– Ну и дурак ты, Генка! Понял ты? Дурак!

– А чего это я дурак?

– Сам посуди: ты зачем целую банку чернил-то выпил? Вон, до сих пор синее на языке.

– Чтобы забыть.

– Чего забыть?

– Увиденное.

Ангелов, что покидали рай.

Разочарованных Алис, машущих шарфами.

Летающие мясные поезда…

– Какие поезда?

– Мясные. Из Алис. "Куски мраморного мяса противоестественным образом скреплялись меж собой, формируя нечто, напоминавшее о молитвенно сложенных ладонях, и, очевидно, за счет тяги двигателей, скрытых за провалами изящных ртов, вполне уверенно поднимались в воздух".

– М-м.

– Вот мой игрушечный поезд так, конечно, не умеет. Да и вряд ли его можно пересобрать, оснастив подобными миниатюрными двигателями. Видишь ли, для того чтобы соорудить такой, пусть и крошечный…

– Т-с-с! Слышишь?

– Что?

– Снова кто-то наверху заиграл на пианино. Всякий раз, как нажимают на клавиши, его деревянные молоточки будто перемещаются в меня и стучат, так и стучат прямо по ребрам изнутри, что невыносимо досаждает. Сейчас вот платье на себе разорвать аж хочется, а поможет разве? (Топнув ногой.) Да прекратите там, в конце концов!

– Папеньки нет. Маменьки нет. А я ничего не слышу.

– И я не слышу, и я не слышу. Ну и что?

(С надменным видом прикладывает к носу платок. Начинает передразнивать.)

"Папеньки… Маменьки…" Какой ты все-таки!

– Какой?

Какой я все-таки?

(Девочка уходит. Мальчик, нервно усмехнувшись, с деланой вальяжностью, которая, впрочем, бесславно слетает на первых же словах, обращается к смущенным взрослым.)

– Видали? Когда вот у нее идет так носом кровь… Стоит появиться тонкой струйке, как… – и это несмотря на наше с ней близкое родство… Мне как бы становится понятным, что вы… что вы…

Что вы обычно чувствуете.

Официантка

(проходя мимо столика Павла, резко бросает на пол поднос):

– Ха-ха, я фея с обезображенным лицом! Это такое… такое внезапное озарение! Простите, но даже смеяться хочется от счастья…

Павел:

– Подождите…

– …и отчего же раньше я не подозревала? (Павлу.) Ну а ты? А ты? (Сюсюкая.) И кто это на нас так глазенки вылупил? Вы-лу-пил! Но ты не бойся, ты не бойся, слышишь? Все будет… обещаю тебе, все будет хорошо… (Присев, гладит по руке.) Мы с тобой… мы пройдем через всё вместе…

– Да подождите. Я ведь вас видел уже один раз в самолете. Вы были стюардессой, правильно?

[Здесь мы ссылаемся на одну нашу простоватую сценку под названием "Случай в самолете". Выглядит она вот так:

Стюардесса: – Ну да, ну да, на мне черные чулки. Можете смотреть на них своею кровью.

1-й: – О чем вы говорите? Мы что, падаем?

С: – Ну а вам какое дело? Что вы донимаете меня?

1-й: – Мне любопытно.

2-й: – Нам любопытно.

С: – Ах, любопытно… (Откинув голову.) Боже, я прекрасна! Их кровь так и смотрит на меня…

1-й: – Да никто на вас не смотрит. Мы лишь пытаемся уснуть.

С: – Я ни за что не позволю вам уснуть. Вы слышите? Скорее, умру, чем позволю вам уснуть.

2-й: – А вам-то что?

С: – Здесь – дело принципа. И вообще, вот вы, с усами, покиньте самолет. Вы мне наскучили.

1-й: – С чего это? И как я, по-вашему, могу уйти из самолета?

С: – Не знаю, вы же мужчина – придумайте что-нибудь.

2-й: – Возможно, в самолете есть какой-то аварийный люк… Подскажите ему тогда.

С: – Я не собираюсь делиться с вами этой информацией. Вам это знать совершенно ни к чему.

1-й: – Хорошо, я просто перейду в другой салон. (Встав с места.) Надеюсь, вас это успокоит.

С: – Нет, прошу, останьтесь! Ну куда вы? (2-му.) Он ушел, а жаль…

2-й: – Даже не знаю, что сказать на это…

С (укрывая его пледом): – Не волнуйтесь, мы уже скоро упадем.]

– Нет, ты не можешь так говорить. (Встав.) Нет… Нет-нет, только не это… Неужели и ты меня не понимаешь? Я полюбила тебя, а ты теперь крадешь мое лицо… И ты туда же. (Смеясь.) Ну скажите, ну как же мне, ха-ха, каким это образом мне следует извернуться – и шею при этом не свернуть – чтобы посмотреть хоть раз, один единственный раз, на одно малюсенькое… ма-лю-сень-кое, черт возьми, мгновение, посмотреть на свое собственное лицо своими же собственными глазами? Ха-ха! Ну это же… Да откуда мне знать? Ну откуда мне знать, кто я такая?

– Для этого существуют зеркала. Так вас из стюардесс уволили? Или сами?

– Глупенький, какие зеркала? Ты про отражения? А ты видел мое отражение в ложке с того подноса? Посмотри, оно до сих пор на ней. До сих пор ведь. Ну вранье же, ну оно же краденое, как ты не поймешь… О! Скажи мне лучше – если любишь, твои глаза не соврут, – какое у меня лицо? А? Какое?

– Что, какое? Нормальное. Широкие скулы. Подбородок симпатичный…

– Ну хватит, хватит уже! Да что же ты несешь? Вор! Ты вор! Ты… Нет-нет, я напугала, я обидела тебя. Просто ты не понял, не понял еще ничего, ты не хотел ведь, правда? Я могу быть какой угодно, и ты тоже, раз все равно не видим своих лиц… (Снова гладит по руке.) Все будет хорошо… Мы с тобой, мы вместе уйдем странствовать по свету: ты – нарядившись ослом, а я состригу волосы, чтобы походить на мальчишку, и солнце… солнце… Оно не сможет нас достать…

(Встав.)

Вот послушай: ты же не видишь сейчас его, это солнце, больше похожее на уродливый шар, которое сшили из бледно-желтых лохмотьев, с глазами-впадинами и кривым ртом, населенным несколькими ожившими зубами, не менее хищными и отталкивающими на вид; и как оно мерзко пускает слюну, сотрясаясь от злобы, покуда буравит нас преисполненным ревностью взглядом.

Оно же, ха-ха, оно же теперь ничего нам не сделает! Мы скроемся, мы устроим маскарад! Ну что, идем? Идем?

(Присев.)

Нам нужно спешить, ведь Король ярмарок уже воцарился в моих лимфоцитах, и смеются суставы, и мрак бродит по обездоленным позвонкам, с благодарностью припадая к коленям; а из всепожирающей улыбки солнца вот-вот хлынет дождь, чтобы стекать по моей золотистой груди, усеянной плеядой веснушек.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.