– Каковы риски? Барамон, объясни всю суть проекта? – не согласился с ним советник Жоромо, пытаясь призвать всех к тишине.
– Конечно, советники. «Особый ген» позволит нам решить множество проблем, включая репродуктивную дееспособность населения коалиции. Однако, прежде чем проверять сыворотку на наших женщинах, я прошу вашего позволения проверить ее на особи женского пола из закрытого сектора. Я неспроста обозначил конкретные планеты. Именно на них жители максимально приближены к нашей анатомии и генетике, хотя внешне не все мы похожи.
Секретарь совета, как и все присутствующие внимательно слушал доводы ученого. Для себя он уже признал, что этот проект необходим коалиции, даже услышав о возможных смертях испытуемых. Что есть четыре жизни против миллионов вымирающих существ? К тому же нет никаких гарантий, что подопытные погибнут. Исходя из слов Бармона Лидоро, вероятность успеха крайне велика. В таком случае коалиция получит сразу четырех женщин, способных к зачатию, а в дальнейшем сможет не только вылечить свое население, но и использовать женщин из закрытых секторов. Это был бы настоящий прорыв, увеличивший женское население их галактик.
Миллионы мужчин надеются создать семью и продолжить свой род. Итоги этого совета могут дать им не просто надежду, а реальный шанс. Это понимали все члены совета десяти. Тогда чего они медлят? Секретарь никак не мог понять, задаваясь всего одним вопросом. Неужели, вся проблема в этичности?
– Таким образом, многоуважаемый совет, я могу гарантировать высокую вероятность нашего успеха, – закончил свою речь Барамон.
Ученый тяжело выдохнул и стер пот со лба, а чешуйки на его лице вовсю поблескивали от проступившей влаги.
– Бармон, мы вас услышали, но так и не поняли, что конкретно вы требуете от нас? Финансирование? Поддержку? Разрешения? Или весь вопрос заключается в посещении закрытого сектора и изъятии подопытных?
– Советник Жоромо, я прошу у членов совета не только разрешения на посещение закрытого сектора. Мне необходима подготовленная к таким мероприятиям группа. Мы – ученые, а не штурмовики. Я и мои коллеги полностью обеспечим научную сторону проекта, а для выполнения остальной части нам необходима помощь извне. Еще потребуется космолет, полностью оборудованный для содержания подопытных и проведения необходимых манипуляций, – он сильно рисковал.
Его просьба потребует не только огромных затрат, но и может поставить под удар репутацию совета. Если проект провалится, их авторитет будет подорван.
– Ты просишь слишком много, учитывая все риски. Однако в случае успеха, мы получим намного больше, чем рассчитывали, – задумчиво произнес Жоромо. – Нам нужно посовещаться.
Секретарь сразу понял, что от него требуется. Ему не приходилось напрягать голосовые связки, разрываясь криком на весь зал. В его маленький стол встроен новейший микрофон, чему он был несказанно рад.
– Объявляется перерыв, посторонних прошу покинуть переговорный зал.
Тройка ученых заметно разнервничалась, боясь получить отказ в своем прошении. Для них этот проект был делом всей жизни. Больше двадцати циклов на разработку сыворотки и изучение геномов десяти сильнейших рас. Еще десять циклов ушло на подготовку к его исполнению, и сейчас все это висело на волоске. Они досконально изучили все стороны вопроса, взвесили все «за» и «против», даже нашли подопытных, а это дело было далеко не простым. Изучение живых организмов в закрытых секторах заняло уйму времени. Потребовались колоссальные средства, а чтобы добыть биологические материалы, пришлось и вовсе выйти за рамки закона. Ученые рискнули всем для спасения коалиции, ведь эта сыворотка может спасти не только их. Подумать только, если у них получиться, если все сработает, как они планировали, то каждая женщина сможет зачать от любого мужчины, независимо от его расы или энергетических потоков.
За закрытыми дверьми главного зала было слишком тихо. Бармон Лидоро нервно поглядывал в небольшой иллюминатор, периодически прислушиваясь к едва слышимому шуршанию. Оно исходило от системы искусственной фильтрации воздуха, встроенной в стены космической станции. Пожалуй, это единственный звук, который можно услышать на Рамере. Станция построена из невероятно прочного и одновременно гибкого материала, а главная его особенность в полной звукоизоляции. Очень редкий сплав металлов, чтобы построить эту махину, были опустошены природные запасы на нескольких планетах. Да, члены совета не скупятся на свою безопасность, ведь этот сплав обладает высокой прочностью. Даже если откажут все системы защиты, станция спокойно выдержит атаку нескольких боевых крейсеров класса А4.
Бармон непроницаемым взглядом смотрел на поверхность мертвой планеты, затянутую плотными облаками грязного цвета. Там давно нет живых организмов, и каждый оборот льют кислотные дожди. Когда-то живая, с зеленой растительностью, множеством пресных водоемов, теперь же убивающая сама себя. Это случилось около двухсот циклов назад, когда звезда этой Солнечной системы стала угасать, а сама планета сошла с орбиты. После ряда разрушительных катаклизмов изменился климат. А ведь на ней могла зародиться разумная форма жизни. Видимо, самой Вселенной это было не угодно.
Время, как назло, тянулось слишком медленно. Ученые успели несколько раз обсудить все детали проекта, вспомнить все неудачи за прошедшие циклы и составить список аргументов в пользу «Особого гена» в том случае, если совет решит отказать. И вот когда двери зала вновь открылись для них, мужчины напряглись еще сильнее.
Согласно протоколу проведения совета, вердикт всегда озвучивает секретарь, как единое решение десяти. Поэтому взоры генетиков намертво приклеились к худощавому мужчине, восседающему поодаль от членов совета.
– Единым решением, принятым на тысяче двести десятом заседании совета десяти, проект «Особый ген» одобрен! Согласно единому решению, проекту присвоен высший уровень секретности. К его исполнению приступить немедленно!
Глава 2 Похищенная
Час, год, месяц, неделя или день – не могу точно сказать, сколько прошло времени с тех пор, как я очнулась в этом «нечто». Без воспоминаний о том, как я здесь очутилась, и что происходит.
В первые минуты после пробуждения я была дезориентирована. Глаза слезились от ослепляющего света, а легким катастрофически не хватало воздуха. Куда бы я не попала, кислород здесь был совершенно иной, более плотный, что ли. Мне приходилось делать глубокие, рваные вдохи, чтобы надышаться, но и этого было мало. Все тело, казалось, неимоверно тяжелым, меня будто бетонной плитой накрыло, ни голову не повернуть, ни рукой пошевелить.
На то, чтобы прийти в себя, потребовалось время и немалое, а чтобы принять происходящее.... Наверное, я до сих пор не хочу признавать это.
Прямоугольное помещение со странными стенами, на первый взгляд, металлическими, но если присмотреться, то можно заметить свойственный дереву рисунок. Такой же пол, не черный, скорее, серый. Высокие потолки, вдоль которых тянутся тоненькие полоски искусственного освещения. В центре этой конструкции четыре стеклянных куба без дверей или малейших стыков. Лично проверяла, изнутри. «Клетки», – так я их назвала. Четыре клетки, четыре заключенных.
За время, проведенное в этом месте, я уже прошла все пять стадий принятия неизбежного. Отрицание – я приняла это за игру разума, галлюцинацию, на крайний случай сон – любой вариант хорош, кроме реальности. Гнев – как я только не лупила по этому кубу, тогда и узнала, что он непробиваем. Ну, или моих сил не хватило. Торг – с этим пунктом беда, торговаться было не с кем. Более того, моя камера не пропускает никаких звуков, сколько ни кричи, а снаружи никто не услышит. Депрессия – слез и жалости к себе было много, пожалуй, слишком много. Мне никогда не было так плохо, страшно, одиноко и непонятно. А дальше, как закономерный итог, пришло смирение, если это можно так назвать.
Я забилась в дальний угол своей прозрачной камеры и только тогда обратила внимание, что не одна влипла в неприятности. У меня целых три товарища по несчастью. Только при их детальном рассмотрении, все пять стадий пошли по новому кругу.
