— Не желаешь поужинать и чего-нибудь выпить в «Сеульской сестре»? — спросила я Эйдс по телефону.

«Сеульской сестрой» владела семья Бейи, и это было одно из самых популярных мест в городе с южно-корейской и американской кухней, которое работало круглый год. В отличие от большинства заведений в нашей округе, которые закрывались сразу же после таяния снега.

— Мне сегодня очень нужно провести с кем-нибудь время.

— То есть, чтобы не думать кое о ком?

— Я совершенно точно не думаю о Гранте.

— О, я не имела в виду Гранта, детка.

Тарелка, которую я мыла, выскользнула из моих пальцев и с громким звоном упала в металлическую раковину.

— Это настолько очевидно?

— Только для меня. Но я знаю тебя, как облупленную.

Я сморщилась.

— Мои братья тоже знают меня, как облупленную.

— Твои братья парни.

— Думаешь, мама знает?

— Эм. Да. Твоя мама поняла, что я влюбилась в Нэша ещё до того, как я сама это поняла.

— Вот дерьмо.

Эйделин тихонько засмеялась.

— Мне тут надо закончить с перманентной завивкой миссис Мофетт. Я заеду за тобой в семь.

— Значит, свидание.

Я вытерла тарелку и поместила её в сушилку, а затем подняла глаза на бледное небо. Скоро должен был пойти снег. Я всем своим нутром чувствовала, что похолодало, а влажность увеличилась. Особенно это чувствовал мой поврежденный коленный сустав.

Я только включила планшет, чтобы поработать, как вдруг открылась входная дверь.

— Я тут, — окликнула я, ожидая увидеть маму и Шторма.

Боже, как же я ошиблась.

Мой взгляд прошёлся по джинсам Лиама, его чёрной футболке и чёрной кожаной куртке. О, Ликаон, этот мужчина был настоящим произведением искусства.

— Доброе утро, Никки.

Даже его голос был произведением искусства.

— Доброе.

Я откашлялась и сосредоточилась на горящем экране в надежде, что он не заметил, как я оглядела его с головы до ног.

— Шторм на прогулке с мамой.

Меня смущало, что мама заметила, как сильно я запала на Лиама. Но тот факт, что объект моей влюбленности тоже это заметил, выводило всю эту ситуацию на совершенно другой уровень неловкости.

— Есть какие-нибудь новости?

Я закусила губу и продолжила перерисовывать позу своего персонажа. Когда Лиам не ответил, я подняла глаза и увидела, что он разглядывает мой рисунок.

— Жена судмедэксперта перевоплотилась прошлой ночью.

— Полностью?

— Нет. Не полностью.

Ещё один полуволк.

— А судмедэксперт смог снова перевоплотиться в человека?

Лиам покачал головой.

— «Силлин» на него не действует.

Я опустила стилус.

— Как думаешь, почему?

— Новый вид? Или ещё слишком рано?

Он облокотился бедром о кухонный остров.

— Нам ещё предстоит выяснить, как их создали. То есть, мы знаем, что их укусили, но за все эти годы было покусано большое количество людей, и ни один из них не перевоплотился.

Кусал ли он когда-нибудь человека? Я вот нет. Но опять же, мы кусали только тех людей, которые узнавали, кем мы были, после чего вызывали полицию. И тут я вспомнила, что мама Шторма была человеком, так что Лиам, вероятно, кусал её множество раз, так как укусы усиливали ощущения во время секса.

При мысли о нём, кусающем свою бывшую, моей волчице захотелось выть… как и моей человеческой сущности. Я была такой жалкой. Лиам был волен кусать, кого захочет. К тому же мама Шторма была мертва. Ревновать к мёртвой женщине было низко с моей стороны.

— Ты в порядке?

Я ревную к твоей мёртвой паре. Была ли она его парой? Настоящей парой?

— Да. Всё потрясно.

Потрясно? Я действительно это сказала? Я даже не знала, что это слово было в моём словарном запасе.

Он слегка насупился.

Я определенно заслужила этот его взгляд. Я вела себя странно. И говорила странные вещи.

— Просто задумалась о судмедэксперте и его бедной жене.

Я решила, что разумнее всего вернуться к теме, которая не заставляла мою волчицу или мою человеческую сущность испытывать собственнические чувства по отношению к мужчине, на которого я не имела никаких прав.

— Напомни, где на них напали?

— В пятидесяти километрах к востоку отсюда. А что?

— Просто любопытно, куда мне лучше не соваться, — соврала я.

Он слегка опустил голову.

— Ты же не планируешь отправиться туда?

Я резко дёрнулась и ударилась коленом об остров.

— Что?

— Запах человека меняется, когда он врёт.

— Ты хочешь сказать, что можешь определить ложь по запаху?

Он скрестил руки.

— Я могу чувствовать самые разнообразные эмоции. Издержки профессии.

Вот дерьмо.

— Как удобно.

Я тоже скрестила руки, в надежде, что они смогут каким-то образом заблокировать мой запах.

Карие глаза Лиама стали янтарными.

— Зачем ты хочешь сходить на место преступления?

— Потому что скоро пойдёт снег.

Он бросил взгляд за окно.

— Я знаю, что лучшие ищейки нашей стаи уже были там, но я подумала, что, может быть, — я пожала плечами, — может быть, я смогу обнаружить то, что они пропустили.

— Уходить из поселения…

— «Нулевой оборотень» пытается изменить человеческую природу. А поскольку я и так уже волк, я склонна предполагать, что не вхожу в число интересующих его жертв.

— Мы пока не знаем, каковы намерения этого человека, Никки.

Я встала, достала телефон из заднего кармана своих джинсов и обошла его.

— Куда ты идёшь?

— На улицу.

Лиам направился за мной в фойе, где я засунула ноги в ботинки и взяла пальто.

— Твоя братья говорили мне о том, что ты упрямая.

— Я? Упрямая? Должно быть, они перепутали меня со своей другой сестрой.

Я одарила его улыбкой.

Он даже не ухмыльнулся. Он был таким суровым.

Я взяла ключи от машины.

— Оставь ключи. Мы поедем на моей машине.

— Мы?

— Либо я поеду с тобой, либо я прикажу Лорну не открывать ворота.

Он постучал по своему виску, напомнив мне, как быстро он мог передать сообщение охраннику на воротах.

— Ты, что, серьёзно, Лиам? Сходи, побудь со своим сыном.

— Мой сын в безопасности.

— Я тоже в безопасности.

— И я намерен проследить за тем, чтобы это так и оставалось.

Я вздохнула.

— Значит, ты от меня не отстанешь?

— Каждый из членов твоей семьи вызовет меня на дуэль, если узнает, что я сознательно отпустил тебя туда одну.

— Не говори так.

Я содрогнулась при мысли об очередной дуэли. Я, конечно, не видела дуэли Лиама с Кассандрой, но я знала обо всех тонкостях дуэли между Альфами — это был бой насмерть, который заканчивался тем, что победитель проглатывал сердце проигравшего, чтобы к нему перешла связь побежденного Альфы с его стаей.

— Ты же в курсе, что я уже несколько лет живу самостоятельной жизнью?

— Я, конечно, не против постоять здесь и обсудить твою независимость, но я думал, что ты хотела осмотреть место преступления до того, как пойдёт снег.

— Мне не суждено выиграть этот спор, не так ли?

— Это не спор.

Он распахнул дверь и кивнул в сторону своего чёрного внедорожника.

Я подошла к его машине.

— А что это тогда?

Он открыл для меня дверцу машины.

— Это я напоминаю тебе, что я твой Альфа, и для меня, как для Альфы, безопасность моих оборотней — превыше всего.

Я оглядела его и забралась на пассажирское сидение.

— Ты клянешься, что не делаешь это из-за моего колена?

— Клянусь жизнью, Никки.

И хотя его слова прозвучали искренне, я не знала, было ли это правдой. Ведь все остальные тоже покидали поселение. И они собирались делать это и дальше. Навряд ли он стал бы ходить по пятам за ними за всеми.

Когда он выехал с подъездной дороги моего дома, я написала маме сообщение, что поехала по делам с Лиамом, а потом позвонила Бейе, чтобы заказать столик в «Сеульской сестре», но мой звонок переключился на голосовую почту, поэтому я позвонила напрямую в ресторан и заказала столик на двух человек на семь тридцать.