Психолог, слушая эти изречения странного сознания Александра лишь медленно и ритмично покачивая головой, думала при этом, – дай же Бог тебе сил и здоровья дойти до конечной цели твоей!
Прогнав эти вспоминания в памяти за доли секунд, Александр не спеша шел по улице, настраивая организм к условиям холода. Получалось. Как следствие этого острый приступ боли стал потихонечку сужать первоначальные размахи, затронувшие уже праву сторону челюсти и весь затылок головы.
– Чёртова боль! – подумал Сокольский, прищурив от порыва левый глаз и натянул улыбку боли на туже больную сторону щеки.
Засунув на ходу руки в плотные карманы джинс и неуклюже съежившись, юноша расправил плечи и выдохнул остатки воздуха, при этом ему подумалось, – как бы здорово было сейчас оказаться в доме у родителей, на фазенде, со здоровым зубом, свежей головой. Посидеть в бане с папой, при этом обсуждая разные темы. Еще бы хотелось увидеть маму и сестру, ну и безусловно кошку… – при этой вот мысли Сокольский улыбнулся уже радостно и сделал глубокий вздох облегчения, облегчения того, что не всё так плохо в этой жизни, что даже эту боль можно выгнать и перетерпеть.
Проходя мимо припаркованных машин, состоявших в основном из дорогих иномарок, Сокольский прищурил правый глаз и сказал, – когда-нибудь и у меня такая будет. Когда-нибудь…
У Александра не было своей машины, да и денег, которые зарабатывал он и откладывал, явно не хватило бы на машину своей мечты. Окинув быстренько все автомобили и проанализировав пространство вокруг себя, не найдя там опасных элементов в тенях, Александр спокойно шагал к арке, за которой начиналась жизнь мегаполиса, ибо его двор был окружен со всех сторон высокими домами и был скрыт от внешнего шума проносящихся машин и бибиканья недовольных автолюбителей. Двор был уютным и тихим, конечно там днем собирались юные «школьники-алкоголики», как их часто называл Александр. И был прав. Проблема распития спиртных напитков среди подростков возраста от тринадцати до двадцати лет выходила за все возможные социальные, этические и моральные рамки. Эта проблема наносила мощнейший удар по будущему генофонду нашей родины, принимая угрожающие масштабы. Как любил говорить Александр, – напиваются дешёвым пойлом те, кто слаб духом. Мне искренне их жаль!
Выйдя из арки и очутившись на Бульварном Кольце, Александр Сокольский ощутил энергию вечно не спящего города. Туда-сюда по проезжей части проносились разноцветные авто абсолютно разных размеров, в которых сидели такие же разные молоденькие короли и королевы ночной столичной жизни. Из слегка приоткрытых окон доносились звуки ритмичной музыки и иностранных напевов, видимо кто-то готовился к очередному походу в клуб, топтать танцпол.
На встречу по тротуарам шли шатающиеся парочки в обнимку, видимо спешили поскорее очутиться дома и наконец то заняться делом перед началом новой рабочей недели. Были и такие, кто брёл по извилистой траектории, клюя носом и чуть ли не падая, с веселой улыбкой, чего–то бормоча себе под нос. При этом виде поддатых людей Александр про себя подумал, – да, и много же надо человеку для счастья!
Ловя взор этих пьяненьких людишек Александр улыбался им в ответ, мысленно добавляя, – иди проспись!
Тут он увидел компанию из трёх человек, вроде бы прилично и стильно одетых. Эта подпитая делегация шла ровно на него и не сворачивала. Они о чём-то говорили, при этом неслабо сквернословя, выпуская на свет бранные словечки, и тут один из них сказал другому, кивая в сторону Сокольского, – спорим он зассыт!?
– Бл…ть! Только этого до кучи не хватало… – шепнул себе под нос Александр, набрав в грудь воздуха и разлив по венам решительность, – что за моральные упадки на районе завелись.
Подойдя на расстоянии метра, эта компашка новоявленных идиотов остановилась, и один, видимо зачинщик небрежным тоном сказал.
– Слышь парниша, а закурить есть? – причем у этого говорящего было такое надменное лицо, будто он обращается к рабу.
– Не курю, – отрезал Александр, бросив испепеляющий взор на всех троих сразу, – и вам не советую.
– А чё это ты такой дерзкий? – добавил один из троих, резко проснувшись от услышанных Александром слов, – не боишься здоровья лишиться?
– Парни… – спокойным и ровным тоном ответил Александр с налётом лёгкой саркастической улыбки на лице, – шли бы вы спокойно себе домой и никого не трогали!
– Ты чё такой смелый, а? – последний третий, из этого числа упадков включился в разговор, – проучить тебя что ли?
Сокольский быстренько прикинул запал собственного боевого духа, состояние их внешней напряженности, рост, вес, уже наметил точки для ударов и с невероятно хитрой и самоуверенной ухмылкой произнес, – ну давай… если осмелишься!
Несомненно, это был вызов, брошенный троим отморозкам, от которых можно было получить что угодно.
– Наверное, это залетные… – вдобавок подумалось Александру, – у нас на районе таких гопников нет.
– Ну мразь! Получай! – рявкнул один и достал из кармана куртки что-то типа перочинного ножика и кинулся на дерзкого юношу.
Александр, уловив движение, поймал левую руку нападавшего за запястье своей правой рукой и потянул на себя. Рука отморозка под номером раз выпрямилась, и Александр долго не думая, а это были доли секунды, левой рукой своей резко ударил и сильно надавил на локоть руки шкета. Раздался характерный хруст кости и через несколько секунда дикий крик хозяина руки.
– А-а-а, тварь!!! – закричал упавший на асфальт отморозок, задёргавшись в порывах боли от сломанной в обратную сторону изгиба руки, – сука-а-а… моя рука-а-а. А-а-а-а…
Это была поистине адская боль и очень опасный перелом. Излюбленный прием Александра в тех условиях, когда тебя пытаются лишить самого дорогого.
– Ах ты пидор! – дёрнулся было в сторону Сокольского отморозок номер два и прокричал, – …изда тебе!
Сокольский и его опередил. Отбросив сумку на сухое место асфальта, Александр энергично выкинув правую руку точно в подбородок. Скользящим ударом он нанес не слабого характера хук. Той же правой рукой буквально через мгновение юноша нанес удар ребром ладони по шее подонка, в то место, где должна была располагаться сонная артерия. Нет, Александр не хотел их сильно калечить, но слегка проучить их было нужно.
После удара ребром ладони отморозок под номером два помутнел в глазах и зашатался. Тут Александр не менее резко выбросил вперед левую ногу, желая попасть в солнечное сплетение, и…попал. Это были очень болезненные удары.
От такой комбинации ударов отморозок под вторым номером повалился и стал задыхаться, катаясь в лужицах на асфальте и всё больше пачкая себя. Отморозок под номером один даже не вставал, дико вопия от боли, заглушая шум проезжающих недалеко от места действия машин.
Сокольский резко повернулся. Остался отморозок номер три. И он стоял без движения недалеко от юноши. Стоял с напуганными глазами, как покорный британский вислоухий котенок перед дерзким американским стаффордширским терьером, собственно, что и было всю историю. Так вот, Александр сделал что-то вроде порывистого движения в его сторону с ложным замахом левой руки. Тип под номером три провёл подобие защитного блока, прикрывая лицо, но не тут-то было. Это был обманный манёвр. Сокольский, спустя мгновение после замаха рукой, нанёс резкую и сильную подсечку в область коленного сустава последнего придурка. Тип этого явно не ожидал.
Схватившись обеими руками за колено, он наклонился и стал что-то мычать себе под нос, в тон вопящих братьев по беде. Недолго думая от того, как согнулся парень, Александр всё той же правой ногой замахнулся и описал узкую дугу, опустив ногу между лопатками. Парень от этого удара бессильно рухнул, и все лежащие на асфальте проученные личности постанывали от сильной боли и что-то бормотали, вплетая в состав невнятной речи бранные слова. Конечно, кому-то досталось больше, кому-то меньше. Значит, им еще повезло.
Расправившись с ночными нарушителями, Александр подошел к месту, где лежала сумка. Он наклонился, смотря в сторону валяющихся парней, и непринужденно поднял свой саквояж, отряхнув его. Закинув ремень на плечо и сунув руки в карманы джинс, он подошел к кучке идиотов и сказал, улыбнувшись на правую сторону лица, – шли бы вы себе домой, а то опасно по ночам гулять… мало ли что может случиться!
