— Ах, братец, — воскликнула не заметившая подмены принцесса, — сдается мне, что Лидерик — храбрейший на земле рыцарь!

На следующий день Лидерик послал королю Гюнтеру четыре корзины, доверху наполненные жемчугом, рубинами, сапфирами и бриллиантами, прося его в обмен на эти драгоценности отдать ему в жены сестру.

— Рука моей сестры будет отдана тому, — ответил король Гюнтер, — кто поможет мне проникнуть в Сегарский замок, окруженный со всех сторон снопами пламени. В том замке пятьдесят лет спит зачарованным сном красавица Брунгильда Исландская.

Лидерик согласился исполнить волю короля, и король обещал в случае удачи отдать ему руку принцессы Кримгильды.

Через три недели были снаряжены корабли, которые отвезли короля и графа Фландрского, а вместе с ними и сто знатнейших и доблестнейших рыцарей в Исландию. Покидая невесту, Лидерик подарил ей жен короля Альберика, которых она сейчас же пожаловала званием придворных дам и беспрестанно говорила с ними о том, кто не побоялся ради обладания ею рискнуть собственной жизнью.

К вечеру третьего дня их плавания они заметили на горизонте огромное зарево и поняли, что это и есть цель их путешествия — замок Сегар.

Действительно, по мере приближения высокие зубчатые стены выступали все резче и яснее и горели все ярче, не сгорая, так как были построены из несгораемого камня, а десять ворот охранялись десятью огнедышащими драконами. Пристав в великолепной мраморной гавани, Гюнтер хотел тут же высадиться на берег, но Лидерик не пустил его, заявив, что сам справится, а потому и высадится один и даст впоследствии отчет во всех своих поступках. Опоясавшись перевязью с мечом, захватив золотой бич и шапку-невидимку, он направился к главному входу, охранявшемуся шестиглавой гидрой, три головы которой бодрствовали, а три отдыхали. Несмотря на шапку-невидимку, гидра все же угадала приближение Лидерика по шуму шагов и, разбудив три спящие головы, из всех шести голов стала извергать пламя. Ударами плети граф Фландрский загнал ее в логово и там добил, так что она, истекая кровью, перестала извергать пламя. Воспользовавшись этим, Лидерик быстро выхватил меч, отрубил все головы гидры, а затем двинулся дальше. Заблудиться здесь было невозможно, так как все улицы лучами сходились к находящемуся в центре дворцу. Подходя к нему, Лидерик изумился странной, мертвой тишине, царившей в городе. На всем пути спали почтальоны, протянув руки к звонкам у ворот, спали, усевшись на козлах с кнутом в руках кучера, продавцы и продавщицы спали, сидя на пороге своих лавочек, спала направляющаяся в храм торжественная процессия. Нарушал невозмутимую тишину лишь громко храпевший укротитель змей: храп его можно было принять за свист флейты, которой он укрощал своих безногих танцоров.

Граф Фландрский дошел до дворца, где царила та же невозмутимая тишина. Привратник спал, держа в руках трубу, в которую обыкновенно трубил привет гостям королевы, спали мухи на стенах, птицы на деревьях. Переступив порог замка, Лидерик тотчас догадался, что сон ода!ел присутствовавших во время празднества. Передняя была полка слуг с частью полными, частью пустыми подносами. В бальном зале он увидел приглашенных в самых разнообразных позах, а музыканты уснули, прижимая к губам флейты и кларнеты, или со смычками, застывшими на струнах скрипок. На особом возвышении, похожем на трон, лежал стройный рыцарь, одетый в богатейшие доспехи; на его голове красовался золотой шлем со спущенным забралом. Предполагая, что спящий рыцарь не кто иной, как владелец заколдованного замка, Лидерик подошел к нему и приподнял золотой шлем. Удивлению его не было границ — из-под шлема рассыпалась волна роскошных золотистых волос, обрамлявших прекрасное женское лицо.

Склонившись над спящей красавицей, он стал прислушиваться к ее еле заметному, но ровному дыханию и, очутившись столь близко к ее коралловым губам, не устоял перед искушением и слегка коснулся их устами…

Словно по мановению волшебной палочки, все вдруг ожило и проснулось. Вздрогнув, проснулась прекрасная амазонка, проснувшись, музыканты весело заиграли прерванный было ритурнель кадрили, танцующие пары весело заплясали, выделывая замысловатые па, а лакеи снова стали разносить фрукты и прохладительные напитки.

— Добро пожаловать, прекрасный рыцарь, — сказала Брунгильда. — Прорицатели предсказали мне, что я буду разбужена тем, чьей женой стану и кто получит от меня перстень и пояс!

— Увы, принцесса, — улыбнулся Лидерик, — такое счастье не для меня! Я только посланец, явившийся просить вашей руки для короля Гюнтера, сестра которого — моя невеста!

— Ах, — воскликнула Брунгильда, и лицо ее на мгновение омрачилось, — слышите ли, господа! Пославший сюда этого рыцаря, чтоб просить моей руки, испугался опасностей и предпочел прислать более храброго и мужественного, нежели он сам!

— Простите, обожаемая принцесса, — возразил Лидерик, — но вы заблуждаетесь, считая меня более храбрым, нежели король Гюнтер. Я согласился сопровождать его при непременном условии, что он предоставит мне право разделаться со всеми опасностями, которые могут встретиться мне на пути в далеких чужих странах. Прибыв в гавань, я напомнил ему о данном им слове, которое он не мог не сдержать, ибо какой же рыцарь не хранит данное слово!

— Хорошо, хорошо, — прервала, почти не слушая, Брунгильда. — Итак, знает ли пославший вас, какие подвиги надлежит совершить тому, кто хочет назваться моим супругом?

— Да, благородная принцесса, знает, но так как последние испытания — самые опасные, то он их и оставил за собой.

— Вернитесь к нему, — сказала Брунгильда, — и скажите, что, если ему не удастся выйти победителем из всех испытаний, погибнете оба — и он, и вы!

С этими словами Брунгильда, презрительно отвернувшись, исчезла в прилегавших покоях, Лидерик же поспешил к нетерпеливо ожидавшему Гюнтеру. Рассказав о результатах своей миссии, он прибавил, что должен во что бы то ни стало выйти победителем в ожидавших его на следующий день испытаниях, и не забыл упомянуть о жестокости Брунгильды, обрекающей их обоих в случае неудачи на неминуемую смерть.

В порыве великодушия Гюнтер выразил желание одному подвергнуться предстоящим опасностям, не подвергая им Лидерика, чтобы в случае гибели короля Гюнтера граф все же мог стать мужем его сестры.

Когда Лидерик отверг это предложение, Гюнтер долее не настаивал, так как ему было приятнее не разлучаться с верным, надежным и испытанным другом; молодые люди с нетерпением стали ждать грядущих событий. Отъезд был назначен на шесть часов следующего утра. Готовый и снаряженный к отъезду, Гюнтер почувствовал беспокойство, когда над самым его ухом раздался чуть слышный шепот:

— Я здесь, с тобой, Гюнтер, не бойся; я не покину тебя. Невидимым я буду тебе полезнее, чем если бы сопровождал тебя на глазах у всех.

Узнав голос Лидерика, король Гюнтер тотчас же успокоился и отважно отправился во главе ста рыцарей навстречу Брунгильде. Увидев ее войско, раз в пять превышавшее численностью его отряд, он снова смутился.

— Здесь ли ты, Лидерик? — осведомился он и тотчас же успокоился, услышав утвердительный ответ. Представ перед прекрасной амазонкой, король назвал себя претендентом на ее руку и сердце.

— По воле Неба и земли счастливым браком можно назвать лишь такой союз, когда жена повинуется своему мужу, — презрительно усмехнувшись, проговорила она. — Для этого необходимо быть женой человека более высоких качеств и достоинств, нежели она сама. А потому я решила выйти замуж за того, кто превзошел бы меня в ловкости и силе! Только такому я соглашусь повиноваться, король Гюнтер. А теперь ответь мне: готов ли ты подвергнуться трем испытаниям, которые я тебе предложу?

— Готов! — ответил Гюнтер.

— Итак, начнем с боя на копьях. Принесите копья! — приказала она.

Тотчас же восемь оруженосцев бросились исполнять приказание и вернулись с двумя копьями величиною с добрую мачту и такими тяжелыми, что каждое из них приходилось нести четырем оруженосцам. Увидев их, Гюнтер усомнился, сможет ли он даже поднять такое копье, и Лидерик, заметивший эту нерешительность, поспешил ободрить его: