– Ну что ты опять?! – всплеснул руками Габри. – Так хорошо начала, а потом…

– Извини, я не могу сдержаться, – виновато хлопнула ресницами Агнесс. – Я когда на тебя смотрю, меня так и разбирает…

– Агни, ну постарайся же! Я верю в тебя!.. – с надеждой протянул к ней руки архангел вдохновения.

Это был уголок музы, где посреди внушительного пространства райского сада днем и ночью жизнь била ключом. Всегда наполненное ангелами, это место было самым шумным из архангельских владений.

Окруженное всеми видами деревьев, начиная от пихты и заканчивая бутылочными деревцами и финиковыми пальмами, оно состояло из традиционной поляны, обстановку которой описывать было делом весьма неблагодарным, ведь переменчивый Гавриил и его музы любили менять ее раза по два в сутки. Сегодня же сам архангел взял все в свои руки и аскетически ограничился низенькими травами всего лишь трех видов и неброскими розовыми цветочками со сладким ароматом. В этот решающий, по его словам, день ничто не должно было отвлекать его от творческого экстаза.

Однако это вовсе не означало, что он собирался отвлечь от него других!.. Поэтому ничем не нарушалось развитие искусств всех направлений.

Кроме начальника, на поляне по-домашнему удобно расположилась местная художница, которая что-то калякала на мольберте, щедро капая красками на траву, в метре от нее на голубом пледе сидели трое ангелов и играли в слова. Перебивая их, из отдаления доносились заунывнейшие звуки струн: это тренировался на арфе муза-лирик, время от времени прерываемый длинными тирадами поэтических излияний: стихотворцы тоже решили черпать вдохновение здесь. На самом дальнем окончании поляны неземной красоты пара без музыки танцевала вальс.

– Ладно, давай еще раз попробуем, – кивнула Агнесс.

Она расправила плечи, стоя в длинном платье на импровизированной сцене, грубо сколоченной из досок и покрытой странноватыми декорациями: не то деревьями, не то цветами-переростками. Ее взгляд остановился на лице стоящего напротив Габри, который был затянут в строгий темный костюм. В руке у него, болтаясь на ветру, торчал позаимствованный у архангельской помощницы меч.

– Хочешь, я глаза другого цвета сделаю?.. – предложил он.

– Нет, не надо, тогда я вообще не смогу, – ответила Агнесс. – Давай, как было.

Она вдохнула поглубже, возвращая себя спокойный вид.

– Агни, развернись слегка к нам, – вдруг послышалось внизу.

– Ага, и голову поверни чуть-чуть влево… Вправо… От меня влево, от тебя вправо, – добавил кто-то. – Вот так, молодец.

Напротив сцены, утопая ножками раскладных стульев в траве, развалилась группа поддержки. Четверо ангелов в черных джинсах и цветных рубашках, все темноволосые, сидели, кто закинув ногу на ногу, а кто расставив колени, и наблюдали за репетицией.

– Хорошо, – Агнесс выполнила все инструкции и приятным тембром повторила: – Я так рада тебя видеть…

– Во, отлично, – пробормотал Габри себе под нос. – Я тоже очень рад тебя видеть… – ответил он глубоким многозначительным голосом.

– Мне надо тебе кое-что рассказать, – сказала Агнесс. – Я…

– Глаза, глаза сделай влюбленные! Изобрази порыв нежности, Агни! – встрепенулся ангел-наблюдатель.

Агнесс сделала еще один нервный вдох и силой воли уняла улыбку.

– Я подумала, что нам надо кое-что обсудить…

– Красота! У меня бы у самого лучше не получилось! – хлопнул в ладоши ангел. – И ты, Габри, сделай решительный взгляд! Давай, у тебя получится!

– Я слушаю тебя внимательно, как никогда… – промолвил Габри, томно и пронизывающе взглянув на Агнесс из-под бровей.

Поляну потряс гром хохота. Ангелы сползли со стульев, Агнесс согнулась пополам.

– Что такое?!.. – с безмерным возмущением вскрикнул Габри. – Чего вы смеетесь?!..

– Ты бы себя видел! Ой, не могу! – Агнесс, держась за живот, хватала ртом воздух.

– Что опять не так?!.. – недоумевал Гавриил.

– Габри, ты с женщиной разговариваешь, а не клопов в траве выслеживаешь! – воскликнул ангел-критик.

– «Внимательно, как никогда»! – его коллега изобразил взгляд архангела, утрировав его раза в два.

Поляну всколыхнула новая волна смеха. Агнесс схватилась ладонью за бутафорское дерево, с трудом пытаясь отдышаться. Ангелы в истерике бились друг у друга на плече.

Габри порозовел, видя, что на него обернулись даже музы, игравшие в слова.

– Ну не получилось немножко, ну и что… – пробормотал он смущенно. – Я просто очень старался, и…

– Небо мое… – Агнесс аж хрюкнула от смеха.

– Между прочим, из-за вас у меня может развиться комплекс, и я больше никогда не выйду на сцену! – укорил коллег Габри.

– Прости, Гаврюша, но это невозможно чисто эмпирически!.. – сквозь слезы воскликнул один из ангелов.

– По-моему, это просто не твоя роль! – сказал его сосед по стулу.

– Еще как моя!.. – уперся архангел. – Вот увидите, этот спектакль еще сорвет все премии!..

– Конечно, так и будет! – поддержала его Агнесс. – Прости, Гаврилюся, – извинилась она.– Но эта фраза твоя и этот взгляд… – она наконец смогла прийти в норму и вытереть выступившие на ресницах капельки. – По-моему, нам надо просто переделать эту сцену.

– Если женщина говорит, значит, так и будет!.. – он взмахнул рукой, закрутив лезвие меча.

В этот момент внизу у сцены с нечеловеческим фырканьем пробежало непонятное существо. На несколько секунд оно остановилось, оценивая обстановку, а затем неуклюже зашуршало наутек.

– Мой ежик!.. Вот он где был! – закричал Габри, указывая в траву. Архангел сделал неловкое движение, позабыв, что у него было что-то в руках.

Не сумев совладать с собственными пальцами, Габри выпустил утомленный подобным обращением ангельский меч.

– Аккуратно!.. – вскрикнула Агнесс.

Но было уже поздно. Сверкнув, как молния, оружие перекувыркнулось в воздухе и по диагонали метнулось вниз. Габри попытался его перехватить, но споткнулся и чуть не упал со сцены.

Тем временем увлеченные ежом ангелы столпились внизу, пытаясь задержать животное забором из ног.

– Берегись!.. – один из них поднял голову и успел заметить летевшее прямиком в них лезвие.

Только лишь выверенная тысячелетними боями рука воина Агнесс, которая успела среагировать и вовремя спрыгнуть со сцены, сумела спасти бедную музу от поражения навылет. В кошачьем прыжке помощница архангела схватила меч у самого лица ангела и, усмиряя, направила лезвие в землю.

– Упс… – прошептал Габри.

– Габри!.. Разве так можно с оружием обращаться?!.. – воскликнула Агнесс взволнованно.

– Я не хотел, – буркнул архангел.

– Еще б ты хотел!.. – взглянул на него чуть не пострадавший ангел.

– Это я виновата, – молвила Агнесс, убирая меч в ножны. – Оружие небесных войск не игрушка, не надо было его никому давать. Представляю, что на это скажет Михаил… – качнула она волосами.

– Ну, так как я ему ничего не расскажу, и никто из присутствующих, я думаю, тоже не будет его нервировать такими мелочами, то инцидент будет просто забыт, – Габри мягко слетел со сцены и, улыбаясь, подошел к Агнесс.– Ну что, с другими словами попробуем?..

– Габри, Габри, – усмехнулась Агнесс, приглаживая рукой торчащие пряди архангельских волос.– Ладно, давай обсудим, что тут можно сделать…

Тут из окрестных зарослей послышались крики, и ангелы узрели, что к ним галопом несется их соратник – муза классической музыки.

– Ата-а-ас!!! Он идет!.. – донеслось до слуха Гавриила.

– В укрытие!!! – скомандовал Габри.

По мановению его руки сцена в одну секунду испарилась, все музы исчезли с поляны, и сам архангел вместе с Агнесс превратился в невидимку, оставляя вместо себя одну лишь огромную вазу с красными розами.

Оживленный муравейник одномоментно затих, и в уголке установилась умиротворяющая тишина.

Буквально через две минуты во владения вдохновения ступила нога первого архангела. Михаил притормозил на входе. Темные глаза недоуменно окинули необычно притаившуюся поляну.