— Потому что каждый из них находится на грани выживания, — говорит он и косо смотрит на меня. — Ты всё ещё выглядишь потрясенной.

Я стираю свои эмоции, вместо этого стараюсь изобразить скуку. Осколок ещё раз смотрит на моё лицо и качает головой.

Узкая дорожка переходит в большую площадь, своего рода внутренний двор. Главная особенность — высокое здание. Оно бы ничем не выделялось, если бы не едва одетые женщины, стоящие вдоль балконов, окон и дверных проёмов. По лицам этих женщин — и некоторых девушек тоже — я вижу, что они сломлены. Они уже в отчаянии. Я натыкаюсь на Кристал и отвожу глаза. Я знаю, что это за место. Именно здесь я бы оказалась, если бы меня схватили охотники за шлюхами.

Впервые с момента встречи с Алзоной я понимаю, насколько я должна быть благодарна. Я думаю, не поэтому ли она позволила мне прийти сегодня — было ли это попыткой удержать её инвестиции от побега? Я не была дурой. Мой месяц уединенных тренировок, хотя якобы и позволил мне исцелиться, был также попыткой присмотреть за мной. Она знала, что я могу сбежать. Что ж, сегодня она показала свою точку зрения: если я покину казармы без вуали, я окажусь среди безымянных мертвецов в тёмном углу или женщиной с пустыми глазами, которую лапает каждый проходящий мужчина.

Я редко наблюдала такие ужасы в своей жизни, и обычно они происходят со мной, а не с другими. К тому времени, когда я вижу впереди такое же, усыпанное шипами здание, я с трудом сдерживаю свою реакцию. Слёзы выступают в уголках моих глаз. Я иду впереди Осколка, чтобы он не видел, и кладу руку на осыпающуюся стену руин рядом со мной. Я сосредотачиваюсь на грубой текстуре под кончиками пальцев, пока слёзы не отступят. Этот полезный приём показал мне в детстве Аквин, до того, как я поняла, что плачем ничего не добьёшься в жизни.

Я открываю глаза.

Остальные ждут меня впереди, наблюдая. Алзона сложила руки на груди и смотрит на меня со знающим выражением лица.

— Что? — фыркаю я.

Она изгибает бровь.

— Справилась лучше, чем большинство.

Она поворачивается и стучит в массивную дверь. Первая из многих, если это что-то похожее на наши казармы.

После долгого ожидания дверь распахивается. Проём заполняет хмурый мужчина, но выражение его лица меняется, как только он видит Алзону.

— Я знал, что это будешь ты, сумасшедшая дамочка. Как поживаешь, Зона? Уже готова выйти за меня замуж? — спрашивает он.

Это худшее предложение, которое я могла себе представить. Неужели он серьёзно?

Алзона смеется.

— Нет, Трюкач, пока нет. Я хотела поговорить о завтрашних боях.

Улыбка исчезает с его лица. За секунду он переключается с удовольствия к делу. Он вступает в дискуссию с Алзоной, одновременно драматическим жестом приглашая нас четверых внутрь. Его взгляд перемещается по мне, оценивая мою ценность, а затем снова концентрируется на их разговоре.

Я слушаю вполуха, но большая часть моего внимания направлена на моё окружение. Здание, принадлежащее этому мужчине, намного больше, чем наше. Оно выглядит более удобным. Должно быть, его бойцы хороши.

Он ведёт нас к задней части здания.

— Подождите здесь.

Он открывает дверь и захлопывает её за собой.

— Заканчивайте делать то, что вы делаете, ребята. У нас гости!

Его крик отчетливо слышен через стену. Он снова открывает дверь и впускает нас внутрь.

— В чём дело, Трюкач? Ты нас боишься? — спрашивает Алзона, широко улыбаясь ему.

Не могу понять, искренняя она или нет. Этот мужчина достаточно важен для неё, что она натянула улыбку? Или он ей искренне нравится? Кристал и Осколок выглядят расслабленно. Я полагаю, что он друг.

— Не могу позволить тебе знать все мои секреты, любимая. Это разрушило бы мою загадочную репутацию, — в дополнение к кокетливым словам он подмигивает.

Я обмениваюсь быстрой улыбкой с Кристал.

Их спортзал соответствует уровню остальных казарм. Оборудование намного лучше. Здесь вдвое больше бойцов, и каждый из них потеет. В казармах Алзоны в таком состоянии я видела только Осколка и себя.

— Кто это свежее мясо, Осколок? — кричит кто-то.

Я смотрю в направлении голоса, и передо мной появляется самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Он медленно оглядывает меня с ног до головы, дарит мне неторопливую улыбку. Я отворачиваю голову, чтобы спрятать лицо.

— Наш новый боец, — говорит Осколок.

Это вызывает переполох. Я уверена, что большинство бойцов считают эту идею нелепой. Трюкач бросает на них острый взгляд, который мгновенно заставляет их замолчать. После этого хозяин оценивает меня во второй раз.

Другой мужчина свистит.

— Эй, у неё есть милое снежное имя, как у остальных?

Его тон по-прежнему дразнящий, но в нём есть острота, которой не было у первого мужчины.

— Да, — говорит Осколок.

Алзона смотрит на него, подняв брови. Я делаю то же самое.

Он смотрит на меня и улыбается. Но в его глазах вызов.

— Её зовут Мороз.

Когда я сажусь за стол на следующее утро, я знаю, мои глаза выдают бессонную ночь. По крайней мере, у некоторых такие же признаки. Я нервничаю из-за сегодняшнего поединка больше, чем ожидала. Моё настроение немного поднимается, когда я вижу, что волнение нисколько не повлияло на аппетит Лавины. Приятно знать, что кто-то не беспокоится. А может, он просто не хочет умереть голодным.

После завтрака я следую за Кристал в комнату рядом с тренажерным залом, где она работает. Она слышит моё приближение и испускает долгий вздох, когда видит, что это я.

— Почему меня всегда загоняют в угол, — спрашивает она у комнаты.

— Потому что Алзона пугающая, — говорю я.

Кристал хихикает, не соглашаясь.

— Что ты хочешь знать?

— Всё, — говорю я.

Она смотрит в потолок, чтобы собраться с мыслями. А я ловлю себя на мысли, что мне интересно, как такая красивая девушка, как она, оказалась в казарме. Её дружба с Алзоной наводит меня на мысль, что она здесь уже давно. Почему Алзона взяла её к себе, если Кристал не могла сражаться? Я допускаю мысль, что у Алзоны может быть сердце. Это мимолетная мысль. Скорее всего, они были друзьями до прихода во Внешние Кольца.

— Тебя помесят в яму с соперниками из разных казарм по всему Внешнему Кольцу. Они собрались из всех Секторов, — начинает она. — На этот раз яма находится в нашем Секторе. Место меняется, чтобы Дозорным было труднее нас поймать.

Я резко смотрю на неё.

— Дозорным?

— Из замка, — мягко поясняет она. — Они зачищают арены и берут в плен столько бойцов, сколько могут.

Я хотела бы расспросить подробнее, но улавливаю её недоуменное выражение лица. Это то, что Брума должен знать. Алзона, Кристал и мужчины, вероятно, думают, что я родом из одной из других, более процветающих частей Гласиума — Среднего или Внутреннего Колец. Мне всё равно, какую часть Гласиума они считают моей родиной, лишь бы они не узнали, что я — Солати. До тех пор, пока я буду сводить подобные промахи к минимуму, мой цвет глаз будет защищать меня. Иронично, учитывая, что до сих пор он был причиной почти всей боли в моей жизни.

— О… да, — неубедительно говорю я. — Прости, плохо спала.

Она посылает мне сочувствующий взгляд.

— Алзона организовывает матчи с другими владельцами. Ты будешь выставлена против кого-то… твоего уровня. Бои всегда проходят по договоренности, за исключением больших турниров между всеми десятью казармами. Тогда проводится жеребьевка. Но это будет только через несколько месяцев.

Это был первый раз, когда я слышала о турнире.

— Какое место мы обычно в них занимаем? — спрашиваю я.

Кристал ничего не говорит, но её румянец выдает ответ.

— Ох, — говорю я.

Очевидно, последнее. Эта новость меня не удивляет, но заставляет меня тревожиться по поводу сегодняшнего боя. После того, как я побила большинство мужчин тут, я была наконец-то уверена в себе. Но, похоже, что в других казармах бойцы лучше.

— Ты понимаешь, почему она так строга с вами, — говорит она, ссылаясь на Алзону.