Кардинал слушал этого улыбчивого доктора и грустнел. Тот говорил правду, это было видно и по глазам, да и по тону. Доктор искренне сочувствовал послу Ватикана. Проклятые византийцы. Сумели ведь. Одним из заданий кардинала было попробовать уговорить Рубенса и его учеников переехать в Рим и расписать стены нового собора. Не поедут. Вшей испугаются.

Всё это было вчера. Сегодня с утра его пригласили к князю Пожарскому. Карета, которую подали Доменико, была необычной. Он не тряслась на неровностях дороги, хотя неровностей и не было. Карета плавно покачивалась при езде. Словно лежишь в гамаке, как на корабле. Окна были застеклены и закрыты занавесками. Кардинал попробовал их отдёрнуть, но у него не получилось. Так и ехал всю дорогу с занавешенными окнами и только когда они уже приехали, он взялся за ручку на двери, чтобы открыть её, а это оказалась совсем не ручка, она провернулась, и шторки послушно стали разъезжаться.

– Пурецкая волость, – вздохнул посол и поискал глазами дверную ручку. Там был серебряный рычажок, Арсини потянул за него и дверь с мелодичным звоном колокольчиков открылась.

Кардинал вышел из кареты и огляделся. Он находился на очень большой площади. И вся эта площадь была выложена цветным кирпичом. Как русским удалось придать кирпичу синий и зелёный цвета? Пурецкая волость. Кирпичи были уложены в замысловатые узоры и, наверное, из окон второго или третьего этажа это смотрелось просто восхитительно. В одном конце площади высился громадный собор их кирпича с семью цветными куполами и золотыми ортодоксальными крестами. Сам собор был красив, красные и жёлтые кирпичи были уложены в кажущемся беспорядке, но если долго приглядываться, то можно выявить и закономерность, даже увидеть узор. Только приглядываться не получалось, взгляд приковывала мозаичная картина с парящим в небе Христом прямо на стене. В Риме кое-где оставались ещё мозаики со времён империи, но эта была и красочнее и гораздо искуснее выложена. Просто картина, а не мозаика.

По бокам площади стояли два одинаковых здания из того же кирпича и на их стенах тоже были мозаичные картины. На том, к которому подъехала карета, был изображён Прометей. Гигантский орёл выклёвывал у него печень. Прометей, тот, кто принёс людям огонь, знания. Понятно.

А сзади был дворец и тоже из кирпича двух расцветок. Огромные окна, застеклённые простым и цветным стеклом. Витражи. Мраморные статуи на балюстраде. Дворец был огромен, видно было, что есть ещё и крылья.

– Пройдёмте, Ваше Высокопреосвященство, – вывел папского нунция из созерцательного состояния молодой человек, отлично говоривший на латыни, – Князь Пётр Дмитриевич Пожарский ждёт вас.

Пожарский без верхней одежды смотрелся ещё мощнее. Просторная русская длиннополая одежда скрадывала мышцы и ширину плеч. Настоящий русский медведь. Кардинал Арсини сидел в кабинете князя и пытался его разглядеть получше, чуть щуря глаза.

– Трофим, – вдруг зычно позвал Пожарский. – Позови Кеплера и Антуана ван Бодля сюда, чем быстрее, тем лучше, – хозяин кабинета повернулся к Доменико и сообщил, – У вас, Ваше Высокопреосвященство, проблема со зрением, скорее всего близорукость, сейчас подойдёт доктор и один наш учёный, и мы подберём вам очки. Нужно, что бы вы попристальнее разглядели, что делается у нас в Вершилово.

– Было бы хорошо, но очки помогают только тем, кто плохо видит вблизи, я же близко вижу хорошо, – кардинал развёл руками, мол, спасибо за участие, но тут вы бессильны.

А этот молодой человек засмеялся.

– Давайте, подождём специалистов. А пока, может быть, вы мне изложите цель вашего визита. Я ведь не уполномочен принимать послов. Это только Государь император с иностранными послами общается, я же только с купцами иноземными. Или вы, кардинал приехали торговать? – теперь сощурился русский.

– И, да и нет, Ваша Светлость. Отсюда я поеду в Москву. Там я, конечно, буду разговаривать с вашим царём.

– Стоп. У нас на престоле сидит император, а страна называется Российская империя. Это признают многие страны, например Франция, Дания, Речь Посполитая. Если вы приехали оскорблять императора, то лучше не в моём присутствии, – Пожарский даже привстал, прямо навис над папским нунцием.

В Ватикане обсуждали этот вопрос, и кардинал от папы получил уклончивый ответ, смотрите по обстоятельствам, но если они будут настаивать, то обращайтесь к их монарху, как к императору. Потом мы ведь всегда можем сказать, что это была ваша личная инициатива.

– Конечно, конечно. Я буду разговаривать с императором. Но сейчас мне бы хотелось предварительно обсудить, о чём стоит разговаривать с императором, а о чем не стоит.

– Но ведь я даже не боярин. Не заседаю в Думе, – развёл руками голубоглазый гигант.

– Вопросы касаются в основном вашего Вершилова. И государь император всё равно обратится к вам за разъяснением. А так мы сэкономим время. У вас большая страна, – Кардинал Арсини выжидательно замолчал.

– Хорошо. Только давайте без цветистых фраз. У нашего императора скоро свадьба и, думаю, на неё мы поедим вместе, так что в дороге можем поупражняться в построении красивых и обтекаемых фраз. А сейчас у меня очень мало времени, нужно многое успеть до отъезда. Итак!

Варвары. Всё норовят с плеча рубить. Или византийцы, не дают времени на раздумья, надеются сбить с мысли. Поди, их варварских византийцев пойми.

– Ватикан хотел бы, чтобы вы построили в Риме монетный двор, который бы выпускал монеты такого же качества, как и ваши, – с ними как с джинами из восточных сказок надо, предельно точно формулировать, подумал Доменико.

– Хорошо. Цену вопроса обговорите с государем. Только есть два но, монетный двор будет выпускать, вот такие монеты, – Пожарский протянул кардиналу две золотые монеты, червонец и пятирублёвку и три монеты достоинством в один рубль из серебра, с разными рисунками на реверсе, – Монеты со вставкой драгоценных камней, если они вам нужны, будут делать здесь. Слишком сложная технология, у вас не смогут даже починить станок, если он сломается. Второе «но», это матрицы, их у вас тоже делать не смогут. Чтобы их сделать, нужны специальные станки, а чтобы сделать эти специальные станки, нужны тоже станки. Всё это нужно обслуживать. Чтобы делать матрицы у вас, нужно перевозить к вам половину Вершилова, – князь широким жестом развёл в стороны руки.

– А сколько монет может напечатать одна матрица? – осторожно уточнил кардинал. Когда они обсуждали этот вопрос в Ватикане, то приглашённый из Венеции мастер с монетного двора примерно так всё и сказал.

– Несколько тысяч. Всё зависит от аккуратности ваших рабочих. Мы сделаем несколько штук и сразу передадим вам после заключения договора. Мы немножко готовились к вашему, Ваше Высокопреосвященство, визиту и разработали несколько эскизов монет, после нашего разговора вам их покажут, выберите те, что понравятся.

– Вы знали, что я приеду, но откуда, – отклонился от стола кардинал, изображая недоверие.

– Да, очень просто всё. Мы попросили папу отправить к нам философа, Кампанеллу. И даже послали ему несколько пробных монет. В мире нет монарха, который бы не захотел иметь у себя такую валюту. Папа тоже монарх.

– Византийцы, – усмехнулся Арсини.

– Ну, те ребята были не дураки. Их империя просуществовала тысячу лет. Достойный предмет для подражания, – вполне серьёзно ответил ему Пожарский.

– Может быть. Второй вопрос, который попросил меня обсудить с вами Его Святейшество – это строительство в Вершилово католического храма, – кардинал ехал с закрытыми шторками кареты и не знал, что храм уже строят, да ещё какой, да ещё кто.

– Строительство храма? – князь снова откинулся на спинку кресла и как-то подозрительно посмотрел на папского нунция, – И что вы предлагаете? Что Его Святейшество предлагает, – исправился сразу Пожарский.

– Мы выделяем всю сумму необходимую на строительство храма и даже наймём хорошего архитектора. Если нужно будет доставить из Италии мрамор, то мы это сделаем, – Арсини сомневался в выполнении этой задумки папы.