– Сестру найти! – прохлюпала наша красавица с красным носом и опухшими глазами.

– А как найдешь сестру, так твоей матери аж две новые формы покупать придется!

– И правда, – обрадовалась Алиса. – Аж две новые формы!

– Ну вот, – ворон по-отечески накрыл дочку своим крылом. – Пущай Грибнич хоть маленько раскошелится.

– Кто-кто?

– Да никто. Папашка твой, говорю!

– Ага, – закивала девочка головой. – Пущай раскошелится! А я ее точно-точно найду?

– Кого?

– Сестру.

– Обязательно найдешь.

– Угу, – детонька вытерла нос и успокоилась.

– Давай, одевайся, – птичка принялась клювом вырывать траву, помогая подружке приодеться.

Алиса соорудила себе наряд, как у Полевика, посадила непослушную Динку в портфель, и повеселевшая компашка отважно двинулась к озеру Чудесяки-Превращаки.

– Неприятная женщина эта Гаёвка! – сделала вывод девочка, шурша травой и сеном.

– Да нет, отчего же? Симпатичная, – прохмыкал пернатый.

– Ворон! – назидательно прикрикнула на него Алиса.

– Мур! – непонятно кому из них двоих поддакнула сидящая в рюкзаке кошка.

И девочке стало отчего-то очень хорошо впервые за всё долгое время, проведенное в темной Руси.

Алиса шла босыми ногами по сказочному мягкому мху да пушистой травке, удивляясь:

– И почему я раньше не сняла эту ненавистную обувь?

– А я тебе скажу почему, – ехидно прокаркал ворон. – Поди, опять матушкины денежки от растрат берегла!

– Фигушки тебе, длинный клюв! Туфли можно и в рюкзак запихать. Я просто помню, какой колючий лес в Мгачах, там босиком никак нельзя пройти: то хвоя, то ветки колючие.

– Да уж, – пикнул клюв. – Будь у тебя злое сердце, ты бы и здесь все ноги об острые зеленые иголки ободрала.

– Это у меня-то доброе сердце что ли? – горько усмехнулось дитятко. – А кто Диану в темный лаз запихал?

– Поговорим об этом?

– Говори сам. А я и так знаю, что я злыдня!

– А ты знаешь, девочка, что и в вашем мире очень много злых духов невидимых, о которых вы даже и не догадываетесь. Вот эти-то злые духи и толкают человека на гадкие дела. И те люди, у которых душа молодая и неопытная, поддаются воли злых духов. Но какой бы древней ни была душа человека, она лишена своей старой памяти и поэтому в совсем маленьких детках не справляется с темными силами. Вот и выходит, что детское тельце живет как бы само по себе: кто в него залетит, тем духом дитя и рыдает. Но с годами душа становится все сильнее и сильнее – привыкает в новом теле справляться со злом и не слушать его внушения. А вывод такой: человеческий детеныш – это не сама свята душа, а клубок чужих дел и эмоций. Так что, какими ты там бесами Дианку в лаз толкала – незнамо, неведомо.

Алиса уже привыкла ко всему необычному, гуляя по темной Руси, поэтому картину ее реального мира, нарисованную чернокрылым сказочником, восприняла равнодушно:

– А почему у старых душ нет своей старой памяти?

– Прячут они свою память, ну чтоб зло их не вычислило и не спустило на них всех «собак».

– А у меня душа древняя?

– Не знаю, – развел крыльями ворон. – Древние души только талантами себя и выдают.

– Не, я бездарь, – вздохнула девчушка. – Значит, не древняя.

– Поживем – увидим, – проворчал ворон.

Алиса хитро сощурила глазки:

– Ты же говорил, что в моем мире никогда не был!

Ворон отмахнулся:

– Мне баба Яга обо всем рассказывает. А знаешь, кто она?

– Кто?

– Проводник во все миры: в Правь, Навь и Явь.

– А что такое Правь, Навь и Явь?

– Явь – это мир живых. Навь – мир мертвых. А Правь – жилище богов.

– В смысле? Бог же один. Для тех, кто в него верит.

– Ой ты школьница! Ой-е-ей, плохо в школе училась. А как же языческие боги?

– А-а, ну да.

– Так вот, когда-то давно баба Яга жила в Прави со всеми другими богами и была молодой богиней Ягиней, а потом ее скинули на грешную землю и она скурвилась.

– Скурвилась?

– То есть стала плохой и весь свой волшебный дар в навоз оборотила. Но несмотря на это она всё же осталась богиней, и только одна она из всех божеств может шнырять из мира в мир, то есть из Яви в Навь.

Алиса вспомнила торчащий из грядки толстый зад бабы Яги, и хотела было засмеяться, но ее затошнило.

– Это от голода, – вздохнула птичка. – А вон и наше озеро. Дошли.

И правда, кусты цветущего терновника расступились и показали девочке озеро Чудесяки-Превращаки, серебристая поверхность которого играла на солнце и звала к себе, звала…

– Вода! – закричала Алиса и помчалась к берегу.

Ей страстно захотелось попить, помыться и искупаться. Но из голубой манящей глади воды уже выходили Водяница с Водяным и угрожающе нацеливали на ребенка боевые вилы-трезубцы.

Бедная, бедная девочка: замученная, грязная, жалкая, голодная! А на нее надвигаются еще и баба с зелеными волосами да мужик с бородой болотного цвета; оба склизкие, пузатые, опутанные речной тиной; лапы у них с перепонками, хвосты рыбьи; а глаза горят, как угли; да еще и с грозными вилами наперевес.

Водяной – дух, обитающий в воде. Ездит на соме или на коряге. Имеет власть над русалками и прочими водными жителями. Он хозяин вод, хранитель рек, озер и рыбных запасов. Пасет на водных просторах стада рыб. С другими Водяными он враждует. Чаще всего из-за того, что все Водяные стараются угнать друг у друга рыбьи стада и захватить территорию соседа.

Водяниха – жена водяного. Она любит сидеть на камне и расчесывать свои зеленые волосы, но при появлении человека тут же исчезает в воде и реже – угрожает ему. Любит шутить над рыбаками – рвать их сети.

Алисе стало очень жаль себя, она растерялась, но бежать не было сил. А через секунду в ее голове нарисовался образ деда Вани, который учил ее, было дело, боевым искусствам: «Если на тебя нападают с ножом, то сдохни до того, как тебя пырнут! Авось и пронесет».

Внучка горько ухмыльнулась и упала в притворный обморок, но как потом выяснилось – в настоящий. А упала она на рюкзак, в котором дрыхла кошка. Придавленная Динка в ужасе выскочила наружу и заорала так неистово и истошно, как орут коты в кошмарных фильмах, и дала деру в неизвестном направлении. Водяница с Водяным опешили, притормозили, осторожно подошли к «трупу» и потыкали в него вилами. Человеческое тельце не реагировало. А черный защитник уже бросился клевать врагов в темечко. Разочарованные «жабы» досадно отмахнулись от птицы, развернулись и поковыляли обратно к берегу. Сели на теплый песочек мордами к воде и затянули песню безобразными голосами:

– Мы б не пили, мы б не ели, только б в озеро глядели: охраняли, берегли от зари и до зари!

Ворон окольными путями полетел на другой берег озера, напился, искупался, набрал в клюв воды и вернулся к своей подопечной. Затем вылил на лицо больной всю воду из клюва, та очнулась, приподнялась, увидала вдали широкие спины болотной нежити и, стараясь не шуметь, поползла в кусты. Обосновавшись в засаде, девочка позвала друга к себе.

– Что мне дальше делать? – сквозь зубы прошептала Алиса.

Птица всерьез занялась чисткой крыльев после купания:

– Отдохни, что-нибудь да придумаем.

– А что это за люди-звери, напавшие на меня?

– Это дядька Водяной и его жена Водяница – нежить водная. Охраняют свое озеро от всякой нечисти.

– Я нечисть в их глазах?

– Выходит, что так.

Деточка обессиленно закрыла глаза и сразу уснула. А во сне ей приснилась вся нежить, которую она встретила в темной Руси. Они были добрые-предобрые, тянули к Алисе пирожки, куличи и ромовые бабы: «На, красавица, подкрепись!»

А царь-самодур протягивал ей огромный кусок хозяйственного мыла, громадные спички и столитровый котелок: «Не забудь про мыльце мое, не забудь про мой котелок да спички!»