Негры, вопрос их освобождения – для войны Севера и Юга это побочный сюжет: столкнувшись в разгар войны с ситуацией, когда на стороне южан сражалось больше негров, чем в войсках северян (наёмного европейского сброда, немного разбавленного романтиками-идеалистами, явно не хватало), которые устами Линкольна провозгласили свою «войну за освобождение чёрных рабов», пообещав после победы каждому негру не только свободу, но и 40 га земли. И, конечно, обманули. Негры, действительно, получили свободу, однако их материальное положение, особенно на Юге, нередко стало хуже, чем прежде, а место рабства заняла сегрегация, которую удалось формально убрать только в 1960-1970-е годы.

В основе нынешнего конфликтатоже прежде всего борьба внутри господствующего класса. Теперь это, с одной стороны, глобалисты-финансисты, чьи интересы выражает Демократическая партия во главе с политическими кланами Клинтонов, Обамы и др., с другой – промышленный капитал и та часть финансового сектора, которая тесно связана именно с ним и которая заинтересована в умеренной, ограниченной глобализации, больше напоминающей интернационализацию мирового хозяйства 1870-1970-х годов. Ну а негры и вообще этнические меньшинства – средство и расходный материал в этом конфликте, используемый демократами/глобалистами; идейное оформление действий этого материала – негронацизм.

В-третьих, хотя в Америке в мае-июне (и это ещё не конец) произошёл взрыв, пока что это не гражданская война, а «управляемый хаос» (кавычки – поскольку управляемый хаос, как правило, быстро выходит из-под контроля). И хотя громят магазины, избивают полицейских и сносят памятники белым чёрные, их, а точнее их «бригадиров» и «координаторов» дёргают за ниточки вполне белые джентльмены. Всё это, конечно же, может при определённых условиях превратиться в реальную гражданскую войну. Накал страстей (с возможными передышками) будет возрастать по мере приближения президентских выборов США и вполне можно ожидать максимального выплеска сразу после выборов, независимо от того, кто победит; но, разумеется, выплеск будет сильнее в случае победы «козырного фраера» Трампа (trump – «козырь»). А пока что мы имеем дело с процессом, который развивается как наведённая психическая эпидемия, начальную фазу которой уже окрестили флойдобесием. Процесс этот ни в коем случае нельзя анализировать в отрыве от того, что происходит в последние несколько лет, причём не только в США, но и в мире – в контексте той борьбы за будущее, которая развернулась в верхушке мирового капиталистического класса, борьбы, в которой в ход идут все средства – обычные (вирусные) эпидемии и психические эпидемии («цветные революции», бунты меньшинств и многое другое). На весах – будущее планеты и вопрос, кто войдёт в это будущее со щитом, кого внесут на щите, а кого вышвырнут на корм стервятникам.

Вспомним, с чего начались нынешние «дела скорбные» в Америке. 25 мая 2020 года полиция в Миннеаполисе (штат Миннесота) попыталась арестовать некоего Джорджа Перри Флойда, пытавшегося расплатиться фальшивой 20-долларовой купюрой (с изображением президента Эндрю Джексона, «грамотности» которого мы, согласно одной из версий, обязаны выражением «ОК» – не знал бедолага, что all correct при сокращении даёт АС, а не ОК; для него, впрочем, было «как слышится, так и пишется»). Флойд, за которым пять ходок в тюрягу (рецидивист), наркомания и т. п., оказал сопротивление, и полицейский Дерек Шовин уложил его на асфальт и, придавив шею коленом, удерживал в таком положении в течение 8 минут 46 секунд, не реагируя на жалобы бандита на то, что тому трудно дышать. В больнице Флойд умер. При вскрытии в крови обнаружили наркотики (фентанил и метамфетамин); медицинское заключение зафиксировало, что никаких физических данных, подтверждающих травматическую асфиксию (удушение), нет. Однако семья Флойда с этим не согласилась, пригласила своего патологоанатома, заключение которого гласило: умер от механической асфиксии. Именно за эту версию ухватился мэр Миннеаполиса Джейкоб Фэй (Демократическая партия), отказавшись проводить обязательное в таком случае полицейское расследование. Вместо этого он уволил четырёх полицейских, задержавших Флойда, а Шовина обвинил в непредумышленном убийстве. И тут-то после этих действий мэра всё началось очень всерьёз.

Сначала были демонстрации протеста, затем начались погромы магазинов и грабежи. Целые районы оказались захвачены беснующейся чёрной толпой, агрессивно настроенной против белых, которые словно куда-то исчезли. Я ни в коем случае не расист – русские люди, как правило, вообще не склонны к расизму, но то, что я увидел на экране ТВ, живо напомнило мне эпизод из пятого путешествия Синдбада-морехода. Это путешествие интересно не только птицей Рух и злохитрым стариком в рубахе из листьев, которого Синдбаду пришлось долго таскать на себе, но и Городом Чёрных. В нём жили зинджи (т. е. негры) но жили только днём; вечером они садились в лодки и на ночь отплывали в море, а в город приходили из леса обезьяны, и если встречали людей, то убивали их. В ночном городе обезьяны вели себя как люди: торговали, варили рис, пекли хлеб и очень часто дрались друг с другом. Поутру обезьяны убирались восвояси, в лес, и люди возвращались. Буйствующие толпы, захватившие целые районы, напомнили мне не зинджей, а именно обезьян, изгнавших из города людей, а из самих себя – всё человеческое: достаточно посмотреть кадры погромов и взглянуть на лица погромщиков.

Вот что интересно. 10 августа 2016 года у 32-летнего жителя Техаса белого Тони Тимпоя, страдающего шизофренией, началась паническая атака. Явившиеся по его звонку в службу спасения полицейские разбираться не стали, повалили на землю, и один из полицейских 10 минут давил Тимпою на шею, пока тот не умер. И – тишина, никаких демонстраций. White lives do not matter? (Белые жизни не имеют значения?) А ведь несчастный Тимпой не был рецидивистом-наркоманом, он был больным бедолагой, попросившим службу спасения о помощи.

Другая сторона дела заключается в том, что в Америке каждый год полицейские (как белые, так и чёрные; в американской полиции, как и в сержантско-младшеофицерском составе армии США, много негров) убивают до тысячи правонарушителей, 80–90 % которых негры. До мая 2020 года, когда до президентских выборов осталось полгода, реакцией на жёсткие действия полиции по отношению к неграм были в лучшем случае демонстрации и протесты на местном уровне, которые за редкими исключениями довольно быстро прекращались. А тут вдруг общенациональный бунт. Как на заказ – под выборы. На фоне охвативших страну беспорядков в самом Миннеаполисе развернулся фарс флойдобесия. Хоронили бандита в золотом гробу, у которого, стоя на колене, «безутешно» рыдал мэр города. Местный университет учредил стипендию имени Флойда; место смерти рецидивиста стало точкой паломничества, здесь установили купель, в которой начали крестить людей. И т. д., и т. п.

Тем временем очень быстро – так быстро, как будто кто-то только и ждал произошедшего и заранее основательно подготовился – всё это оформилось в движение BLM, Black Lives Matter – «Жизни чёрных (тоже) имеют значение». В основе идеологии движения, что бы кто ни говорил, – чёрный расизм, негронацизм, т. е. расизм этнического меньшинства. Да, угнетаемого, неравноправного и т. п., но расизм.

Представители движения BLM начали снос памятников (а это уже политика) тем президентам США и деятелям американской истории, которых они определили как рабовладельцев; странным образом досталось и тем, кто не имел отношения ни к рабовладению, ни к США – например, Сервантесу и Тадеушу Костюшко. А затем «бээлэмовцы» потребовали, чтобы все белые независимо от класса, статуса и возраста начали просить прощения у чёрных за свои привилегии. И это после нескольких десятилетий существования официально провозглашённой «позитивной дискриминации», т. е. предоставления неграм (и вообще этническим меньшинствам) привилегий по отношению к белым при приёме в университеты, на работу и т. д. Это положение белых низов и «мидлов» в нынешней Америке отдалённо напоминает положение русских в русофобском режиме интернационал-социалистов (мир-революционеров Ленина, Троцкого, Зиновьева, Бухарина и Кº) в 1920-е – первой половине 1930-х годов, т. е. до сталинского поворота середины 1930-х. Там и тогда была официально провозглашена необходимость поставить малые нации в «заметно лучшие условия» по сравнению с русскими (М. И. Калинин). Вот оно, первое пришествие «позитивной дискриминации»!