— Но мне знаком этот голос! — воскликнул Сен-Люк.

— И потом, он ссылается на мою матушку.

— Так вы потеряли браслет с ее портретом, моя крошка?

— Ах, Боже мой, да, конечно. Я заметила пропажу только сегодня утром и не могла вспомнить, где я его оставила.

— Но ведь это Бюсси! — вдруг закричал Сен-Люк.

— Граф де Бюсси! — взволнованно подхватила Жанна. — Наш друг Бюсси?

— Наш верный друг! — обрадовался ее муж, устремляясь навстречу вновь прибывшему с той же резвостью, с которой он только что пытался убежать от него.

— Сен-Люк! Значит, я не ошибся, — раздался зычный голос Бюсси, и наш герой одним прыжком оказался перед супругами.

— Добрый день, сударыня, — продолжал он, с громким смехом протягивая графине браслет, который она действительно забыла на постоялом дворе в Курвиле, где, как мы помним, путешественники провели всю ночь.

— Неужели вы приехали арестовать нас по приказу короля, господин де Бюсси? — улыбаясь, спросила Жанна.

— Я? Право слово, нет. Я недостаточно близок к его величеству, чтобы он доверял мне подобные поручения. Нет. Я просто нашел в Курвиле ваш браслет и понял, что вы едете впереди меня. Тогда я пришпорил коня и вскоре вас заметил, но усомнился — точно ли это вы, и невольно устроил за вами погоню. Примите мои извинения.

— Стало быть, — сказал Сен-Люк, у которого еще оставалось последнее облачко сомнения, — только случай привел вас на нашу дорогу?

— Случай, — ответил Бюсси. — Впрочем, теперь, когда я вас встретил, я скажу: Провидение.

Прямой взгляд и открытая улыбка Бюсси окончательно рассеяли подозрения Сен-Люка.

— Значит, вы путешествуете? — спросила Жанна.

— Путешествую, — ответил Бюсси, садясь на коня.

— Но не так, как мы?

— К сожалению, нет.

— То есть, я хотел сказать — не потому, что вы впали в немилость?

— Ей-Богу, дело к тому идет.

— И куда вы держите путь?

— В сторону Анже, а вы?

— И мы тоже туда.

— Ах, понимаю. Ваш замок Бриссак находится между Анже и Сомюром, отсюда до него каких-нибудь десять лье; вы хотите укрыться в родительском гнездышке, как преследуемые голубки; это прелестно, и я позавидовал бы вашему счастью, не будь зависть столь отвратительным пороком.

— Э, господин де Бюсси, — сказала Жанна, устремив на нашего героя взгляд, исполненный признательности, — женитесь, и вы будете так же счастливы, как и мы; клянусь вам, для тех, кто любит, счастье — дело нехитрое.

И она с улыбкой взглянула на Сен-Люка, словно призывая его в свидетели.

— Сударыня, — сказал Бюсси, — я не доверяю такому счастью, и вы мне не пример: не каждой выпадает возможность сочетаться браком с любимцем короля.

— Это говорите вы, вы, всеобщий любимец!

— Когда человека любят все, сударыня, — вздохнул Бюсси, — это значит, что по-настоящему его не любит никто.

— Коли так, — Жанна обменялась с мужем многозначительным взглядом, — позвольте мне вас женить. Прежде всего, ваш брак успокоит многих известных мне ревнивых мужей. А еще — обещаю найти вам то самое счастье, возможность коего вы отрицаете.

— Я не отрицаю возможности счастья, сударыня, — снова вздохнул Бюсси, — я отрицаю только, что счастье возможно для меня.

— Хотите, я вас женю? — настаивала госпожа де Сен-Люк.

— Если вы собираетесь подобрать мне невесту по своему вкусу — то нет, ну, а если по моему — то я не стану возражать.

— Вы говорите как человек, твердо решивший остаться холостяком.

— Может быть.

— Значит, вы влюблены в женщину, на которой не можете жениться?

— Граф, Бога ради, — сказал Бюсси, — попросите госпожу де Сен-Люк не вонзать мне в сердце тысячу кинжалов.

— Ах, вот как! Берегитесь, Бюсси, вы заставляете меня подозревать, что предмет вашей страсти — моя жена.

— Ну, если бы это было так, то, во всяком случае, согласитесь, что я веду себя с исключительной деликатностью и муж не имеет никакого права ко мне ревновать.

— Ваша правда, — сказал Сен-Люк, вспомнив, что это Бюсси привел жену к нему в Лувр. — Но все равно, признайтесь, что ваше сердце занято.

— Признаюсь, — сказал Бюсси.

— Ну а что в нем — любовь или прихоть? — спросила Жанна.

— Страсть, сударыня.

— Я вас исцелю.

— Не верю.

— Я вас женю.

— Сомневаюсь.

— Я добуду для вас то счастье, которого вы заслуживаете.

— Увы, сударыня, отныне я счастлив только несчастьем.

— Я очень упряма, предупреждаю вас, — сказала Жанна.

— И я тоже, — ответил Бюсси.

— Граф, вы уступите.

— Ради Бога, сударыня, — сказал молодой человек, — будем путешествовать как добрые друзья. Сначала выберемся из этой песочницы, а потом, если вы не возражаете, переночуем в очаровательной маленькой деревушке, которая блестит на солнце там, внизу.

— Там или в каком-нибудь другом месте.

— Мне все равно, предоставляю выбор вам.

— Значит, вы нас сопровождаете?

— До того места, куда я еду, если я вас не стесняю.

— Напротив, мы очень рады. Но сделайте еще лучше — поезжайте с нами туда, куда мы едем.

— А куда вы едете?

— В Меридорский замок.

Кровь бросилась в лицо Бюсси и разом отхлынула к сердцу. Он так побледнел, что его тайна тут же обнаружилась бы, не будь Жанна в это мгновение занята — она улыбалась мужу.

Пока супруги, или, скорее, влюбленные, переглядывались, Бюсси сумел взять себя в руки и ответить хитростью на хитрость молодой женщины: он решил не раскрывать своих намерений.

— Вы сказали, сударыня, — в Меридорский замок, — произнес он, как только почувствовал себя в силах выговорить это название, — я такого не знаю. Кому же он принадлежит?

— Это владение одной из моих ближайших подруг, — ответила Жанна.

— Одной из ваших ближайших подруг… и… — продолжал Бюсси, — она там и живет, ваша подруга?

— Несомненно, — ответила госпожа де Сен-Люк, не имевшая ни малейшего представления о том, какие события произошли в Меридоре за последние два месяца. — Но разве вы ничего не слышали о бароне де Меридоре, одном из самых богатых баронов Пуату, и…

— И?.. — подхватил Бюсси, видя, что Жанна остановилась.

— И его дочери, Диане де Меридор, самой красивой из всех баронских дочерей, которые когда-либо существовали на свете.

— Нет, сударыня, — ответил Бюсси, чуть не задохнувшись от волнения.

И пока Жанна многозначительно смотрела на мужа, наш герой тихонько спрашивал себя: по какой удивительной удаче на этой дороге, без разумных на то причин, вопреки всякой логике, он встретил людей, с которыми мог говорить о Диане де Меридор, у которых могла найти отголосок единственная мысль, занимавшая его сердце? Что это — простая случайность? Маловероятно. Ну а если ловушка? Почти немыслимо. Сен-Люка уже не было в Париже в тот вечер, когда он проник к графине де Монсоро и узнал, что раньше она звалась Дианой де Меридор.

— А далеко еще до этого замка, сударыня? — осведомился Бюсси.

— По-моему, около семи лье. Я готова держать пари, что нынче вечером мы будем спать в этом замке, а не в той маленькой деревушке, которая так заманчиво блестит на солнце, хотя мне ее вид не внушает никакого доверия. Вы поедете с нами, не правда ли?

— Да, сударыня.

— Ну вот, — сказала Жанна, — вы сделали шаг к тому счастью, которое я вам предлагаю.

Бюсси поклонился и продолжал ехать рядом с молодыми супругами, а те, чувствуя себя обязанными ему, делали вид, что присутствие третьего человека ничуть их не стесняет. Некоторое время все трое молчали. Наконец Бюсси, которому многое еще хотелось узнать, осмелился продолжить свои расспросы.

Преимущество его положения заключалось в том, что он мог спрашивать, и он, казалось, решил воспользоваться этим сполна.

— А этот барон де Меридор, о котором вы мне говорили, — спросил он, — самый богатый человек в Пуату, каков он?

— Образец дворянина, древний герой, рыцарь, который, живи он во времена короля Артура, несомненно, получил бы место за Круглым столом.