— Известно ли вам что-нибудь относительно его дома в Отее?

— Да, разумеется.

— Ну, и что же вы знаете?

— Вы спрашиваете, с какой целью он купил его?

Да.

— Так вот, граф — спекулянт и, несомненно, разорится на своих опытах и утопиях; он утверждает, что в Отее, поблизости от дома, который он купил, имеется минеральный источник, способный конкурировать с целебными водами Баньер-де-Люшона и Котре. В этом доме он собирается устроить Badehaus^[3], как говорят немцы. Он уже раза три перекопал свой сад, чтобы отыскать пресловутый источник, но ничего не нашел, а потому, вы увидите, в скором времени он скупит все окрестные дома. А так как я на него зол, то я надеюсь, что на своей железной дороге, на своем электрическом телеграфе или на своем ванном заведении он разорится. Я езжу за ним повсюду и намерен насладиться его поражением, которое, рано или поздно, неминуемо.

— А за что вы на него злы? — спросил посетитель.

— За то, — отвечал лорд Уилмор, — что, когда он был в Англии, он соблазнил жену одного из моих друзей.

— Но, если вы на него злы, почему вы не пытаетесь отомстить ему?

— Я уже три раза дрался с графом, — сказал англичанин, — в первый раз на пистолетах, во второй раз на шпагах, в третий раз — на эспадронах.

— И какой же был результат этих дуэлей?

— В первый раз он раздробил мне руку, во второй раз он проткнул мне легкое, а в третий нанес мне вот эту рану.

Англичанин отвернул ворот сорочки, доходивший ему до ушей, и показал рубец, воспаленный вид которого указывал на его недавнее происхождение.

— Так что я на него очень зол, — повторил англичанин, — и он умрет не иначе, как от моей руки.

— Но до этого, по-видимому, еще далеко, — сказал представитель префектуры.

— О, — промычал англичанин, — я каждый день езжу в тир, а через день ко мне приходит Гризье.

Это было все, что требовалось узнать посетителю, вернее, все, что, по-видимому, знал англичанин. Поэтому агент встал, откланялся лорду Уилмору, ответившему с типично английской холодной вежливостью, и удалился.

Со своей стороны, лорд Уилмор, услышав, как за ним захлопнулась наружная дверь, прошел к себе в спальню, в мгновение ока избавился от своих белокурых волос, рыжих бакенбардов, вставной челюсти и рубца, и снова обрел черные волосы, матовый цвет лица и жемчужные зубы графа де Монте-Кристо.

Правда, и в дом господина де Вильфора вернулся не представитель префекта полиции, а сам господин де Вильфор.

Обе эти встречи несколько успокоили королевского прокурора, потому что хоть он и не узнал ничего особенно утешительного, но зато не узнал и ничего особенно тревожного.

Благодаря этому он впервые после обеда в Отее более или менее спокойно провел ночь.

XIII

ЛЕТНИЙ БАЛ

Стояли самые жаркие июльские дни, когда в обычном течении времени настала в свой черед та суббота, на которую был назначен бал у Морсера.

Было десять часов вечера; могучие деревья графского сада отчетливо вырисовывались на фоне неба, по которому, открывая усыпанную звездами синеву, скользили последние тучи — остатки недавней грозы.

Из зал нижнего этажа доносились звуки музыки и возгласы пар, то кружившихся в вихре вальса, то мчавшихся в галопе, а сквозь решетчатые ставни вырывались яркие снопы света.

В саду хлопотал десяток слуг, которым хозяйка дома, успокоенная тем, что погода все более прояснялась, только что отдала приказание накрыть там к ужину.

До сих пор было неясно, подать ли ужин в столовой или под большим тентом на лужайке. Чудное синее небо, все усеянное звездами, разрешило вопрос в пользу лужайки.

В аллеях сада, по итальянскому обычаю, зажигали разноцветные фонарики, а накрытый к ужину стол убирали цветами и свечами, как принято в странах, где хоть сколько-нибудь понимают роскошь стола — вид роскоши, который в законченной форме встречается реже всех остальных.

В ту минуту, как графиня де Морсер, отдав последние распоряжения, снова вернулась в гостиные, комнаты стали наполняться гостями. Их привлекло не столько высокое положение графа, сколько очаровательное гостеприимство графини; все заранее были уверены, что благодаря прекрасному вкусу Мерседес на этом балу будет немало такого, о чем можно потом рассказывать и чему при случае можно даже подражать.

Госпожа Данглар, которую глубоко встревожили описанные нами ранее события, не знала, ехать ли ей к г-же де Морсер, но утром ее карета встретилась с каретой Вильфора. Вильфор сделал знак, экипажи подъехали друг к другу, и, наклонившись к окну, королевский прокурор спросил:

— Ведь вы будете у госпожи де Морсер?

— Нет, — отвечала г-жа Данглар, — я себя очень плохо чувствую.

— Напрасно, — возразил Вильфор, бросая на нее многозначительный взгляд, — было бы очень важно, чтобы вас там видели.

— Вы думаете? — спросила баронесса.

— Я в этом убежден.

— В таком случае я буду.

И кареты разъехались в разные стороны. Итак, г-жа Данглар явилась на бал, блистая не только своей природной красотой, но и роскошью наряда; она вошла в ту самую минуту, как Мерседес входила в противоположную дверь.

Графиня послала Альбера навстречу г-же Данглар. Он подошел к баронессе, сделал ей по поводу ее туалета несколько вполне заслуженных комплиментов и предложил ей руку, чтобы провести ее туда, куда она пожелает.

При этом Альбер искал кого-то глазами.

— Вы ищете мою дочь? — с улыбкой спросила баронесса.

— Откровенно говоря — да, — сказал Альбер, — неужели вы были так жестоки, что не привезли ее с собой?

— Успокойтесь, она встретила мадемуазель де Вильфор и пошла с ней; видите, вот они идут следом за нами, обе в белых платьях, одна с букетом камелий, а другая — с букетом незабудок; но скажите мне…

— Вы тоже кого-нибудь ищете? — спросил, улыбаясь, Альбер.

— Разве вы не ждете графа де Монте-Кристо?

— Семнадцать! — ответил Альбер.

— Что это значит?

— Это значит, — сказал, смеясь, виконт, — что вы семнадцатая задаете мне этот вопрос. Везет же графу!.. Его можно поздравить…

— А вы всем отвечаете так же, как мне?

— Ах, простите, я ведь вам так и не ответил. Не беспокойтесь, сударыня, модный человек у нас будет, он удостаивает нас этой чести.

— Были вы вчера в Опере?

— Нет.

— А он там был.

— Вот как? И этот эксцентричный человек снова выкинул что-нибудь оригинальное?

— Разве он может без этого? Эльслер танцевала в "Хромом бесе"; греческая княжна была в полном восторге. После качучи граф продел букет в великолепное кольцо и бросил его очаровательной танцовщице, и она, в знак благодарности, появилась с его кольцом в третьем акте. А его греческая княжна тоже приедет?

— Нет, вам придется отказаться от удовольствия ее видеть: ее положение в доме графа недостаточно ясно.

— Послушайте, оставьте меня здесь и пойдите поздороваться с госпожой де Вильфор, — сказала баронесса, — я вижу, что она умирает от желания поговорить с вами.

Альбер поклонился г-же Данглар и направился к г-же де Вильфор, которая уже издали приготовилась заговорить с ним.

— Держу пари, — прервал ее Альбер, — что я знаю, что вы мне скажете.

— Да неужели?

— Если я отгадаю, вы сознаетесь?

— Да.

— Честное слово?

— Честное слово.

— Вы собираетесь меня спросить, здесь ли граф де Монте-Кристо или приедет ли он.

— Вовсе нет. Сейчас меня интересует не он. Я хотела спросить, нет ли у вас известий от Франца?

— Да, вчера я получил от него письмо.

— И что он вам пишет?

— Что он выезжает одновременно с письмом.

— Отлично. Ну а теперь о графе.

— Граф приедет, не беспокойтесь.

— Вы знаете, что его зовут не только Монте-Кристо?

— Нет, я этого не знал.

— Монте-Кристо — это название острова, а у него есть, кроме того, фамилия.