Тут раздается голос Марты:
– Заходи!
Я, наконец, захожу в кухню. Оказывается, Марта устроила вечеринку для нас двоих! А я-то думала, она просто так задержалась. На столе стоит большущий десерт – меренги с шоколадом. Такого огромного десерта я еще не видела. Марта называет меренги муренами. Так интересней.
Я говорю, всплеснув руками, – точно как моя бабушка:
– Вот это да! Когда ты успела? После школы?
– Я встала дико рано, типа в четверть седьмого, а продукты закупила еще вчера, так что как раз.
Марта произносит всю фразу на одном выдохе. На моем лице – широкая улыбка. Марта – лучшая во вселенной. Не знаю, что люблю больше – меренги или Марту. Или нет, знаю. Марту. Но и меренги обожаю.
– У меня ушла целая большая коробка мороженого, два пакета с меренгами, три банана и почти целая упаковка замороженной клубники. И конечно, шоколад. Очень много шоколада!
Она натягивает свою бейсболку так, что уши оттопыриваются сильнее обычного. Выжидающе смотрит на меня.
– Марта! Ты – супер!
У Марты краснеют щеки.
– Я не знала, любишь ли ты взбитые сливки, так что не добавила… но можно добавить… куда же я их поставила?
Марта оглядывается и выуживает из кухонной утвари спрей со взбитыми сливками.
– Сейчас я покажу тебе, как я их люблю!
Марта протягивает мне банку, а я широко открываю рот и до отказа наполняю его взбитыми сливками. Они холодные и воздушные. Марта громко смеется и кричит:
– Подожди!
И кладет мне в рот поверх сливок клубничину.
– Ка-о!
Это я хотела сказать «как торт», но у меня не получилось. Рот забит сливками, они, скользя, постепенно опускаются в горло. Тут мы начинаем хохотать, и сливки брызгают на пол.
Марта берет две бенгальские свечки и делает вид, что собирается воткнуть их в сливки у меня во рту, но потом вставляет в меренги на блюде и зажигает. Горячие желто-белые искры трещат и разлетаются, а Марта скороговоркой поет «С днем рожденья тебя». Такого исполнения этой песни еще никто и никогда не слышал!
Мы не стали доставать тарелки, едим прямо с блюда. Вкусно – просто ужас! Воздушное, прохладное, похрустывающее, сладкое блаженство. Мы ничего не говорим, только мычим «м-м-м», а Марта еще «м-м-ням-ням», но это она специально меня дразнит. Знает, что я «ням-ням» терпеть не могу. Мы съели почти весь десерт.
После такого Марте необходимо отдохнуть, она ложится на кровать. Ее постель идеально застелена, на теплом покрывале ворсистыми шерстяными нитками выткана панда, сверху лежат как минимум десять разноцветных подушек. Я ложусь рядом с Мартой. Мы лежим «валетом».
– Не могла бы ты убрать свои ноги от моего лица! – говорит Марта и толкает щекой мои ступни.
– А ты не могла бы убрать свое лицо от моих ног, please?
Тогда Марта щекочет мои пятки.
Я смотрю на свой раздутый живот, который, кажется, сейчас треснет.
– О, my god![15] НИКОГДА в жизни я так не объедалась!
Марта вторит мне, тяжело дыша:
– Я больше никогда не смогу ничего съесть, никогда!
Вдруг она садится, шарит рукой под кроватью, вытаскивает оттуда пакет и ставит его мне на бедро. Пакет соскальзывает на покрывало. В нем что-то твердое.
– Что это? Подарок? Мне?
– Почему ты так удивляешься? У тебя же день рождения.
Я тоже сажусь и начинаю разворачивать пакет. Похоже, книга. О нет! Пункт 3. Не читать книг. Но в пакете оказался блокнот! С розовым фламинго на обложке.
– Чтобы ты записывала сюда смешные шутки. Для твоего стендапа!
Вот это да! Марта и в самом деле супер!
– Марта… спасибо! Это здорово! Осталось только научиться шутить. Как в стендапе! Стендапить!
Я натужно смеюсь.
– Наверно, в гугле про это можно что-то найти.
Марта подскакивает к письменному столу и включает компьютер. Раньше я ужасно завидовала, что у Марты есть собственный компьютер. Но теперь мне достался старый мамин. Сначала я вообще не хотела к нему подходить, но потом все-таки стала им пользоваться. Все равно стоит в моей комнате без дела.
Марта набирает в «Поиске»: «как научиться делать стендап». Выпадает куча разных упоминаний. В основном на английском. Мы просматриваем их одно за другим.
Попадаются очень важные слова, я записываю их в свой новый блокнот:
SET UP: Первая часть шутки, завязка. Содержит информацию, необходимую для понимания шутки.
PUNCHLINE: Ударная строка, должна рассмешить публику. Кульминация шутки.
Марта снова ложится на кровать. Она говорит, что «мурены» ввели ее в кому. Я читаю ей вслух:
– Сетап должен создать у публики впечатление, что шутка будет развиваться в известном ей направлении, а неожиданная ударная строка делает шутку по-настоящему смешной.
Марта спрашивает:
– Как удар в боксе?
– Да, но не совсем. Это все-таки ударная СТРОКА.
Марта сонным голосом:
– Не понимаю.
– Ну, например, в анекдоте про «немца, русского и Бельмана[16]…»
– Почему всегда именно Бельман? – говорит Марта и тихонько рыгает.
– Просто так говорится. Помолчи. Так вот, немец, русский и Бельман поспорили, у кого папа меньше всех. Немец говорит: «Мой папа такой маленький, что помещается в коробке из-под обуви». А русский: «А мой папа такой маленький, что помещается в спичечный коробок».
– Действительно, крошка папа.
Мы смеемся.
– Окей, это был сетап. А теперь!.. Подготовься к ударной строке. Вот она: «А Бельман заплакал и сказал: „А мой папа завалился за плинтус и умер“».
Марта сидит с каменным лицом, потом широко зевает.
– Не самая смешная шутка из тех, что я слышала в этом году.
Вообще-то Марта очень милая и очень искренняя. В принципе, это хорошо, но я все же показываю ей язык, отворачиваюсь и пишу дальше:
RUTIN: несколько шуток про суровые будни.
SЕТ: Несколько шуток подряд. Сет может длиться от нескольких минут до нескольких часов, зависит от шоу.
ПРО БОМБЫ. К черту! Никто не смеется.
ПРО СМЕРТЬ. Идет на ура. Все смеются.
Это ж надо! Даже когда я учусь смешить людей, находится слово, напоминающее мне о маме. Но я гоню эти мысли. Пункт 5. Не думать слишком много. Не думать слишком много. Не думать слишком много.
Я украдкой взглянула на кровать. Похоже, Марта заснула на горе подушек. Светлые локоны разметались, бейсболка налезла на глаза. Мне надо придумать шутку. Смешную шутку, а не странный анекдот про Бельмана.
Я достаю мобильный телефон, где у меня записаны смешные случаи и штуки, которые действуют на нервы. Длинные бороды сеттеров, запутавшиеся наушники, всякая ерунда из соцсетей, люди, которые постоянно задают вопросы, когда смотрят фильм, папа, который не закрывает дверь, хотя его об этом попросили. Все это недостаточно смешно.
Слышу тихое посапывание. Марта, наверное, сильно устала. Вдруг мне вспомнилось, как на прошлой неделе я покупала пончик после школы. Кажется, тут затаилась шутка. Она как будто шевелится в глубине моего мозга. Я начинаю писать. Пишу, зачеркиваю, снова пишу. Минуты летят, а я продолжаю писать в своем блокноте с фламинго на обложке. И тихо проговариваю слова себе под нос. Пробую разные формулировки. Выбираю, какая лучше. Смешнее. Я забыла о времени и не знаю, сколько прошло – четверть часа, полчаса или час. И на этот раз дело не в электронных часах.
Наконец я откладываю ручку, шутка готова. Моя первая собственная шутка! С сетапом, ударной строкой и всем таким. Я встаю и трясу Марту. Сдвигаю бейсболку и поднимаю указательным пальцем одно ее веко. Синий глаз недовольно смотрит на меня.
– Марта, Марта, послушай!
– Что?
– Я придумала свою первую смешную шутку!
Марта проснулась, она зевает и потягивается, как кошка.
– Окей. Давай.
Я встаю перед ней. Делаю глубокий вдох. Потом выдох. На меня нападает странная нервозность. Но если я сейчас не смогу сделать это перед Мартой, перед кем тогда смогу?
