Аттила в самом деле продолжал тереться о ноги Элис, но ей в этот момент было не до него. Итак, Реджи собирался предложить ей руку и сердце. Как же заставить его вернуться к этой идее?

- Неужели твой благородный поступок объясняется всего лишь тем, что гордость не позволяет тебе взять в жены женщину богаче тебя?

- Это одна из причин, - признал Реджи, - но есть и другие. Боже мой, Элли, ты только подумай, какие повсюду пойдут разговоры! Все начнут болтать, что тебя соблазнил охотник за состояниями, который воспользовался твоей неопытностью и заманил в ловушку унизительного и позорного для тебя брака.

- Может, другие и будут говорить так, - согласилась Элис, - но я-то знаю, что ты единственный мужчина, кому я действительно могу доверять, потому что ты проявлял ко мне интерес тогда, когда я еще не была наследницей герцога Дэрвестонского. - Она улыбнулась. - Так о чьей репутации ты больше печешься, о моей или о своей?

- Черт побери, я думаю о нас обоих! Преодолев последние несколько шагов, разделявшие их, Элис заглянула в аквамариновые глаза Реджинальда.

- Может, ты станешь более сговорчивым, если мой отец лишит меня наследства? Когда я сообщила ему, что отправляюсь в Стрикленд, он намекнул мне, что способен это сделать.

Слова Элис явно потрясли Реджи.

- Неужели ты сможешь пережить, если это в самом деле произойдет?

- Да, - просто ответила Элис. - А если он этого не сделает, ты сможешь это перенести?

- Не знаю, - пробормотал Дэвенпорт и глубоко вздохнул. Чрезмерное обилие денег - решаемая проблема, подумала Элис. Ее в данный момент интересовали ответы на другие, куда более важные вопросы.

- Реджи, я тебя ужасно люблю. Можно даже сказать, что я врезалась в тебя по уши, - заявила она, откровенно любуясь Дэвенпортом. - Я люблю тебя не только за твою красоту, хотя твое тело действительно прекрасно. Я люблю твою честность, твой юмор, люблю твое благородство, которое ты так тщательно скрываешь. - Собравшись с духом, Элис посмотрела Реджи прямо в лицо и задала ему тот самый вопрос, который волновал ее уже очень давно:

- Ответь, а ты любишь меня?

- Конечно, люблю, - кивнул Реджи и снова глубоко вздохнул, на этот раз даже с каким-то всхлипом. - Именно поэтому я и не хочу, чтобы ты приняла решение, о котором потом будешь сожалеть.

Он стоял не двигаясь, но все его тело излучало напряженное ожидание, а в глазах его Элис прочла безмерную любовь и нежность - такую же, какую ощущала она сама. Реджи всегда шел по жизни в одиночку, руководствуясь своим, весьма строгим кодексом чести, в основе которого лежала его гордость. Теперь его гордость встала на пути их счастья. Возможно, помехой были и детские воспоминания Реджи - давным-давно ему внушили, что с его желаниями никто не намерен считаться, и теперь он не мог поверить в то, что кем-то любим.

Сердце Элис рванулось к нему. Ради них обоих она была обязана убедить его в том, что они должны быть вместе. Протянув руку, она ловко расстегнула на Реджи жилет, после чего принялась расстегивать пуговицы его рубашки.

- Господи, Элли, что ты делаешь? - изумленно пробормотал Реджи, схватив ее за руки.

- Пытаюсь тебя скомпрометировать, - пояснила она. - Если мне это удастся, тебе придется на мне жениться - в противном случае от твоей репутации камня на камне не останется.

Несколько секунд он молча смотрел ей в глаза, а затем мышцы его расслабились, а из груди Реджи вырвался смешок. В глазах появился теплый блеск.

- Ты совершенно невозможная женщина - я таких еще не встречал. К счастью, ты очень похожа на меня.

Поскольку он отпустил ее пальцы, Элис расстегнула еще несколько пуговиц, после чего просунула руку под рубашку Реджи и положила ладонь на его обнаженную грудь. Кожа его горела огнем. Он охнул и крепче прижал к себе ее ладонь.

- Мое благородство все же не беспредельно, - сказал он, стараясь, чтобы его слова звучали как можно серьезнее. - Если в течение десяти секунд ты не уйдешь, я тебя уже никогда отсюда не выпущу. В этом случае ты будешь лишена богатейшего выбора мужчин, который имеешь сейчас, и у тебя останется только один - я.

- Замечательно, - прошептала Элис, свободной рукой выдергивая рубашку Реджи из брюк. - Именно этого я и хочу.

Дэвенпорт еще раз пристально посмотрел ей в глаза и, сдаваясь, изо всех сил прижал ее к себе. Губы их слились в жадном поцелуе. Желание, таившееся в их телах, вспыхнуло, словно порох. В их поведении не было робости - они были родственными душами, тела их сами тянулись друг к другу, и Реджи и Элис казалось, что они знакомы уже очень давно - может быть, многие тысячи лет.

Они торопливо сорвали с себя одежду и легли на пол у камина. В эту ночь Элис узнала, что физическая близость в самом деле может доставить женщине еще большее наслаждение, чем то, которое ей довелось испытать, когда она впервые занималась любовью с Реджи. И когда он шептал ей на ухо страстные слова любви, она понимала, что оба они наконец обрели свой дом, поселившись в сердцах друг друга, и что в этом и состоит то, что называется счастьем.

***

Потом они долго лежали в полудреме у огня, обнимая друг друга, укрытые бархатным плащом Элис. Она сонно улыбалась, вспоминая о том, как в ту ночь, когда они впервые были близки, Реджи сказал, что она заслуживает более комфортного ложа, нежели пол в библиотеке. Пол библиотеки оказался чудесным местом, как нельзя лучше подходящим для занятий любовью. Под ее правым боком свернулся калачиком Аттила, Немезида устроилась с другой стороны, рядом с Реджи, довершая картину семейной идиллии.

Красное платье Элис пришло в негодность после того, как Реджи сорвал его с нее. Что ж, она была наследницей огромного состояния, и ей казалось, что лучшего применения деньгам, нежели покупка новых платьев взамен сорванных с нее любимым мужчиной, и быть не может.

Элис хихикнула, а когда Реджи поинтересовался причиной ее веселья, объяснила, на что она собирается тратить деньги Дэрвестонов. Рассмеявшись, он с нежностью погладил ее плечи.

- Для женщины, которая еще две недели назад была убеждена, что на нее не позарится ни один мужчина, ты делаешь поразительные успехи.

Элис невольно подумала о том, что эти успехи - лишь первые шаги на долгом пути, по которому, как она надеялась, ей предстояло идти всю жизнь. Она вгляделась в спокойное, умиротворенное лицо Реджи, освещенное отблесками пламени, и ей показалось, что она вот-вот растает от нежности.