– Эй, что там за дела такие?!!! Вы что, совсем обалдели там… едой кидаться?! – послышался крик из-за кассы. Определенно, Аня была не самой тормозной в этой школе.

Буквально через десять минут Анна шла по коридору, опаздывая на урок безнадежно и, кроме того, оставшаяся голодной. В очках она увидела, что с другого конца из туалета вышла зареванная Марина, а за ней, успокаивая ее, Эля. Аня лишь повела бровью. А?..

Аня выходила из школы, нарочито пошаркивая туфлей и насвистывая французскую песенку. Денек выдался нервный даже для нее, и от нервов она не знала ржать ей или грустить тупо. Одна. На этот раз специально. Когда увидела на другой стороне улицы уходящую Марину.

– Постой секунду!..

Марина оглянулась, замедляя шаг.

– О, это ты…

– Ну как ты, нормально?..

– Да… Нормально. Спасибо. Я же тебе так и не сказала, – Марина поправила прядь волос на лбу. Ее лицо все еще выглядело замученным и плакавшим. Ей еще повезло, что тушью она накрашена не была.

– Не за что. Ты прости, что я столько внимания к тебе привлекла, – извинилась Аня.

– Ладно… – отмахнулась Мара устало. – Ты в ту сторону?..

– Я на Комсомольский проспект. А ты?

– Я тоже.

– Правда? Ты домой? – Марина кивнула. – А номер дома какой?..

Мара назвала двузначное число.

– Погоди, это там где тортики продают? – вспомнила Аня. – Ты что, там живешь?..

– Поодаль чуть-чуть от тортиков, – подтвердила Марина.

– Это в одном дворе со мной! Знаешь там такую бетонку?..

– Она мне весь вид из окна загораживает, – подтвердила Марина.

– Почему я не знала, что мы живем так рядом… – удивилась Аня.

– Я переехала недавно. О, блин… Пойдем скорее.

Глаза Мары уловили движение побитой мужской гвардии из дверей школы. Обе девушки, не говоря ничего, поспешили прочь. Зачем им были правила о гуманном обращении с раненными?..

– Ты давно переехала? – продолжила спрашивать Аня.

– Не. Перед летом…

– А раньше ты где жила? Я вроде видела, ты в другую сторону ходишь.

– Тут недалеко.

– Круто. А чего переехала, квартира лучше?..

– Родители развелись. Была трёшка. Стала двушка мелкая…

– Прости.

– По фигу мороз.

– А?

– Нет, ничего, – Мара улыбнулась, качая головой. Аня поймала в этом движении что-то далеко знакомое и даже отчасти странно уверенное. Глаза Марины, избегавшие прямого взгляда, остановились на лице Ани. – Тебе влетело, наверное, из-за меня?.. Раз тебя даже на второй алгебре не было…

– Во-первых, не из-за тебя, а из-за моей погибшей страсти к боксу, – отмахнулась Аня. – На меня сначала пытались наорать буфетчицы, но я смылась. Теперь я желанный гость в столовой. Потом пришла дежурная администратор-грымза и отправила меня к директору.

– Да, она грымза еще та, – согласилась Мара. – И что директор?..

– А что он?.. Посмотрел, говорит: «Это ты Аня?..» Я же, когда олимпиаду по математике писала, к нему ходила за консультацией. Я говорю: «Я». Он говорит: «Это ты кидаешься пирожками в столовой?» Я говорю: «Нет, я эклерами кидаюсь». Ну, он меня и отпустил и сказал больше так не делать.

– Про удар в Коляна никто не заметил, по-моему…

– Да кому он нужен! – воскликнула Аня. Марина засмеялась, вспоминая конопатого неудачника дня.

– Надо было сказать директору, что это была драка футбольных фанатов, он бы еще быстрее отвязался, – запоздало посоветовала Мара.

– Да… То есть, да?.. А, ну он же фанат у нас.

– За ту же команду болеет, что и я. Сказала бы, что своих защищала.

– Да, надо было. А ты что, правда, футболом интересуешься?

– Да, – Марина кивнула. – А что?

– Не, ничего. Просто слышала, как наши парни говорят…

– Лучше не слушать…

– Это точно.

– Мне повезло учиться в классе, где все болеют за другие клубы.

– Зато директор… А ты за какой?..

Марина произнесла знакомое название.

– Близость «Лужников» действует, – она пожала плечами. – Шутка, конечно.

– А, точно, я видела, как фанаты у нас во дворе после матча пьют, – вспомнила Аня. – А я только эту команду и знаю…

Марина спрятала улыбку в прищуренных европейских веках.

– Слушай, – вдруг посерьезнела она. – А я ведь и не знала, что ты с Гошей встречалась…

– Недолго совсем.

– Я – дура.

– Не думаю, что твой вывод обоснован фактами.

– Нет, я полная дура. А что, все так и вправду было… у него на вечеринке?..

– Да. То есть, вообще-то, я это придумала. Но получилось натурально.

– Что? – Марина выпучила глаза. – Ты… наврала такое?..

– Ну а что?.. Ложь во спасение… – миролюбиво взмахнула ресницами Аня.

– Блин!..

Разговаривать дальше было нельзя. До самого двора девчонок прорвало. Они ржали, перекидываясь междометиями.

Ну а в этот день Мара отложила в сторону свои принципы, да и собственноручно воспроизведенный роман жизни забросила на верхнюю полку заваленного книгами и пылью шкафа…

Проснувшись в своей кровати и не открывая глаз, Марина попробовала оценить ситуацию. Ее рука с осторожность пробралась под одеяло и легла на желудок. Александр подавляет бунт в Македонии… Не иначе, если там кто-то бунтовал вообще. Мара решилась пошевелиться и присела в кровати. Тело противно дрожало слабостью, казалось, чувствуется, как организм изнутри воняет перегаром.

Убедившись, что ничто ей более не угрожает, Марина осторожно, как ювелир, сползла в кровати, пытаясь найти тапочки.

– Твою… – прошептали засохшие губы.

Добившись успеха, она засунула ноги в фиолетовые топотушки и, переборов себя окончательнее, чем Александр завоеванные страны, встала и направилась в ванную. В коридоре Марина благословила тот факт, что дома, и это в воскресенье-то, никого не оказалось. Видать, мама решила пойти на рынок али еще куда-нибудь в нужное место…

Стоя перед раковиной и слушая, как бесцельно льется в трубу вода, Марина припомнила проведенную в санузле ночь. Несчастный белый друг стал сегодня самым близким ее товарищем. И кто мог подумать, что ее так разберет от этого вина. Может, не надо было с пивом мешать? Или гнали его где-нибудь в подвале. Кто теперь поймет.

Умывшись противно леденящей водой, Мара уже бодрее зашагала в кухню. Хорошо, что мама ничего не заподозрила. То есть маме где-то в шесть утра она заявила, вываливаясь из ванны зеленая, как мексиканская сопля, что отравилась колбасой. Возможно, тоже мексиканской. Мама вроде поверила. А может, смирилась…

«Больше никогда не буду… Столько пить…» – проговорила про себя Мара, садясь на табуретку и приваливаясь к стене. Подобные заверения обычно помогали заключить с организмом временное перемирие.

Найдя глазами чайник, Марина встала и налила его водой, после чего, водрузив греться, плюхнулась обратно к стеночке. Голые ноги вытянулись, скрещиваясь на полу тапочками. Мара задумалась, подпирая щеку ладонью.

Вода в чайнике забурлила, оставляя на шкафу маленькие капельки жидкости. Марина вздрогнула, перепугавшись зазвеневшего над ухом телефона.

– Алло?! – вскрикнула она в трубку.

– Наконец-то, елки – зеленые моталки, это она! – послышалось на том конце. – Ты где была?!

– Анька, привет! – обрадовалась Марина слышать знакомый голос.

– Привет! – ответили ей взбудоражено. – Куда ты запропастилась?! Я тебе все утро звоню!..

– Я спала!.. Только проснулась.

– Самка ленивца ты!.. Сколько можно дрыхнуть?..

– Я просто полночи с унитазом обнималась…

– Опять?!..

– Не опять, а снова. Чертов желудок. Лучше б у меня башка болела с перепоя…