Литмир - Электронная Библиотека

После этого губернатор поклонился Габриэлю и ушел. Нет, он отнюдь не желал ронять собственное достоинство в глазах Габриэля и больше всего боялся, как бы не вспылить во время разговора.

Габриэль покинул наконец губернаторский особняк и направился к дому оружейника. Но лорд Уэнтуорс все-таки был заметно возбужден и не смог окончательно рассеять подозрения Габриэля. По дороге молодого человека снова охватили сомнения, усугубленные каким-то неясным предчувствием. Он решил не вступать в разговоры с лордом Уэнтуорсом на эту тему, но потихоньку понаблюдать и порасспросить, что это за таинственная незнакомка. Интересно знать, кто она такая — англичанка или его соотечественница?

"Но, Боже мой, если даже все будет доказано, — говорил себе Габриэль, — что же я смогу предпринять? Разве я не такой же узник, как и она? Я связан по рукам и ногам, черт возьми! Нет, надо с этим кончать! Мартин Герр должен выехать завтра же, и об этом ему нужно сказать немедленно".

И, войдя в дом оружейника, Габриэль не пошел в свою комнату, а поднялся на верхний этаж. Все в доме уже спали; очевидно, спал и Мартин Герр. Однако Габриэль решил его разбудить, дабы объявить ему свою волю, и осторожно подошел к двери комнаты оружейника.

В первой двери торчал ключ, но вторая была заперта, и Габриэль услышал за нею сдавленный хохот и звон стаканов. Тоща он постучал и громко назвал себя. Там сразу же стало тихо, и не успел он снова повысить голос, как Арно дю Тиль поспешно открыл дверь. Но именно по причине такой поспешности Габриэль успел заметить женское платье, молниеносно юркнувшее в боковую дверь. Он сразу догадался, что Мартин приятно проводил время с какой-нибудь служанкой, и, не будучи добродетельным ханжой, добродушно пожурил своего оруженосца.

— Эге! — сказал он. — Сдается мне, Мартин, что ты несколько преувеличил свою слабость. Накрытый стол, три бутылки, два прибора. И второй собутыльник, как я вижу, обращается в бегство! Этих доказательств вполне достаточно, чтобы поверить в твое выздоровление, и я могу без зазрения совести завтра же отправить тебя в Париж.

— Таково было, сударь, и мое намерение, — довольно кисло ответил Арно дю Тиль, — и я, как видите, прощался…

— С другом? Это прекрасно, — молвил Габриэль, — но ради дружбы не забывай и меня. Я требую, чтоб завтра на рассвете ты уже был на пути в Париж. Пропуск от губернатора у тебя есть, снаряжение твое уже несколько дней готово, твой конь отдохнул, как и ты, кошелек полон. Итак, если завтра поутру ты выедешь, то через три дня будешь в Париже, а там ты знаешь, что нужно делать.

— Конечно, господин виконт, я первым долгом направлюсь в ваш особняк на улице Садов святого Павла, успокою вашу кормилицу, заберу у нее десять тысяч экю для вашего выкупа и три тысячи на расходы и уплату здешних долгов, а для верности предъявлю ей ваше письмо и ваш перстень.

— Излишняя осторожность, Мартин, ведь моя кормилица хорошо знает тебя. Но если ты хочешь, пусть будет так. Ты только поторопи ее с деньгами, слышишь?

— Будьте покойны, господин виконт, денежки соберу, письмо вручу адмиралу и приеду обратно еще быстрее, чем ехал туда.

— И главное, никаких потасовок в дороге!

— Не извольте беспокоиться, господин виконт!

— Очень хорошо! Итак, прощай, Мартин, желаю удачи!

— Через десять дней мы снова свидимся, господин виконт, а завтра, на заре, я буду уже далеко…

На этот раз Арно дю Тиль сдержал свое слово. На следующее утро Бабетта проводила его до городских ворот. Он в последний раз обнял ее, дал ей обещание, что скоро вернется, пришпорил коня и скрылся за поворотом дороги.

Бедная девушка поторопилась домой, чтоб прийти до пробуждения своего сурового братца, и, пробравшись наконец в свою комнату, тут же сказалась больной и дала волю слезам.

Трудно было сказать, кто с большим нетерпением ждал возвращения оруженосца: она или Габриэль.

Но им обоим долго пришлось его ждать.

II

АРНО ДЮ ТИЛЬ ПОМОГАЕТ ПОВЕСИТЬ АРНО ДЮ ТИЛЯ В ГОРОДЕ НУАЙОНЕ

Первый день прошел спокойно, и ничто не препятствовало Арно дю Тилю на пути. На всех заставах Арно с гордостью предъявлял пропуск лорда Уэнтуорса, и повсюду, хоть и не без досады, владельцу подобного пропуска оказывали почет. Однако на второй день к вечеру, подъехав к Нуайону, Арно решил во избежание всяких недоразумений обогнуть город и заночевать в ближайшей деревне. Но для этого надо было выбрать нужную дорогу, а он, не зная местности, заблудился и в конце концов столкнулся нос к носу с группой всадников. Каково же было самочувствие Арно, коща один из них воскликнул:

— Эге! Да не презренный ли Арно дю Тиль перед нами?

— А разве Арно дю Тиль был на коне? — спросил другой.

"Великий Боже! — похолодел оруженосец. — Выходит, меня здесь вроде бы знают, а если знают, то мне конец".

Но отступать и удирать было уже поздно. К счастью, уже стемнело.

— Кто ты такой? Куда направляешься? — спросил его один из всадников.

— Я прозываюсь Мартином Герром, — ответил, дрожа, Арно, — я оруженосец виконта д’Эксмеса, пребывающего пленником в Кале, а еду я в Париж за его выкупом. Вот мой пропуск от лорда Уэнтуорса, губернатора Кале.

Начальник отряда подозвал солдата с факелом в руке и тщательно проверил пропуск.

— Печать как будто настоящая, — сказал он, — и пропуск действителен. Ты сказал правду, дружище, и можешь ехать дальше.

— Спасибо, — с облегчением выдохнул Арно.

— Одно только слово, дружище: не доводилось ли тебе по дороге встречать одного бездельника-висельника по имени Арно дю Тиль?

— Не знаю я никакого Арно дю Тиля! — воскликнул оруженосец.

— Ты, конечно, его не знаешь, но мог повстречаться с ним на дороге. Он такого же роста, и, насколько можно судить темной ночью, у него такая же осанка, что и у тебя. Но одет он, пожалуй, похуже твоего. На нем коричневый плащ, круглая шляпа и серые сапоги… Ох, попадись он нам только в руки, этот чертов Арно!

— А что он натворил? — робко спросил тот.

— Что натворил? Вот уже третий раз изворачивается, убегает. Надеется, что ему удастся продлить свою жизнь. Но не тут-то было! На сей раз мы схватим этого злодея!..

— Так что вы с ним сделаете? — снова спросил Арно.

— По первому разу его отлупили; по второму — чуть не убили; на третий раз его повесят!

— Повесят!.. — в ужасе повторил Арно.

— А другого суда ему и не будет. Посмотри-ка направо — видишь перекладину? Вот на этой перекладине мы его и повесим.

— Вон оно что! — неискренне рассмеялся Арно.

— Уж будь спокоен, дружище! А если ты где наткнешься на этого плута, хватай его и тащи сюда. Мы сумеем оценить твою услугу. Счастливо, добрый путь!

Они тронулись, но Арно, осмелев, окликнул их:

— Позвольте, господа хорошие, услуга за услугу! Я, видите ли, малость заблудился… Разъясните мне толком, куда ехать…

— Дело нетрудное, дружище, — сказал всадник. — Вон там, позади тебя, — стены и ров. Это Нуайон. А вон там, налево, где блестят пики, — наш караульный пост. Позади — прямиком через лес дорога на Париж. Теперь ты, дружище, знаешь все не хуже нашего. Счастливо!

— Спасибо! И спокойной ночи! — выкрикнул Арно и помчался рысью.

Указания, которые он получил, были действительно точны: в двадцати шагах он нашел перекресток и углубился в лес.

Ночь была темная, и в лесу не видно было ни зги. Однако минут через десять, когда Арно выехал на полянку, луна, пробившись сквозь перламутровую завесу облаков, просеяла слабый свет на дорогу. Вспомнив, какого страха он натерпелся, Арно похвалил себя за то, что сумел проявить такую железную выдержку. Итак, дело прошло удачно, но будущее не сулило радужных надежд.

"Очевидно, под моим именем здесь охотятся за настоящим Мартином Герром, — думал он. — Но если этот висельник улизнул, то я вполне могу столкнуться с ним в Париже, и тоща произойдет досадное недоразумение. Я знаю, что наглость может меня выручить, но она же может и погубить. И зачем только этот чудак ускользнул от петли? Для меня это большая неприятность! Ей-Богу, этот человек поистине мой злой гений".

56
{"b":"811797","o":1}