Открытие

Город Корд. 2153 год.

Доктор Хэйн не спал всю ночь. Голова была слишком взвинчена надеждами на день, в котором всё зависело лишь от его профессионализма.

– Здравствуйте, мистер Хэйн!.. – уважительным тоном произнёс темнокожий охранник через окошко будки.

– Привет, Ларри! Как день? – спросил Хэйн, с улыбкой выглядывая из окна машины.

– Все отлично, мистер Хэйн. Как обычно, довольствуюсь хлебом насущным, и наблюдаю за успехами таких гениев, как вы… Удачи вам сегодня! – с почтительной расстановкой ответил Ларри, поднимая шлагбаум.

– Спасибо, дружище! – на прощание сказал доктор, заезжая на территорию научного центра.

Найдя своё парковочное место, он оставил машину и энергичным шагом побрёл к входным дверям строгого, но внушительного строения.

Главный научный центр города Корд. 25 января 2157 года. Огромное святилище науки сегодня как никогда охвачено всеобщим волнением.

Квадратная, с виду монолитная форма тёмно-серого здания навевала глубокую тоску, рождающуюся в сердцах прохожих. Учёные же не испытывали ничего похожего на чувства обычных зевак. Они знали о том, что внутри их ожидает укромный уголок, который позволит заниматься любимым делом с достаточной свободой.

Вдруг Хэйн остановился, суетливо проверяя карманы куртки.

«Да нет, вроде всё на месте» – подумал он, вздохнув с облегчением. Набрав пароль на панели доступа и отсканировав сетчатку глаза, Хэйн вошёл внутрь обиталища знаний. Он пошёл по коридору, замечая неестественные изменения в поведении своих коллег.

Сегодня с ним здоровались более лаконично, но при этом почтительнее, чем всегда. Обыкновенно спокойные учёные, кропотливо занимающиеся исследованиями, в этот час были особенно хлопотливы и душевно восторженны, но никто из них не показывал вида, дабы сохранить деловую атмосферу. Они торопливо бегали из коридора в коридор, из офиса в офис, из лаборатории в лабораторию, передавая научные образцы и бумаги. Им было известно о том, что должно произойти.

Пройдя через коридор, доктор Хэйн направился в лабораторию. Он насвистывал забавную мелодию, услышанную из комедии две тысячи двадцать третьего года. Комедия пришлась всей его семье не по вкусу: очень скромный, будто бы извиняющийся юмор, обрезанный на корню. Тем не менее, ему нравилось изучать фильмографию режиссёров прошлого века. Это позволяло окунуться в историю, прочувствовать на себе взгляды тогдашнего общества.

Генетик Мартин Хэйн – мужчина сорока трёх лет. С детства увлечённый наукой, он положил всю свою жизнь на создание лекарства от многих болезней. Исследуя особенности человеческого и животного мира, Хэйн пришёл к выводу, что многие их части взаимозаменяемы.

Ещё ребёнком он слышал, что операции по замене некоторых человеческих органов на свиные вполне оправдывают себя. Однако, в современных реалиях одной замены органов было недостаточно.

Простые по строению, но в то же время имеющие крайне сильные приспособленческие способности, беспозвоночные иглокожие впечатлили доктора Хэйна ещё в годы юности. Не отвлекаясь ни на что, он начал проводить опыты на лабораторных животных, трансплантируя в их тело клетки морских звёзд.

К сожалению, даже самые близкие по строению к человеку существа не смогли выжить, умирая от отторжения внутри организма. Тем не менее, несколько удачных экспериментов было: пару животных, в ходе своей жизнедеятельности потерявшие конечности, смогли отрастить новые. Затем они, как и остальные, скончались от отторжения. Таким образом, долгосрочные и дорогостоящие исследования имели противоречивый результат. С одной стороны, в большинстве случаев клетки совершенно никак себя не проявляли, уничтожая чужой организм изнутри. С другой – частичный результат всё же присутствовал.

Людские организмы ослабли из-за совершенно конкретных причин. Эволюция человеческой расы напрямую сопряжена с повсеместным облегчением жизни, что сделало их тела крайне неприспособленными к ухудшающимся условиям. Кроме того, та же эволюция дала человеку возможность утолить свой безмерный аппетит. Неконтролируемое поглощение ресурсов, наплевательское отношение к флоре и фауне сделали своё дело, создавая невыносимые условия окружающей среды. Ясно было одно: без очередного открытия, способного приспособить людей к новой жизни, человечеству придёт конец.

Снова остановившись, он на мгновение задумался. В голове навязчиво всплывали имена людей, от которых так или иначе зависел успех эксперимента.

«Так, в Хайзи я не сомневаюсь. Этот парень подходит к делу со всем трудолюбием, да и годы работы вместе дают о себе знать… Мистер Кроувелл, очевидно, уже на месте. Не каждый день выпадает шанс спасти свою жизнь… Беррет неплохой техник, но всё же достаточно ленивый… Надо бы самому проверить оборудование» – подумал доктор Хэйн и направился дальше.

От взаимодействия научных отделов зависела судьба переломного открытия, способного изменить жизнь всего мира. Несмотря на внешнюю хладнокровность звеньев сциентифического братства, наученные люди оказывали друг другу посильную поддержку в исследованиях. Соперничество здесь не принято, ведь все работают как единый механизм, обеспечивающий продолжение истории открытий.

Наконец настало время, когда труд доктора Хэйна окупится сполна.

Джонатан Кроувелл, неизлечимо больной лейкемией, услышав из программы новостей об удачных попытках доктора Хэйна в области клеточных трансплантаций, дал согласие на проведение эксперимента. Давно уже не имея надежды на выздоровление, он воспринял новость об эксперименте как посланный свыше шанс вернуться к нормальной жизни.

Хайзи взял карточку больного и понёс её в лабораторию. В ней были описаны основные параметры тела больного: волосы тёмные, глаза зелёные, рост 5' 10 футов, вес 172 фунта.

– Итак, всё готово? – спросил доктор Хэйн ассистента Хайзи.

– Да, сэр. Все показатели больного в норме, отторжения организмом не наблюдается. – ответил он, поправляя очки на носу. Хайзи – молодой мужчина двадцати девяти лет. Уже многие годы он работает в паре с доктором Хэйном, ассистируя ему в опытах и исследованиях. Довольно скромный, он всем сердцем доверял Хэйну, ибо был уверен не только в его профессионализме, но и в человеческих качествах, известных всему научному центру.

– Хорошо… Как вы, Джонатан? – спросил Хэйн у помещенного в биокапсулу подопытного. Современная наука позволила использовать изобретение – прямоугольные биокапсулы, позволяющие создавать необходимые условия для поддержания жизнедеятельности клеток, трансплантированных в тело Кроувелла.

– Все хорошо! – ответил Кроувелл, пытаясь всеми силами подавить неуверенность в себе.

– Чувствуете какие-нибудь изменения? – спросил Хэйн, внимательно осматривая больного через прозрачную стенку биокапсулы.

– Да… Кажется, мне становится легче. Странные ощущения… – ответил Кроувелл, пытаясь прислушаться к своему телу.

– Как вы думаете, доктор, клетки смогут прижиться? До этого момента у нас никогда не выходило даже приблизиться к такому серьезному результату! Подготовив геном1 больного, получилось трансплантировать регенерирующие клетки в самый очаг болезни! И он даже чувствует себя лучше! – с восторгом произнес Хайзи, протирая запотевшие очки. В характере Хайзи присутствовали нотки юношеского задора, сопряжённые с нарочитой наивностью. Ему не хватало стальной выдержки и спокойного разума для достижения успехов на поприще желаемой им профессии учёного.

– Верно. Но, тем не менее, рано делать выводы. Сейчас его организм перестраивается, пытаясь совладать с инородными клетками. Этот процесс не так прост, ибо даже мои надежды на выживание человека в таком эксперименте может оправдать только по-настоящему сильное тело, обладающее великолепным иммунитетом. Нам нужно будет наблюдать ещё как минимум месяц. – ответил Хэйн, глядя на отчёты по анализам. – Возьмите кровь для исследования, Хайзи. Это покажет, начался ли процесс восстановления.