– Вы же сами в это не верите, Карина, – заметила Инга с сочувствием – искренним ли? Фальшивым ли?.. Мне, в общем-то, было абсолютно все равно…

– Чего вы хотите? – спросила голосом настолько мертвым, что сама себя не узнала.

– О, всего лишь оценить состояние квартиры. Видите ли, я решила, что нам с Яковом все же пора официально развестись и, как понимаете, в этом случае…

Кровь бросилась мне в лицо. Накинувшись на женщину, я стала с силой выталкивать ее прочь. Изо рта нечеловеческим ревом вырывалось:

– Вон отсюда! Вон! Прочь!

Она больше не сопротивлялась. Я захлопнула за ней дверь, закрыла ее на все замки, словно та могла как-то проникнуть обратно и ощущая, как меня трясет, кинулась было на кухню, но споткнулась о забытый чемодан и упала…

Не в силах подняться, уткнувшись носом в холодный пол, я даже не зарыдала – заревела раненым зверем…

Внутри стояла такая адская боль, что невозможно было дышать. Перемежая дикие звуки жадным захватом ртом воздуха, я пыталась сделать сейчас только одно…

Выжить.

В этом моменте здесь и сейчас – просто выжить. Хотя зачем, для чего?..

Все, что означала открывшаяся мне правда, все последствия того, что сказала эта Инга, еще не дошли полностью до сознания, еще не обрушились на мою голову пониманием всех грядущих проблем и лишений…

Но уже сейчас я ощущала со всей ясностью: моя жизнь разрушена. Все, во что я верила и для чего жила – рухнуло в одночасье…

А перед глазами, словно выжженная теперь навечно на радужке, так и стояла надпись:

«Заключен брак…»

Меня накрыло новым приступом рыдания. Чудовищным чувством потери…

Сколь же многое объясняла эта одна-единственная надпись…

Глава 5

Несколько лет назад

Я тоненько взвыла и выругалась про себя, в очередной раз споткнувшись о коробку в прихожей и следом ударившись бедром о тумбочку, и только чудом не повалив на пол детскую коляску…

С этим решительно пора было что-то делать. Моя однокомнатная квартира уже катастрофически не вмешала всех вещей, что появились здесь с того момента, как мы с Яковом стали жить вместе, а уж после появления сына дом и вовсе стал напоминать какой-то склад…

Уже негде было поместить всю имевшуюся одежду. А новый шкаф, который можно было в теории приобрести, было попросту некуда поставить…

И как я ни изворачивалась, стараясь разместить вещи в доме как можно компактнее, тщетность всех этих попыток стала окончательно ясна с появлением у нас сына. Детские вещи, коляска, игрушки – все это занимало кучу места, которого и без того не хватало. И жить дальше в условиях, когда не всегда удавалось найти в доме нужную вещь, было уже попросту невыносимо.

– Яш, поговорить надо, – выдохнула я устало, вставая прямо перед мужем, который в этот момент возился с сыном.

Я так любила смотреть на них двоих в такие моменты…

Я обожала Якова, который ворвался ураганом в мой скучный и серый до него мир, расцветив тот такими яркими эмоциями, на какие я прежде считала себя попросту неспособной…

Казалось, любить его сильнее уже просто невозможно, но выяснилось, что сердце способно выбивать какой-то особый, сакральный ритм при виде того, как любимый муж держит на руках нашего сына, качает его в объятиях, и с каким обожанием он на него смотрит…

Это было такое простое, на первый взгляд, счастье, но самое важное на свете. Глядя на мужа и сына, я понимала, для чего живу сама на этом свете. И поражалась тому, что когда-то видела смысл совсем в ином…

– Наша мама, кажется, чем-то недовольна, – проворковал муж, обращаясь к сыну, на что тот только радостно рассмеялся, а потом Яков поднял свои невозможно ласковые глаза на меня и уточнил:

– Что случилось, Кариш?

Я на миг забыла, как дышать. Ну почему он был такой красивый? Во всяком случае, для меня. С первого же взгляда в эти глаза, излучавшие, как казалось, какой-то внутренний свет, что-то в груди у меня безнадежно треснуло, заныло, потянулось к нему…

И я поняла: это пошла трещинами бронь, в которую я себя заковала. Вот так легко и просто, за одно лишь мгновение, многолетняя защита просто рассыпалась на части… но это было лучшим, что произошло со мной за всю жизнь.

– Я так больше не могу, – проговорила в ответ, не без труда вернувшись мыслями к насущному вопросу.

– Ты нас бросаешь?! – шутливо ужаснулся муж и, скорчив рожицу сыну, вопросил Ромку:

– Нет, ну ты представляешь?!

Я сделала вдох, стараясь не растаять от того, что видела и все-таки как-то настоять на решении давно назревшего вопроса.

– Не смешно, Яш.

Я выразительно потерла отбитое уже не в первый раз бедро и твердо продолжила:

– Надо что-то делать с жильем. Мы втроем тут уже давно не помещаемся! И это Ромке сейчас только год, а что будет дальше? Скоро ему понадобятся всякие санки, лыжи, велосипеды, куча новой обуви и одежды… а где это все хранить?! Я больше не могу спотыкаться о вещи на каждом шагу, рискуя получить травму прямо у себя дома! Или и того хуже – постоянно бояться, что на Рому что-нибудь свалится!

Вся эта моя пылкая речь Якова явно не обрадовала. Он и прежде избегал разговоров о том, чтобы обзавестись жильем попросторней, но на сей раз я намеревалась добиться от него какого-то конкретного ответа и решения.

Отведя взгляд в сторону, рассеянно поглаживая по сына по животику, он, наконец, откликнулся с тяжелым вздохом:

– Кариш, милая, но ты же знаешь, что мы пока ничего не можем с этим поделать. Я вложил все деньги в магазин, и в ближайший год, с учетом всех наших трат, мы вряд ли накопим хотя бы даже на первоначальный взнос, если брать жилье в ипотеку… Нужно потерпеть пока что, ты же сама понимаешь…

Я шумно, с досадой выдохнула, давая понять, что терпеть дальше категорически не намерена.

Он задумчиво нахмурился, становясь вмиг таким серьезным, что в подобные моменты мне казалось, что моего солнечного и жизнерадостного мужа мне попросту подменили…

– Ладно, – произнес Яков после некоторых раздумий. – Ну хочешь, будем снимать другую квартиру, побольше? А эту можем сдавать, чтобы как-то возместить стоимость аренды новой…

Я уставилась на него со всем возможным осуждением, обвела рукой забитую вещами комнату…

– Нам только не хватало с ребенком и всем этим добром скитаться по съемным квартирам! Ты хоть понимаешь, как сложно это все собирать, упаковывать, перевозить? А если переезжать придется не раз?

Муж сложил руки на груди, терпеливо взглянул на меня и уточнил:

– Ну и что ты предлагаешь?

Я улыбнулась:

– С этого вопроса и стоило начать.

Он вопросительно выгнул бровь, снова растянул губы в этой невозможно-обаятельной улыбке…

– Похоже, у моей умницы-жены есть какой-то план.

Я кивнула, с трудом заставив себя не улыбнуться в ответ, что могло меня сейчас только сбить с толку…

– Да. Я много думала об этом… И пришла к мысли: мы ведь можем продать эту квартиру. Вот и будут деньги на первоначальный взнос. Мы сможем взять в ипотеку как минимум двушку или даже трешку, если решимся жить где-нибудь в новостроящемся районе…

Муж посмотрел на меня внимательно, очень серьезно сказал:

– Но это ведь твоя квартира, Кариш. Тебе не жалко ее продавать?

В глубине души мне, конечно, было жаль. Эту квартиру мне когда-то помогли купить родители, продав более старую, оставшуюся от бабушки, и я сама еще некоторое время платила по ней ипотеку, отчего, конечно, испытывала к этому жилью особые чувства…

Но я ведь теперь была не одна. И нужно было думать о том, чтобы всем нам, одной семье, было комфортно и хорошо.

– Я готова ее продать, – отрезала решительно.

Яков снова погрузился в размышления, и на лице его ясно отражалась какая-то тяжелая внутренняя борьба…

В итоге он осторожно произнес:

– Родная, а ты понимаешь, что оформить ипотеку мы сможем только на меня? Тебе ее не дадут, потому что ты сейчас не работаешь…