– Подожди меня снаружи, – склонился к ушку Екатерины и вдохнул ее аромат. Кровь прильнула ко всем стратегическим местам, а девушка отпрянула, и щеки порозовели. Неужели стояк так сильно видно, и она смутилась? Она же мысли читать не умеет. Девушка выскакивает на улицу, а я мельком окидываю себя взглядом. Нет, все нормально, для постороннего взгляда ничего не заметно. Все же я любитель широких джинс. Ненавижу, когда все везде впивается и обтягивает, так что не ношу модные нынче шмотки. Расплачиваюсь своей картой,  и кассир  отдает мне покупку. Беру шуруповерт за ручку кейса, в который он упакован, и выхожу на улицу.

Екатерина оборачивается ко мне и смущенно улыбается.

– Спасибо, выручил, – девушка протягивает руку, и я вкладываю ей в руку карту, которой так и не воспользовался. Она немного удивленно посмотрела на нее. Неужели забыла, что давала ее мне. Но после того, как она спрятала карту и снова протянула руку, я понимаю, что она хочет взять покупку.

– Не за что, – я не отдаю кейс и на лице девушке удивление и недоумение. – Я провожу, не возражаете? – по выражению лица девушки понимаю, что она возражает, но после того, как я пару минут назад избавил ее от навязчивого мужчины, ей неловко мне отказать.

– Конечно, если вам по пути, – сразу же делает оговорку Екатерина Валерьевна, и мы неспешным шагом направляемся в сторону дома.

– Вам, – слух резануло ее обращение ко мне.

– Что, простите? –  Екатерина переспросила, но мне кажется, только чтобы выиграть время.

– Ты обратилась ко мне  на «вы», –  я играю в ее игры в недопонимания.

– А вы обратились ко мне на «ты», – ответила женщина. На лице написана растерянность. Она явно не понимает, как ей ко мне обращаться и уж тем более относиться.

– К чему эти условности, – я улыбаюсь, и она несмело мне отвечает.

– К тому, что  вы мой ученик, – пытается возразить Екатерина.

– Ну, мы сейчас не в институте, так что сейчас вы не мой преподаватель, –  мои слова звучат немного легкомысленно, потому что Екатерина напряжена и явно нервничает.

– Преподаватель всегда останется преподавателем. Мы должны быть образцом для подражания и ничем себя не компрометировать, – выдала Екатерина Валерьевна, а я вспомнил, как она стонала на мне. И само собой, на лице появилась усмешка. – Вы так не считаете? – это женщина не поняла причину моей усмешки.

– Давай на «ты». Мы не в институте, – мои слова прозвучали как-то грубовато, и я попытался исправиться. – Учителя и  преподаватели такие же люди. Она едят и спят, женятся и разводятся, рожают детей и делают глупости, так что расслабься. Ты в большом городе, здесь никому нет до тебя дела. Если ты, конечно, не выпячиваешь свою личную жизнь, – мое высказывание получилось слишком эмоциональным, и Екатерина хотела что-то возразить или прокомментировать, но передумала в последнее мгновение.

– Мы пришли. Спасибо, что проводил и что выручил, – женщина снова протянула руку за кейсом, но я не собирался ей его отдавать.

– А мы соседи, – изобразил на лице удивление.

– Не может быть, – растерянность и недоверие.

– Во-о-он мое окно, – честно, наобум тыкнул пальцем на свой этаж. Как говорится, «пальцем в небо». И попал.

– Вот это совпадение! в таком большом городе мой сосед этажом выше – мой же студент, – Екатерина поражена и растеряна, и не знает, что сказать и сделать.

– Я не так давно снял квартиру, решил жить поближе к институту, –  ну, фактически я сказал правду, но, правда,  не всю. Но это уже тонкости.

– Мы тоже, когда с Валеркой квартиру выбирали, близость института и школы была не последним моментом, – Екатерина оживилась и будто помолодела и передо мной стояла ровесница с горящими от возбуждения глазами.

– И как вам квартира? – я не знал, как напроситься в гости. До жути хотелось взглянуть на этого Валерку. В груди аж засаднило оттого, с какой теплотой она сказала имя незнакомого мне мужчины. Поймал себя на мысли, что хочу, чтобы она и мое имя так же произносила. А еще лучше, если она будет его выкрикивать подо мной от удовольствия. Я хотел взглянуть на соперника, оценить  свои шансы. А еще очень хотел  понять причину поведения Кати  тогда в клубе.

– Мне все в новинку, после  маленького городка все кажется необычным,– женщина попыталась ответить максимально расплывчато.

– А вашему мужу нравиться район? – я наконец-то решился показать свою заинтересованность  семейным  положением Екатерины Валерьевны.

– Мужу?– на лице удивление и непонимание.

– Валерию, – я назвал ненавистное мне имя. Не думал, что одно обычное имя будет вызывать столько антипатии.

– А ты подумал, что Валера муж? – наконец-то дошел смысл вопроса до собеседницы, и она рассмеялась. Живо, открыто, без наигранности.

– Да, я думал, Валерка – это муж, –  я понял, что ошибся, но от этого легче не стало. Не кот же это, в самом деле. С кем-то же она говорила по телефону. Может, это любовник?

– Нет, Валера это не муж…, – дверь подъезда пикнула, и кто-то пытался ее открыть, толкая ногой, но тяжелая дверь на автодоводчике не желала открываться. Я придержал подъездную дверь, и из нее вышли коробки, а следом появился паренек-подросток. – А вот и Валерка! – Катя, улыбаясь, смотрела на мальчишку с коробками. На вид ему было лет шестнадцать, и, присмотревшись, я уловил  во внешности схожие черты с Екатериной. А может, это самообман. Но я удивленно перевел взгляд с паренька на женщину и снова на паренька.

– Это твой брат? – я сказал первое, что пришло на ум, а паренек уставился на нас с Катей.

– Подкат засчитан, я ее сын, – мальчишка заржал и потащил кучу коробок  к мусорным контейнерам, а я остался стоять,  как мешком прихлопнутый.

– Да, Валерка мой сын, – подтвердила  женщина, и я с недоверием уставился на нее.

– Ты его в школе родила? –  сказал и понял, насколько это грубо и бестактно прозвучало. С лица Кати сползла улыбка,  и во взгляде появился холод. – Прости, я просто удивлен, что у тебя такой взрослый сын. Сколько ему?

– Ему четырнадцать, и родила я его на первом курсе института, в восемнадцать. Но это тебя не касается. Как ты там говорил, учителя тоже люди и совершают глупости и ошибки, о которых могут жалеть, – женщину зацепили и моя реакция, и мои бестактные вопросы. К нам подошел паренек и с любопытством рассматривал меня.

– Спасибо, что выручил и проводил. Нам пора, – Екатерина рванула в подъезд. Ее сын пожал плечами и, показывая мне, что не знает причину такого странного поведения матери, пошел за не следом, а я остался стоять у подъезда.

Вот же придурок! Сам все испортил своим длинным языком.

Я проводил взглядом закрывающуюся дверь. Хотел последовать за ними, но вспомнил, что собирался за вещами съездить и направился к мотоциклу. Подойдя к нему, я понял, что у меня остался в руках кейс с шуруповертом, и рванул  к подъезду.

Поднялся на  нужный мне этаж и остановился растерянно. Я не знал номер квартиры, но меня выручила случайность. Что-то их много сегодня. Из квартиры с новой партией коробок выходил Валера.

– Привет,  твоя мама забыла шуруповерт, – я показал кейс парню.

– А, хорошо. Занеси в комнату направо, мы решили сперва мою мебель собрать, – и мальчишка открыл мне дверь, а я зашел в квартиру. Зашел в указанную комнату и посмотрел на разложенные на полу детали от кровати. Скинул куртку и распечатал орудие труда. Не знаю, о чем я думал в этот момент. Мне кажется, ни о чем. Но я начал изучать инструкцию по сборке с намерением помочь с мебели. Минут через пятнадцать вернулся Валера и удивлено приподнял бровь, увидев меня, прикручивающего балку к каркасу кровати. Он не спросил ничего и не стал комментировать, а сделал вид, что малознакомый парень, собирающий мебель у него в квартире – это само собой разумеющийся факт. Спасибо тебе, Валера, за молчание и отсутствие вопросов! Потому что я не знаю,  что ответить самому себе, не то, что тебе!

Екатерина.

Вот же хамло малолетнее! Я родила Валерку в школе, ага. А че не в детском саду? Завелась и залетела на всех парусах в квартиру. Черт, я ж у него шуруповерт этот долбаный забыла. К черту! И его и шуруповерт. Сейчас переоденусь, ужин разогрею, успокоюсь и пойду к сыну мебель собирать. Ничего, соберем ту часть, где этот агрегат не нужен. Завтра на паре встречу этого хама трамвайного и попрошу мою покупку занести мне.