Николь надеялась, что эта экзекуция Кристофа удовлетворит... наивная. Сразу за салоном красоты последовал еще один бутик. На ценники Николь старалась не смотреть - боялась, что ее замучает совесть. Парень же лишь хитро улыбался, перешептываясь о чем-то с девушками-консультантами. Результатом шоппинга стала гора вещей, которые Николь в жизни бы даже потрогать не решилась. И теперь они, по словам ее блондинистого ангела, принадлежали ей.
Мало этого - сразу после бутика Кристоф заявил, что ему нужен номер в отеле. Николь попыталась уболтать его переночевать у нее - пусть квартирка и маленькая, но она даже готова была уступить ему кровать и спать на диване. Но этот потрясающий тип посмотрел на нее как на чокнутую. Тогда девушка в шутку сказала ему:
- Ты еще скажи, что хочешь поселиться в Ле Мерисе.
Как вы думаете, куда они направились дальше? Разумеется в Ле Мерис. Кристоф забраковал сам дворец, назвав его серой неприметной коробкой, но оценил интерьеры, на которые Николь даже смотреть боялась - казалось, вот сейчас она ослепнет. Пара знаменитостей, попавшихся ей на глаза, окончательно выбила ее из колеи, а уж когда она узнала, что Кристоф каким-то чудом снял здесь номер на ночь, голова у девушки пошла кругом.
И вот теперь они сидели в «Жюль Верне» на втором этаже Эйфелевой башни и ели какие-то заоблачные деликатесы. Ну как ели... Кристоф ел, а Николь, вот, пялилась из окна на канал и на сады Трокадеро, и никак не могла понять... а что она вообще здесь делает?
Что здесь делает она, приехавшая три года назад в Париж девушка из Белорусии, которой досталась по наследству от отца-француза зачуханная, ненавистная квартирешку в паршивом 19-м округе, полном стрип-баров и праституток. Впрочем, больше от отца она ничего в жизни не получала. Только эту квартиру да свое имя.
- Странно все это, - решилась сказать Николь. - Зачем? Зачем ты все это делаешь? Не понимаю...
- Зачем я это делаю? - удивился Кристоф. - Я как-то не так себя веду? У вас здесь, в Париже, парни не покупают девушкам красивые вещи и не кормят обедом?
- Кормят... но не таким же шикарным, - вздохнула Николь. - Не говори это так, будто сделал какую-то мелочь. Или для тебя деньги ничего не значат?
- Не понимаю, - пожал плечами Кристоф. - А что, они должны что-то значить?
- Кто ты вообще такой? - задала давно мучивший ее вопрос Николь. - Объясни. Не ангел же действительно?
Парень посмотрел на нее оценивающе. Улыбнулся своей милой улыбкой, от которой внутри вдруг потеплело и расцвело давно забытое чувство.
«Нет-нет-нет, нельзя в него влюбляться, - ужаснулась самой себе Николь. - Он пропадет завтра из твоей проклятой жизни, и ты никогда его больше не увидишь. Забыть, конечно, не получится... но все же».
- Вы, люди, такие странные, - сказал Кристоф. - Я, увы, дал клятву. Не могу рассказать. Считай просто, что я очень издалека.
***
Они топтались у входа в отель, и никак не могли сообразить, как бы им попрощаться. Точнее не знал, как прощаться, Кальц. Он понимал, что Николь теперь навсегда останется частью его воспоминаний о Париже. Может, правда, она забудет. Хотя умрет, наверное, быстрее чем забудет. Если она еще не передумала, разумеется. А вот Кальц будет помнить. Демоны вообще редко о чем-либо забывают.
- Прости, это наглость, наверное, с моей стороны... - начинает девушка. - Но, может, завтра еще увидимся? Сходим в Лувр, просто по городу погуляем? Что думаешь?
- Увы, я здесь всего на сутки, - улыбнулся ей Кальц. - Завтра утром мне нужно в университет. Да и долго здесь, у вас, мне находится нельзя.
Последнее было правдой. И не потому, что на Землю демонов пускали исключительно редко. Нет. На Земле было очень мало магии, а Кальц и так порядком истощился, спасая Николь с утра. Его скромное путешествие он сам сравнивал с нырянием под воду. Зажал нос и уши, нырнул, коснулся дна рукой - и уже нужно выныривать, иначе потеряешь сознание от недостатка кислорода. И недостаток магии уже начинал ощущаться.
О том, что с ним будет, если он не вернется в магические миры раньше, чем через двое суток, Кальц предпочитал не думать. Он знал, что потеряет контроль над телом, и будет валяться до тех пор, пока оно не умрет от истощения. Потом же тело начнет гнить, его, возможно, похоронят. А он будет все еще внутри, неспособный покинуть свой личный крошечный медный сосуд, вшитый в грудь. Беспомощный и напуганный, он со временем истлеет, сойдет с ума и растворится в небытие. Не лучшая судьба.
- Жаль, - печально улыбнулась ему Николь. - Тогда...
И она, вдруг придвинувшись близко-близко, импульсивно поцеловала его в губы. Кальц сориентировался быстро. Притянув девушку к себе за талию, он не дал ей так быстро отстраниться. Его аура снова потянулась к ней, и на этот раз окутала целиком, наполняя собственной благодарностью. Он и сам был не прочь ее поцеловать, да только не до конца был уверен, что можно. Люди же такие привереды в плане близости, многие считают что день знакомства - это маловато. Будь Николь с Плутоса, Кальц и задумываться бы не стал, но тут боялся оскорбить.
- Спасибо, мой Ангел, - улыбнулась ему Николь, когда, наконец, отстранилась. - Я запомню тебя... обещаю.
- Может, сделаем этот день еще более незабываемым? - кивнул Кальц на отель, решив все же попытаться. - Я, правда, еще не спал с человеческими девушками, только с ангелськими... но могу попробовать.
- Ты невыносим, - засмеялась Николь, а потом вдруг уверенно, чуть напряженно кивнула.
***
Номер утопал в роскоши. Николь, чувствуя себя героиней любовного романа, пригубила вино. Она бы опрокинула его в себя, выпила залпом, чтобы набраться смелости... да момент не располагал. Слишком уж мило они сидели и болтали. Если быть точнее - глупо обсуждали жизнь. Судя по рассказам Кристофа он жил в каком-то очень странном месте, не имеющем ничего общего не то что с Парижем или Францией, со всей планетой в целом. Там где он жил не было гомофобии или расизма, все жили в гармонии. Там где он жил каждому члену общества давали жилье сразу же по достижении совершеннолетия. Там где он жил никто ни о чем не беспокоился.
- Ты все врешь, - только улыбалась Николь. - Но если бы такое место существовало, я бы хотела туда попасть. Особенно если там есть еще такие милые и беззаботные парни как ты.
- Вряд ли бы мне разрешили взять тебя с собой, - разочаровал ее Кристоф.
- А ты сам? - с надеждой спросила девушка. - Ты еще приедешь в Париж?
- Думаю, да, - благосклонно кивнул ей парень. - Но не скоро, это уж точно. И если приеду - обязательно к тебе загляну. Хотя...
Он чуть погрустнел и посмотрел на нее выжидающе:
- Ты ведь покончишь с собой, да?
- Нет, - удивившись тому, с каким возмущением это вырвалось из нее, сказала Николь. - Ты что, разумеется нет! Я... передумала кажется.
- Ну и замечательно, - выдохнул Кристоф. - Тогда года через два, я снова смогу к тебе вырваться. Что скажешь?
- За то, чтобы я тебя дождалась, - подняла фужер Николь.
- За то, чтобы я еще раз побывал в Париже, - чокнулся с ней парень.
- На брудершафт? - предложила Николь.
- А это как?
И Николь научила на свою голову. Они встали. Переплели руки. Выпили. Поцеловались. Потом еще немного поцеловались. Кристоф потрясающе целовался, язык у него был узким и каким-то непривычно прохладным, будто он страдал от пониженной температуры. Отставив фужеры на стол, парень увлек ее за собой на кровать. Повалил, навис сверху. Еле дыша, боясь спугнуть чудо, Николь принялась расстегивать его рубашку. Любовник на это лишь усмехнулся и, отстранив ее руки, стащил одежку через верх. Стащил, и застыл, красуясь. А Николь как зачарованная провела по ровному животу с четко очерченными мышцами. Кристофа сложно было назвать мускулистым, скорее, он поражал утонченностью. Казалось, у него нет ни единого изъяна.
