое животное без лап, это верная смерть. Я помогу как смогу с детворой и едой, а твоя задача- побыстрее выздоравливать.
Что еще сказать? Я ведь это все не только ей говорил, но и себе. Сам с собой разговаривал и убеждал, чтобы успокоить свою совесть.
Животное, все это время смотревшая на огонь, медленно повернула голову и лизнула меня в щёку. На душе отлегло, как будто она поняла и поддержала моё решение.
Уходя, повернулся:
— Если что — зови. Может, перекличку сделаем? — я кивнул сам себе пошел домой.
Сегодня на ужин рыба. Интересно, малышня кушает рыбу? Как-то я об этом не подумал. Подходя к дому, увидел приоткрытую дверь и две мордахи, выглядывающие оттуда. Увидев меня, малышня радостно выскочили, прыгая возле ног как собаки.
А приятно то как, и на моем лице расплылась улыбка.
— Да вы мои крошечки-хаврошечки.
Я подхватил их на руки и понес в дом.
Они крутились возле ног, радостно повизгивая и вставали на задние лапы, как- будто просились на руки.
Я развел огонь и сел на пол, позволяя им прыгать по мне, теребил их пушистую шерсть, позволяя лизать мне лицо. В душе зарождалось какое-то новое чувство, ранее для меня неизведанное. Я купался в их бескорыстной радости и любви. Меня ждут дома и не важно, что животные.
— Эй, не лезьте в огонь, дурынды малолетние, обожжётесь- и улыбался как полоумный, глядя на их милые мордочки.
Вот никогда не понимал Риту. Ведь не боялась никогда и ко всем руки протягивала, гладила, разговаривала. А теперь тут, сидя неизвестно где, разговариваю с животными.
А ведь я тоже не побоялся тогда, ночью. Встал к ней спиной и защищал не задумываясь. И хорошо, что не задумался. Если бы раздумывать начал, то сомнения всякие в голову полезли бы. А первый душевный порыв- он правильный самый. Разве я хоть раз пожалел об этом? То-то! Значит, я все делаю правильно.
— Как вас теперь дома одних оставлять, а? Дом спалите, где жить будем? Вам то ничего с таким то мехом, а вот мне худо придётся.
Я встал и скомандовал:
— За мной, гаврики- и вышел на улицу.
Малышня с готовностью последовали за мной. Они вытягивали шеи и нюхали воздух. Подходили к деревьям и снова принюхивались. Тыкались в холодный снег своими носами, смешно фыркали и снова лезли, изучая новый для себя мир.
Сначала дело, потом будет свободное время.
Из новой постройки стал перетаскивать камни в домик для своей новой задумки. Щенки сначала крутились под ногами, пока я не предложил одному из них небольшой камень. Тот с готовностью взял его в пасть и смотрел на меня, хлопая глазами, не зная, что дальше делать. Я повел его в дом и пальцем указал место. Щенок положил камень точно в указанное мной место и снова выбежал на улицу.