— Самое худшее уже случилось, — размышляла Стелла, — как я могла поверить такому человеку. Нет, он не человек, он — чудовище. Так поступать с женщиной! Я ему верила, так мечтала об этой встрече. Правильно люди говорят, что в тихом омуте все черти водятся! Он же, он же, — она не подобрала нужного слова, — я ненавижу его!
Слезы вырывались наружу и оставляли на щеках мокрый след, который сразу же замерзал и больно стягивал кожу. Ветер свирепствовал, казалось, что он специально усиливал свои порывы, чтобы испугать и заморозить одиноко шагающую по дороге женщину. Она шла, сопротивляясь и силам природы, и своим чувствам, которые переполняли ее сердце, и желанию сесть в теплую машину и согреться.
— Одна ночью в заснеженной степи, вдали от города, такое мне не могло присниться даже в самом кошмарном сне, — пронеслось у нее в голове, — но самое страшное — это так ошибиться в человеке, которого я заочно знала уже почти целый год. Интересно, сколько километров мы отъехали от мотеля? — продолжала думать Стелла.
Машина Дениса снова обогнала ее и остановилась в метрах десяти от шагающей, покрытой снегом фигуры, он быстро выскочил из автомобиля без шапки и перчаток, в одной легкой куртке и метнулся к Стелле, схватил ее за плечи, посмотрел в лицо и сказал:
— Хватит издеваться надо мной, ты меня начинаешь бесить! Быстро садись в машину, или я тебя затолкаю в нее силой! Не в моих правилах бить женщин, но… — почти прорычал Денис.
Стелла ничего не ответила и, вырвавшись из его рук, быстро пошла вперед, он нагнал ее и, прижав к себе, хотел утащить в машину, но поскользнувшись на мерзлом асфальте, не устоял и упал в снег, утянув за собой и ее. От потери равновесия или от неожиданности падения Стелла вцепилась руками в его куртку и прижалась к нему всем своим телом. Они, крепко сжимая друг друга в объятиях, упали в пушистый сугроб. Мягкие снежинки налипли на черные волосы Дениса и искрились в свете включенных фар.
За высоким сугробом не было ветра и Стелле показалось, что тут тихо и тепло, открыв глаза, она обнаружила, что Денис лежал на ней и вдавил ее в сугроб, через расстёгнутую куртку она чувствовала тепло от его горячей груди, но веса его тела она почему-то не ощущала. Мужчина, не двигаясь, лежал на ней и рассматривал ее лицо. Русые волосы, выбившиеся из — под капюшона, покрылись инеем и стали белыми и искрящимися, губы от холода и слез стали ярко- красными, на щеках появились два белых пятна, а глаза блестели яркой зеленью из — под обледеневших от слез ресниц. Он смотрел на нее и не мог понять, что движет этой строптивой женщиной: желание показать свой характер, или уязвленное самолюбие и природная гордость, или просто каприз хорошенькой дамочки. Но именно это качество волновало душу мужчину, он любовался ее непосредственностью и откровенной храбростью. Денис вытащил из снега свою руку, обтер ее об куртку и потрогал пальцем белое пятно на щеке, Стелла не почувствовала его прикосновения. Глядя в ее зеленые, сверкающие от слез и обиды глаза, он тихо произнес:
— Ты отморозила щеки, разреши мне отогреть их, иначе потом тебе будет очень больно.
Стелла очень быстро заморгала ресницами, покрытыми инеем, не веря в то, что говорил Денис. Он наклонил голову и губами начал отогревать замёрзшие пятна на щеках, от его теплого дыхания и нежных губ на душе у нее стало как-то хорошо и спокойно. Все недавние обиды забылись, и она отметила про себя:
— Почему-то я не могу на него долго сердиться, он владеет особой магией, которая усмиряет меня и делает доброй и мягкой.
Отогрев быстро обе щеки, он поднялся на ноги, помог выбраться из сугроба Стелле и строго сказал:
— Нам срочно нужно поехать в мотель, я боюсь, что завтра у тебя будет температура, или ты ещё что-нибудь себе отморозишь.
— Хорошо, но машину поведу я, — быстро и четко произнесла она.
— Да, я не против, садись скорее, а то я уже начинаю превращаться в Деда Мороза, — попытался разрядить обстановку Денис.
Он вплотную подошел к Стелле, запорошенной снегом, положил свои ладони ей на плечи и заглянул в ее изумрудные глаза.
— Скажи, почему мы с тобой так часто ссоримся? — грустно спросил Денис.
— Не знаю! — тихо ответила Стелла и, опустив ресницы, добавила, — наверное, потому что мы с тобой очень похожи. А ты знаешь, что притягиваются только противоположности, а одинаковые — отталкиваются друг от друга.
Денис приблизил свои губы к ее щеке и тихо прошептал:
— Может быть, мы еще раз попробуем? И не будем ссориться. Мне всегда было с тобой очень интересно, хотя ты очень странная. Ты очень, очень… — он не нашел подходящего слова и замолчал.
Стелла быстро- быстро заморгала накрашенными ресницами и съязвила:
— Ну, ты тоже не самый простой в мире человек! Тебя как называют твои коллеги? Андерсен!
Денис, молча, улыбнулся.
— Вот видишь, — не унималась Стелла, — обычного человека Андерсеном не назовут. Я согласна начать все снова. Только…
— Нет, нет! Никаких только! Мы начинаем все с чистого листа. Садись в машину, и поедем в мотель.
Стелла сняла его ладони со своих плеч и почувствовала, какие они горячие и большие. Она прижала их к своим замершим щекам и прошептала:
— Хорошо начнем все сначала.
Женщина быстро села за руль и через двадцать минут, уже красиво припарковала его красненький «мерсик» рядом со своей «камри», ни слова не говоря, заглушила машину, вытащила ключ из замка зажигания и передала его хозяину. Вылезла из автомобиля и устало побрела в мотель, не обращая внимания на мужчину. Денис стоял рядом со своим «мерсиком» в растерянности, после всего, что он сегодня успел совершить, обратиться к Стелле с какой- либо просьбой или вопросом он не решился, а она шла и не оборачивалась в его сторону. Подойдя к входной двери здания, она вдруг вспомнила про своего похитителя, грациозно повернулась на высоких каблуках, устало спросила:
— Ты в машине заночуешь?
В глубине душе Денис надеялся, что она его позовет, но зная ее упрямство, сомневался до тех пор, пока не услышал мелодичный тихий голос, как он любил говорить, с русским «акцентом». Денис смотрел на Стеллу и молчал. Гордость и рассудительность боролись в нем. Гордость безудержно кричала ему:
— Как ты можешь подчиниться женщине, которая пренебрегает тобой, ведет себя будто она королева, а ты ее подданный! Оставайся в машине, и ты докажешь ей, что настоящий мужчина, способный переносить все трудности и тяжести суровой жизни. Гордые мужчины всегда поступают именно так.
Рассудительность тихим голосом произнесла:
— На улице морозно, ветер усиливается, нужно идти в номер, ведь она же позвала тебя.
— Нет! — закричала Гордость, — она делает тебе одолжение, зная, что у тебя нет выбора. Не соглашайся! Ночуй в машине!
Денис еще раз посмотрел на Стеллу, одиноко стоящую у открытой двери, и крикнул:
— Я останусь ночевать в машине. Заходи в здание, ты уже замерзла.
Он демонстративно широко открыл дверцу своего «мерсика» и помахал ей рукой на прощание.
— Вот глупый упрямец! — с болью в сердце подумала она.
Глава 3. Незабываемая ночь.
— Глупый, упрямый! Ведет себя как мальчишка. Ведь все делает специально, чтобы разозлить меня! Глупец!
Стелла резко встала и подошла к окну. Через снежную пелену были видны обе машины. В мерседесе Дениса не горел свет, но автомобиль работал, из выхлопной трубы шел легкий синеватый дымок.
— Почему он так себя ведет? — рассуждала она. — Либо демонстрирует мне свою гордость, либо показывает свою глупость. А может ему стыдно за то, что он совершил? Или не умеет обращаться с женщинами?
С грустью в глазах она смотрела в снежную даль, снежинки весело порхали перед окном, напоминая о том, что еще совсем недавно были новогодние торжества и очень скоро наступит Рождество. Стелла любила этот красивый зимний праздник. Ждала его каждый год. С особым трепетом и с восторгом рассказала о нем Денису. Сдержанный и строгий голос мужчины произнес:
