Какое-то мгновение никто из нас не двигался, мы просто стояли, прильнув друг к другу губами и сердцами. Но потом Лиам широко раскрыл мои губы и запустил свой язык внутрь. Его прикосновения были нежными, размеренными, и это совершенно отличалось от нашего поцелуя в «Сеульской сестре». Все острые углы моего сердца разгладились, и оно сделалось мягким и невесомым, точно облако, растворяющееся в небе.

Когда я передвинула свои ладони в центр его спины, мышцы и шрамы под моими пальцами изогнулись и поменяли положение, точно его тело готовилось к перевоплощению. Я втянула его нижнюю губу в рот, и он издал горловой звук, который мог принадлежать скорее животному, чем человеку. Мои клыки удлинились, и наш поцелуй углубился, когда его рот начал поглощать меня. Я прикусила его нижнюю губу, и тогда он зарычал и врезался в мой рот своими губами.

Пряный запах его крови начал обволакивать мой язык, после чего я проглотила её. Его грудь завибрировала, когда он издал низкое рычание, словно я добавила ещё больше злобы в его кровоток, хотя слово «злоба» было не совсем правильным, так как оно звучало слишком кровожадно. Твёрдая часть его тела уперлась мне в живот, и он запустил свои пальцы в мои волосы. Неожиданно обе его ладони опустились на мою попу, и он поднял меня. Я обхватила его ногами. Моё нижнее белье было уже таким мокрым, что на его животе, вероятно, имелось теперь мокрое пятно.

И я решила, здесь и сейчас, что мне нравился секс на одну ночь.

Без всех этих неловких первых свиданий.

Без обсуждений планов на будущее.

Только примитивное, чувственное удовольствие.

«Что же ты со мной делаешь, Никки?» — его хриплый голос пронзил мою затуманенную от желания голову.

Поскольку я не могла разговаривать с ним мысленно, а для того, чтобы произнести что-то вслух, мне нужно было отпустить его губу, я решила помолчать, пока он не кончит или не скинет меня с себя.

Он решил выбрать второе и уронил меня на кровать, отчего мои клыки освободили его губу.

— Чёрт, — зарычал он. — Чёрт.

Он провёл тыльной стороной руки по своим губам, стирая с них кровь.

Моё сердце затрепыхалось, точно выброшенная на берег форель, и я приподнялась на руках.

— Прости, я думала… я думала…

Тепло, разливавшееся по нижней части моего тела, поднялось в верхнюю часть, заставив мою кожу покрыться красными пятнами.

Я никогда не встречала оборотня, которому бы не нравилось, чтобы его кусали, но, может быть, Альфы находили это унизительным или что-то типа того. Вот дерьмо. Может быть, мне следовало спросить его, прежде чем решить, что ему это точно нравилось.

— Прости?

Он указал на свои джинсы и на тёмное пятно, расцветающее на них.

— Ты, чёрт побери, заставила меня кончить. Я никогда так не кончал.

Страх из-за того, что я нарушила какое-нибудь важное правило стаи, растворился, как и мой румянец.

— Правда? Почему нет?

Он потёр подбородок.

— Потому что я никогда не был с оборотнем.

— Серьёзно?

— Я как-то целовался с оборотнем, но это ни разу не заканчивалось, — он посмотрел на свои джинсы, — этим.

— Тогда сочту за честь познакомить тебя с прелестями укусинга.

— Укусинга?

— Петтинг. Секстинг. Укусинг. Найл придумал это слово несколько лет назад, и оно прижилось.

Он провёл языком по уже зажившей нижней губе и расстегнул свои джинсы.

— Тебе нравится укусинг?

— Я только так и испытываю оргазм, так что да. Очень.

Нахмурившись, он скинул ботинки и лёгким движением избавился от своих джинсов и нижнего белья. Я заметила ещё один шрам, он был размером с монету и находился на его бедре. Я не была судмедэкспертом, но это было похоже на пулевое ранение.

— В смысле, ты только так и испытываешь оргазм?

Его член подпрыгнул, он был толстый, покрытый венами. И твёрдый.

— Эм, что?

Он ухмыльнулся, потому что он, конечно, понял, что меня отвлекло, и повторил свой вопрос.

— У меня никогда не получалось кончить другим способом.

— Рад слышать.

Я приподняла одну бровь.

— Почему ты этому рад?

— Потому что я смогу познакомить тебя с тем, какое удовольствие может доставить прелюдия без участия клыков.

Моё лицо начало гореть, а потом еще сильнее, когда он наклонился, задрал мою юбку и спустил моё нижнее белье вниз по ногам, снял его с моих сапог и обнажил меня своему взгляду.

— На твоём месте, я бы не стала терять время…

— Терять время? — он щёлкнул языком, после чего широко развёл мои ноги в стороны и упал на колени между ними.

— Лиам…

— Что?

— Тебе… тебе не обязательно…

— Не обязательно делать что?

Он приблизил ко мне свои губы так, что я смогла почувствовать пульсацию его слов.

— Это?

Он медленно лизнул меня, и его глаза засверкали ослепительным светом.

Мои ноги застыли. Он облизнул меня еще раз и издал звук, ощущение от которого было таким же опьяняющим, как и от его гладкого языка.

Я задержала дыхание и увидела, что он наблюдает за мной. И тогда он начал посасывать, дразнить, целовать и облизывать меня, не сводя с меня глаз ни на секунду. Мои бёдра задрожали, и знакомое тепло начало завязывать в узел низ моего живота.

Он, должно быть, укусил меня, только вот его рот всё ещё продолжал двигаться, язык всё ещё лизал меня, а щетина тёрлась о внутреннюю часть моих бёдер. Если бы его клыки проткнули мою кожу, его рот перестал бы двигаться. Его длинные пальцы обхватили меня за бедра, и он дёрнул моё тело на себя, накрыв мной своё лицо. Я ахнула из-за того, каким неистовым он был, и какими яростными были движения его языка и жадные поцелуи. В отличие от Гранта, который только пробовал, Лиам поглощал.

Я изогнула спину, когда его горячий и исступленный язык разжёг во мне пламя, которое распространилось у меня под кожей, проникло в кости и мышцы. Моё сердце растягивалось и сжималось, издавая триллион ударов в минуту. Я застонала и опустилась вниз. На его рот. И на пуховое одеяло. Я отдалась ощущению, которое сняло всё моё напряжение и задело каждое нервное окончание в моём теле.

— Хм-м. Вы только посмотрите. Ты можешь кончить от орального секса.

В его тоне было столько заносчивости, и всё же я не смогла бы попрекнуть его этим, потому что он был шикарен.

Когда моё сердцебиение выровнялось, я ответила:

— Похоже, могу.

Он с силой поцеловал мой клитор, а затем поднялся. Мышцы напряглись на его гладкой коже.

— Знаешь, чего я не могу дождаться?

— Нет. Чего?

— Ощутить то, как твоё тело кончит, когда мой член будет глубоко внутри тебя.

Как грязно. Какой же у него был грязный рот. И блестящий.

Он облизал губы.

— Чёрт, ты такая вкусная. Как и твой запах.

Я уронила руку на лоб, наслаждаясь последствиями своего оргазма. Это было просто офигенно. Гораздо лучше, чем самоудовлетворение.

— Мне надо делать это чаще.

— Раздвигать для меня ноги?

Он поставил колени по бокам от моих бёдер и раскрыл упаковку из фольги.

Я даже не знала, где он её взял.

— Я имела в виду секс на одну ночь.

Его пальцы замерли.

— Что?

— Ничего.

Он сосредоточился на презервативе и раскатал его по всей своей, очень твердой, длине.

— У меня нет овуляции. На случай… ну, ты понял… если ты хочешь сделать это кожа к коже.

— У моей бывшей тоже не было овуляции в тот раз и, тем не менее, она забеременела от меня.

О.

Он обхватил мою грудную клетку и усадил меня повыше, а затем взял мою ногу и стянул с неё сапог.

Когда он схватил мою другую ногу, моё сердце подскочило к горлу, и я попыталась высвободиться.

— Подожди, Лиам…

Слишком поздно. Как только мой замшевый сапог соскользнул с ноги, обнажив мой шрам, я вздрогнула.

Между его бровями появилась небольшая складка.

— Пожалуйста, не смотри. Это убьёт всю твою эрекцию.

Он изучил мою изуродованную плоть и провёл большим пальцем по восковой поверхности шрама, после чего приблизил к нему свои губы и покрыл его поцелуями сверху донизу. И хотя я решила, что он так по-доброму отнёсся к моему колену только для того, чтобы расслабить меня, мои глаза наполнились слезами.