Больше взрывов! Больше огня! Больше спецэффектов! Больше страдающих рыбаков (переодетых бойцов кубинской армии), и убивающихся от горя их красивых жён. Ну не получилось у нас их нормально загримировать! Даже старая грязная одежда не смогла скрыть стройные фигурки кубинских девушек.

А затем мы начали снимать, как американцы резвились в посёлке, как грабили и убивали. Как ходили, попивая ром и покуривая сигары. Как надругались над бедными женщинами. (Без паники! Надругательство было понарошку. Хотя, одна парочка вошла в раж, но там скорее всё было наоборот. Девушка надругалась над несчастным «американским» воякой. Видимо, у девчонки был на это какой-то свой фетиш — недолюбливала она американцев до такой степени, что позволила себе немного лишнего. Судя по ошеломлённому, но довольному лицу нашего «актёра», он был не в обиде.)

Качество фильма оставляло желать лучшего, как и предупреждал Владимир, но массовый зритель поверит. Должен поверить! В 60-е таких фильмов ещё не снимали, люди не привыкли, что телевидение может обманывать. И это было нам на руку…

— Сделай копии и разошли кассеты на телевизионные каналы. — Я передал маленькую кассету Хосе, которую тот бережно завернул в обрывок ткани и спрятал у себя на груди. — И ещё, помнишь того американского журналиста, который вечно крутится на всех парадах и моих выступлениях?

— Картера?

— Да, Картера. Две копии отдай ему. Если он не дурак, придумает, что с ними делать.

— Понял. Сделаю!

— Действуй!

Хосе козырнул, прыгнул на броню и помчался в сторону Гаваны выполнять самое важное задание этого тяжёлого и необычного дня.

— У нас есть запись переговоров американцев. Может наложить их на видео?

— Что на записи? — Задумчиво поинтересовался мой советский режиссёр.

— Хвастовство и доклады о тысячах убитых кубинцах. Там есть и часть переговоров во время зачистки посёлка. Они не сильно шифровались.

— Скоты! — Выплюнул Владимир и поморщился. — А если бы там действительно были дети и женщины?!

— Подозреваю, их ждало бы то же, что мы и сняли сегодня.

— Да, можно наложить. Только Ваш парень уже умчался.

— Не беда, я передам ему приказ по рации. В Гаване он будет через пару часов, да и мы его ещё успеем нагнать. Нам тоже в ту сторону. Вас подбросить, Владимир?

— Желательно бы. — Он широко улыбнулся, оценив мою скромную шутку. — Я даже не знаю, где мы находимся.

— Ну вот и договорились. Через пять минут выдвигаемся — не теряйтесь! А то я видел, как вы смотрели на наших девушек. Поаккуратнее с ними, они вскружат Вам голову и бросят.

— Да ладно, я же женатый человек! — Владимир слегка покраснел и спрятал свой взгляд в сторону.

— Сейчас только отдам последние распоряжения, и в путь.

— А Вы знаете, сеньор Кастро… — Неожиданно встрепенулся мой собеседник.

— Давайте по имени — Алехандро!

— Алехандро… А я ведь собирался снимать фильм здесь у вас, но мне не дали денег. Сказали слишком дорого.

— Что за фильм? О любви? — Он сумел заинтересовать меня. Я любил советские фильмы в своё время, вот только этого человека я не помнил, в прошлой жизни мы никогда не встречались и я не видел его лица.

— О любви, о предательстве, о дружбе. Вообще, это фантастика по книге нашего советского фантаста. Про молодого человека, которому отец пересадил жабры молодого акулёнка, чтобы спасти мальчику жизнь.

— Фантастика? Интересно… Как называется фильм?

— Названия ещё нет… — Владимир поморщился и тяжело вздохнул. — Да и не уверен я, что он будет снят. Госкино не одобрило ни бюджет, ни место для съёмок.

— А почему вы хотели снимать именно здесь?

— У вас так красиво… Море, люди, архитектура. Словно события, описанные в книге, происходили именно здесь.

— А если я помогу? Приглашу всех актеров, съёмочную группу, дам вам всё что нужно? Я так понял, деньги не хотят давать именно из-за поездки сюда, слишком дорого?

— Да, Вы правы, Алехандро. — Владимир растерянно кивнул. — А Вы правда готовы на это?

— В качестве благодарности ну и для рекламы. Если вы снимите хороший фильм, к нам ринутся съемочные группы не только СССР.

— А Вы хитрый человек, команданте! — Владимир улыбнулся и погрозил мне пальцем. — Если Вы серьёзно, я с радостью приму Ваше предложение.

— Тогда готовьте людей, предоставьте списки и хоть через неделю можете приступать к съёмкам. Мы будем вас ждать.

— Серьёзно? Вы не шутите? Мне просто не верится…

— Серьёзно, серьёзно… — Я искренне улыбнулся. — Готовьтесь…

Я взглянул на часы — девять вечера. Продуктивный день получился. Отбили атаку армии огромной страны и успели снять фильм. И всё это за день! На автомате взглянул на циферблат вторых часов, и по моей спине пробежал холодок… Смертельный холод! Блядь!

Стрелка часов словно только и ждала моего взгляда и как сумасшедшая начала вращаться в обратную сторону… Один полный оборот… второй… и часы замирают на отметке «9:45». Карма «-135» — автоматически перевожу я в кармические единицы. Блядь! Какого хера?!

На моей совести сегодня сотни погибших — я это понимаю. И «-135» — это меня ещё пожалели. Если бы отнимали единицу за каждую смерть, было бы в разы больше. Наверное, я раздели эту карму с теми, кто непосредственно нажимал на курок, скидывал бомбы и убивал людей.

Ну что же, это в какой-то мере справедливо. За каждого погибшего здесь человека — я в ответе, не важно, плохой он или хороший, и не важно, сам я нажимал на курок или кто-то нажимал по моему приказу. Вот и закончились твои перерождения, Алехандро.

Вот о чём говорил Пётр. С моим образом жизни удивительно, что я умудрился загнать карму в плюс. Наверняка, у всех правителей или диктаторов она в глубоком минусе.

Да и хер с ней, с этой сраной кармой! Я оглядываю парней и девчонок, ждущих моей команды и преданно смотрящих в мою сторону, и понимаю — по другому я поступать бы не стал. Пусть мне дадут хоть тысячу шансов всё переиграть, я не смогу их предать. Я не буду сдавать Кубу сраным американцам.

Мне насрать, что я ушёл в минус. Мои товарищи и друзья, люди, которые мне доверились — живы! Это главное!

Глава 9. Последствия

А 16-го апреля наш фильм вышел в «прокат»… Это была бомба! Как обычно говорят все знаменитые актёры — «утром я проснулся знаменитым». Вот так было и в этот раз. Утром 16-го апреля американская армия проснулась знаменитой. Наш короткий двенадцатиминутный фильм шёл не только по двум республиканским каналам Кубы, но его осмелился запустить в эфир один из крупных новостных каналов Америки.

Я так подозреваю, этим фильмом я загоню себя в ещё больший минус... Не знаю почему… Наверное потому, что мы всё же там немного приврали и приукрасили действительность. Да и хер с ним!

А к обеду, фильм, как принято говорить в 21 веке — завирусил уже по всем каналам. Его крутили везде, особенно обсасывали в Союзе. С разницей в восемь часов, у них как раз шли вечерние новости, и минут двадцать строгий диктор с хорошо поставленным голосом уделил пропесочиванию бесстыжих американцев.

Как ни странно, в самих США тоже нашлись те, кому «понравился» наш фильм. Жадные до сенсаций, которых в этой эпохе было ещё не так много, наш коротенький ролик мусолили по всем каналам свободной Америки, по всем новостям и обсуждали во всех передачах. Это был успех!

Это была бомба! Бомба замедленного действия, которая на самом деле ещё не взорвалась, а только дымилась. Взорваться она должна была вот-вот, когда на этот фильм, и самое главное — как, прореагирует Вашингтон. Такого фильма Америка ещё не видела и не ожидала такой подставы… Это был удар по репутации не только Кеннеди и его администрации.

Фильм был… он был простой до безобразия! Примитивный, наивный, лживый, грубый, незамысловатый, фальшивый. Он был каким угодно, но только не произведением кинематографического искусства. Но я так и планировал. Я ведь сразу сказал нашему режиссёру, чем хуже — тем лучше.