– Давайте разгружаться, – скомандовал Пётр, – Ещё пара часиков светло будет.

Стрельцы, посланные царём, уже тоже добрались, пять лодей, идущие назад в Уфу, попались Пожарскому навстречу, только они миновали Михайловск. Сейчас в Белорецком остроге было тридцать пять стрельцов, пять старожилов и тридцать молодых пацанов царь батюшка прислал. Вот спрашивается, о чём он думал, посылая сюда холостяков. Где они себе в тайге жён найдут. Вогулок, конечно можно поискать, но эти дети лесов на любителя, себе бы такой жены Пётр не хотел. Нет, среди них попадаются вполне миловидные, но привычки и образ жизни, сколько надо время, что их в русскую бабу превратить. Придётся на следующий год организовывать караван невест. Где б взять их ещё?

В Белорецком решили оставить семь семей переселенцев из деревни Климки, которая была недалеко от Ивангорода. Здесь уже жили две семьи, теперь будет десять. Один из взрослых сыновей старосты села Матвея Бороздина, уже женатый, решил от родителя отделиться и жить самостоятельно, раз дом полагается бесплатно.

Плотники за четыре дня подняли уже с помощью стрельцов десяток домов и сейчас строили два барака для холостяков. Завтра обещали закончить. Вот все вместе и тронемся в Миасс. Шульга оправдал надежды князя. В Белорецком силами пяти стрельцов и двух живших уже здесь крестьян было распахано пять участков для переселенцев. Никита Михайлович лишь чуть не угадал, нужно было восемь, но вдесятером, да с помощью трёх десятков стрельцов, мужики три недостающих участка завтра за один день поднимут, а на следующий день уже и посеют рожь и пшеницу.

Мэр Миасса рассказал, что в самом Миассе подготовлено тоже двадцать участков. Вот это мало. Пётр шестьдесят три семьи привёз, да ещё кто ни будь по намеченному младшим Бороздиным Пахомом пути пойдёт, захочет выделиться из семьи. Ну, что уж теперь, народу приехало много, недостающие участки за пару дней подымем, лошади есть, желания хоть отбавляй. Сдюжим.

Рене Декарт получил письмо от Марена Мерсе́нна. Письмо было запредельно странным. Оказывается его друг и соученик по иезуитскому коллежу Ла Флеш сейчас в Московии. Они закончили коллеж в теперь уже далёком 1612 году. Как быстро летит время. Марен давно стал священником, а сам Рене солдатом, но они продолжают переписываться. Но вот уже почти год от его друга не было ни одного письма. Оказывается он уехал в Московию. Сам Рене сначала воевал в Голландии, потом в Германии, где участвовал в битве за Прагу, которую протестанты бездарно проиграли. Потом снова была Голландия, где Рене познакомился с выдающимся учёным Исааком Бекманом, рьяным кальвинистом. Оказывается Бекман сейчас тоже в Московии, живёт в одном городе с Мареном. Странно. Оставив военную службу, Рене поселился в Париже и снова свёл знакомство с Мерсенном. Тот переписывался со всеми учёными и художниками Франции, да и всей Европы.

Декарт собирался вновь надеть форму и поучаствовать в осаде Ля-Рошели, сражаясь с очередными отступниками веры, когда получил письмо от старого друга и приглашение переехать в Московию (Марен называл её Россией), где есть сказочный город Вершилово в Пурецкой волости. Понятно. Кто в Европе сейчас не знает словосочетания «Пурецкая волость». Там делают перьевые ручки, там делают чернильницы непроливайки, там делают бесподобную белоснежную бумагу. А фарфор из Пурецкой волости, его могут себе позволить только очень богатые люди. Да там делают всё, что дорого. Дорогие вазы из цветного стекла, дорогой сыр, дорогую водку в стеклянных бутылках. Рене только один раз довелось попробовать, что ж, это был неплохой напиток. Там, наконец, изобрели средство от цинги. Любой грамотный человек в Европе знал, что есть Пурецкая волость, а вот Марен Мерсенн взял да и уехал туда, поближе к чудесам.

Его друг пишет, что все лучшие учёные Европы собрались там. И им всем выделили «кабинеты» для работы в огромном здание Академии Наук. Можно просто постучать в соседнюю дверь и пообщаться с Симоном Стивеном или Исааком Бекманом или даже с Иоганном Кеплером. Все уже там. И со слов Марена там просто райские условия для жизни. Просто удивительно. Самое интересное, что напротив стоит такое же огромное здание Академии художеств, которой руководит сам Рубенс, который переехал из Антверпена вместе со всеми своими учениками и даже ни одного растиральщика красок не оставил в Голландии, всех перевёз в это Вершилово.

Мерсенн пишет, что туда почти каждый месяц продолжают съезжаться учёные со всей Европы, недавно приехали все профессора Тюбингенского университета вместе с жёнами детьми и слугами. Уму непостижимо. Собирает всех учёных князь Пожарский и это именно он производит бумагу, фарфор, вазы из цветного стекла, перьевые ручки и даже шоколадные конфеты мёстле, за которыми гоняется вся Франция.

Марен от имени князя приглашает Декарта к себе заниматься наукой в новой Академии и пишет, что если нужны деньги, то можно зайти в новомодный банк «Взаимопомощь» и сказать, что деньги нужны на переезд в Вершилово. И тебе их дадут, просто подарят, причём ещё и переезд организуют. Такого просто не может быть. Ещё старый друг советовал объединиться с Баше Мезириа́ком и с их общим другом Флоримоном де Боном и Жераром Дезаргом, всем им тоже выслано приглашения на переезд в Вершилово. Мерсенн советовал нанять для охраны пару десятков мушкетёров, идёт война дороги не безопасны, а князь Пожарский всегда предлагает остаться иноземным солдатам на очень выгодных условиях.

Декарт задумался, приглашения получили все его друзья, а все его кумиры уже там. Стоит ли ему ехать? Очень далеко в варварскую Московию? Эти «варвары» делают вещи, до которых не могут додуматься лучшие умы Европы, а теперь уже и не смогут додуматься, потому что они уже там, у варваров и просто ходят друг к другу в соседний «кабинет». Что ж, для начала нужно встретиться с вероятными будущими попутчиками и прогуляться до этого самого «банка». Про него тоже рассказывают разные чудеса, и там ссуду выдают в русских рублях и червонцах, замечательные, красивые монеты, все хотят иметь у себя хотя бы серебряный рубль, что уж говорить о золотом червонце, недосягаемая мечта.

Король Франции Людовик тринадцатый сидел за бюро в своём кабинете и перебирал в руках монеты. Монет было несколько, три монеты были серебряные и две золотые. Самое интересное, что серебряные монеты были одного достоинства, веса и размера и отличались только рисунком на реверсе. На одной был бородатый мужик и надпись на непонятном языке, на второй герб, канувшей в Лету Восточно-римской империи, а на третьей изображение какой-то крепости с высокими красивыми башнями. Золотые монеты были разного веса и достоинства. На одной, которая побольше была цифра 10 на маленькой цифра 5.

– Итак, господа я просил узнать вас всё об этом банке «Взаимопомощь», – перед Людовиком находилось два человека, интендант финансов Жанен и шеф полиции Парижа Гильберт Госс.

– Разрешите доложить, сир, – начал Жанен, и, дождавшись кивка монарха, продолжил, – «Банк» это просто большая меняльная и ростовщическая контора.

– Вот как? И почему же эти ростовщики осмеливаются печатать монету прямо в Париже? – Людовик покрутил в пальцах червонец.

– Они не печатают эту монету, государь, – вмешался полицейский, – Это валюта страны «Московия».

– Московия, это где-то за Османской Империей?

– Не совсем так, Ваше Величество, Московия находится к востоку от Речи Посполитой или Польши, – поправил интендант.

– Вы знаете, что написано на монетах? – Людовик указал на надпись на одной из монет.

– Очень тяжело найти людей знающих язык этой Московии, но один из купцов, что там бывал, сказал, что это монета один «рубль», а надпись означает «Российская империя», – неуверенно ответил Госс.

– Империя? Почему же я раньше не слышал об этой империи и при чём здесь Московия? – король начинал злиться, простой на первый взгляд вопрос превращался в полную неразбериху.