Счет времени потерялся в однообразии песен столь быстро, что Марина испугалась очнуться. В мозгах ее по-прежнему плавало от выпитого, вдобавок начали подрагивать полосы на стенах, сливаясь и расходясь в разные стороны. Марина тряханула головой, пытаясь сбить одуряющую музыку, а заодно замотанность и действие алкоголя. Но нет, пришло то состояние, когда опьянение уже не в кайф, а до трезвости рассудка очень далеко.

«Блин, где они там?» – Марина заерзала на диване, всматриваясь в сторону двери. Она зажала ребра руками. Внутри возник дискомфорт.

Ожидая припозднившегося что-то возвращения «нераздельной парочки», Марина прислушалась сквозь музыку. Но бесполезно, эта волынка перебивала собой все. Внезапно Мара ощутила приступ сильного беспокойства. В самом деле, куда можно было запропаститься на столько времени?.. Это же не Версальский дворец, чтобы идти из гостиной до кухни полчаса!..

Марина поняла, что ее снова начинает тошнить. Чтобы разойтись поскорее, она встала с дивана и пошла по комнате, шумно вдыхая воздух. Пульс участился, тело начало прошибать ноющее торможение. «Что делать-то?» – мелькнуло в голове.

Нет, что-то тут становится совсем невесело. Вот пошла Аня сейчас с этим Дэном на кухню, и чего они там так надолго застряли, а?.. Кто знает, чего на пьяную голову можно удумать, от чего потом на утро повесишься на бельевой веревке? Или наоборот… И что значит, в данном случае, «наоборот» относительно повешения на веревке?..

А что делать ей?.. Сидеть ждать до утра, а потом чувствовать себя канделябром со свечой?..

Марина в изнеможении потерла переносицу. Как же мерзко… И все это при ней, здесь, невыносимо…

Но на смену гадким подозрениям начали приходить другие, еще худшие мысли.

А если он на самом деле какой-нибудь извращенец или маньяк?.. Что у него на уме, у этого сумасшедшего?.. Они же даже не знают, кто он и откуда!.. Да и какой нормальный человек сделает себе такой хаус, чтобы наприглашать толпу переодетых беснующихся девчонок?..

Ведь и музыку громче сделал, чтобы неслышно ничего было…

Организм отрезвляющей волной прошиб ледяной страх. Все, нельзя тут больше сидеть!..

Переборов все колебания, приличия и неприличия, Марина ринулась к двери. Она высунула голову в коридор, оглядывая территорию, и с удивлением поняла, что вокруг темнотища, и ни блика зажженного света не виднеется даже из отдаленной кухни.

– Народ, – шевельнулись губы Марины.

Но это же невозможно уже, эта музыка!.. Обозлившись, Мара резкими шагами вернулась к музыкальной пытке и шарахнула ладонью по всем доступным кнопкам сразу. Внезапно, как и все в этот вечер, магнитофон-переросток стих, не оставляя ни звука в сразу умершей квартире.

– Благодарю! Так лучше! – бормотнула Марина. Она развернулась от музыкального центра и огляделась по сторонам. Вокруг тишина и покой.

Каблуки отозвались по полу звенящим стуком. Перебирая ногами, Марина дошла до коридора. Прислушиваясь всем телом, она пошла по стеночке, нащупывая путь и пытаясь уловить хоть намек на существование подруги и ее нового соседа.

Сердце оживленно бухтело, не понимая, к чему быть готовым: к глупой ли шутке или самому страшному, что могло случиться в жизни. Ладонь Марины нащупала выключатель. Несколько движений руки, и никакого результата. Она понятия не имела, как работает эта штука. Наплевав, Марина двинулась дальше, заметно нервничая и часто озираясь. За маленьким изгибом коридора должна быть кухня. Мара хорошо помнила планировку Анниной двушки, в которой была уже тысячу раз. Стены не обманули. И ожидания тоже. На темной кухне было пусто.

– Ребята, вы тут?.. – голос Марины прозвучал тихо. Пальцы судорожно и неумело обыскали стену. И тут никакого света, что ты будешь делать… Марина понимала, что если бы не долетающие из комнаты лучики, она бы уже давно не только расшибла лоб, но и умерла бы от страха.

Испытывая далекое детское ощущение паники перед тем, как ходила одна в темных коридорах дома, Марина заставила себя шагнуть внутрь кухни и дойти до окна, рядом с которым была балконная дверь. Зрачки уже привыкли к темноте, хорошее зрение не подвело. Прильнув к стеклу, Марина убедилась, что на балконе никого.

«Курить пошли на лестницу?.. – пришло ей на ум то, что так часто делалось в подъезде. – Не обнаружили добавки и в магазин отправились?..»

На пути обратно из кухни и случилось самое ужасное. Мелькнув очередным перепадом напряжения, в комнате погасли светильники. Марина застыла посреди коридора, не двигаясь ни вперед, ни назад. Она услышала звучный щелчок и поняла, что в доме вылетели пробки. Кой сегодня творится с этим электричеством?!.. Ночью и нагрузки-то нет никакой на сеть, а все гаснет, как спичка на ветру…

Решая, что делать, Марина уже чувствовала, как по спине ползут крупные мурашки. В такой обстановке все остальные мысли быстро вытеснила одна: идти в подъезд, где светло и все знакомо, и искать их там. Или, как минимум, вернуться к Ане за своим мобильником, она ведь оставила дверь нараспашку, и тогда позвонить ей и выяснить наконец в чем дело. Ах ты, блин, телефон Аньки ведь тоже остался дома!..

Ноги Марины уже развернули ее в сторону входной двери, когда взгляд упал вниз, до самых плинтусов.

«Все ясно», – ноющей до жути досадой отозвалось внутри. Во второй комнате, куда Марина, естественно, не удосужилась заглянуть, пробиваясь под дверью, горел свет. И как она сразу не заметила, как не усекла?!..

В самом деле, с учетом гостиной по соседству, это помещение было явно спальней, а в спальню орехи щелкать не ходят. Самое время было разорвать все нити и уйти, прискорбно хлопнув дверью.

Однако для пущей уверенности, Марина все же решилась подойти к двери и припасть к ней ухом. Странно, но внутри было абсолютно тихо.

«Нет, я, конечно, слышала, что иногда приходится шифроваться. От родителей, например. Но чтобы так…» – удивилась она.

«А может кричать уже некому?..» – всплыло у нее в голове словно заголовок из криминальной хроники.

«Блин», – повернулось на языке.

Последним порывом честности и веры в дружбу, Марина постояла секунду, раздумывая, что предпринять. Собравшись с храбростью, она тихонько потянула ручку двери на себя, желая незаметно заглянуть вовнутрь, и если что так же незаметно смыться за милицией.

Дверь не поддалась. Марина дернула сильнее. Ноль результата.

«Заперлись, что ли?» – возмутилась она про себя.

Еще раз дернув, Марина вдруг спохватилась и толкнула дверь от себя. Та медленно и бесшумно приоткрылась. Мысленно выругавшись самыми похабными словами, Марина осторожно, как сапер к проводкам, прикоснулась к косяку и взглянула в спальню одним глазом. Вроде бы кровью не пахнет, и орудий убийства по полу вперемешку с жертвами не валяется. Марина приоткрыла дверь посильнее и обнаружила, что в этой комнате тоже никого нет.

– Эй, ну это и вовсе не смешно, ребята, – произнесла она, сдвигая брови.

Свет ободрил ее, и она шагнула в помещение, почему-то не изумляясь, что выбитые пробки никак не повлияли на цветущий в углу торшер в виде чугунной лилии.

Действительно, комната оказалась спальней. Но какой спальней!.. Думалось, после гостиной удивляться не следовало ничему. Но Марина была огорошена увиденным. Сплошь обклеенная рельефными красными обоями с черными цветами, со свисающей низко люстрой, напоминающей собой паука с лампочкой-свечкой на каждой ножке, почти дворцовая зала пресловутого Версаля. На полу был расстелен длинноворсовый узорчатый ковер в ярких тонах, а у стены стояла огромная двуспальная кровать, без задоринки затянутая бархатным покрывалом.

Пораженная роскошью, Марина позабыла обо всем и второй раз за эту ночь, не ведая, что делает, пошла рассматривать интерьер ближе. Ее глаза обласкали комнату, силясь вдохнуть каждую деталь удивительного дизайна. Опять ни одного шкафа, ни тумбочки, ни полочки вокруг. Только какой-то стеклянный столик, выпадающий из общей обстановки своей современностью и стандартностью. Но и он не смог разочаровать очарованную девушку.