— Это ежик?

— Нет, колобок, — Космос огрызается, а затем хватает это странное тело. И тут же чертыхается и отбрасывает его от себя, потому что тельце сплошь покрыто иголками. Мила закатывает глаза и обратно укладывает голову на плечо Вити.

— Ладно, давайте, — Саша поднимается с дивана. — Фил, собирай всю братву. Завтра с утра едем в аэропорт. Сейчас — всем спать, — это звучит как приказ. Мила приподнимает бровь на это. Они вообще-то сами могут решить, чем им заняться. Хотя несмотря на то, что она так думает, она зевает. Саша смотрит на неё, а после переводит взгляд на Пчелу: — А то у меня первая брачная ночь как-никак. Вы мне украсили ее, нечего сказать. Спасибо, братья, — правда эти слова благодарности полны яда.

Он кидает на них ещё один взгляд и уходит в комнату Коса, где спит Оля.

— Да уж, вот так отпраздновали так отпраздновали, — Мила даже не пытается сдержать зевок.

— Охуенно, — отзывается Витя угрюмо.

Фил и Космос как-то печально вздыхают и куда-то уходят вдвоем, оставляя Витю и ее вдвоем в большой гостиной. Она хочет поддержать его словом, но он будто чувствует, что она хочет сказать что-то и первым говорит:

— Не нужно ничего говорить, — Витя откидывает голову назад.

Если ему не нужна никакая поддержка, то ладно. Она ставит чашу с чаем на стол и собирается подняться, но он тянет её обратно на диван, прижимает к себе за плечи. И она устраивается у него под боком удобнее, обнимая его за талию и закрывая глаза. Мила не думает, что сон придет быстро, но ей хватает пары секунд, чтобы заснуть, наплевав на то, что подумают остальные, если увидят их в такой позе.

🎞🎞🎞Она совсем не ожидает услышать трель дверного звонка так поздно. Краткий взгляд на часы даёт понять, что уже давно за полночь. Мама спит, и лучше бы этому одиночному звонку её не разбудить. Мила встаёт с кровати, накидывает на себя халат и спешит открыть дверь, надеясь, что никаких плохих новостей этот звонок не принесёт. Вчера и так была ужасная ночь, которая переросла в не менее плохое утро, потому что она проснулась рядом с Олей, закутанная в плед. Шея затекла ужасно, да и в общем-то болело буквально все.

Она не открывает дверь сразу, вначале смотрит в глазок. Мама выходит в коридор, кутаясь в халат.

— Мила. Кто это? — заспано спрашивает она.

— Мам. Это Витя, — отзывается Мила и открывает дверь. — Что-то случилось? — тут же спрашивает она у Пчелы.

По его лицу сложно сейчас что-то прочитать, но выглядит он крайне устало и улыбка, которой он её одаривает вымученная.

— Да нет, ничего. Решил зайти спросить, как дела, — он не проходит внутрь привычно, стоит, замерев на пороге и смотрит на неё.

— Мила, — мама шикает на неё. — Что ты держишь Витю в коридоре? — а затем она обращается к Вите. — У нас на ужин были макароны с котлетами. Будешь ужинать?

Только тогда Витя заходит в квартиру и закрывает дверь за собой на все замки.

— Добрый вечер, тётя Таня, — он снимает свой плащ и туфли. — Извините, что так поздно. И нет, спасибо. Я не хочу есть. Но от чая не отказался бы.

— Конечно, — мама уже собирается идти на кухню.

Но Мила останавливает ее:

— Мама. Иди спать, — она подходит к ней и разворачивает её в сторону спальни. — Тебе завтра рано вставать. Я все сама сделаю, — Мила целует маму в щеку: — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, тетя Таня, — Витя все ещё стоит в коридоре, не зная, что ему делать.

— Спокойной ночи, ребята, — мама уходит в свою комнату.

— Иди мой руки, — она отправляет Витю в ванную, а сама идёт на кухню, чтобы поставить чайник закипать.

Ей не терпится узнать, нашли ли они крысу. Пототому что никто конечно ей не позвониил и не сказал, что все хорошо. Она половину дня провела с Олей и её бабушкой. И если Оля — это приятная компания, то её бабушка — это совсем другое дело. Так что день прошел наполовину хорошо, а наполовину не слишком.

Витя приходит быстро. Чайник ещё закипает, когда он возвращается. Он молчит, и она не инициирует разговор. Витя усаживается на стул, и она оборачивается, чтобы посмотреть на него. И Мила не ожидает, что он протянет руку и притянет её к себе и усадит к себе на колени. Обычно он такой тихий и молчаливый после убийств. Значит крысу нашли. Мила целует его в макушке и принимается гладить по голове, прекрасно зная, что ему нужно сейчас немного ласки. Она перебирает прядки волос на его затылке. И после целого дня, проведенного неизвестно где, его волосы, уложенные гелем, опять завиваются. И только когда чайник закипает, он отпускает её.

Мила быстро заваривает чай, а затем вместе с чашкой идет в свою комнату. Витя следует за ней, и закрывает за собой дверь, аккуратно проворачивая ключ, чтобы не разбудить маму. Они оба прислушиваются, но никаких звуков нет. Но это и не удивительно, потому что мама обычно спит достаточно крепко.

Она ставит кружку на стол, избавляется от халата и забирается обратно в кровать, упираясь спиной о спинку дивана. Все же она планировала спать. Но хорошо, что она не успела уснуть. Витя избавляется от пиджака и забирается следом в кровать, так, что вжимается лицом в её живот, и Мила опять дотрагивается до его затылка, принимаясь перебирать его кучерявые волосы.

— Как все прошло? — тихо спрашивает она. — Лесная прогулка, насколько я понимаю, была успешной.

Потому что на его ботинках была грязь, а дороги городские сейчас сухие, и от него пахнет лесом.

— Да, — так же тихо отзывается он, поглаживая её по бедру.

— Хорошо, — Мила кивает, хотя он этого и не видит.

Все как она думала. Она больше ничего не спрашивает, и они молчат какое-то время: она поглаживает его затылок, а он вырисовывает узоры на её бедре. Но Витя первым прерывает это молчание:

— Как он мог подумать, что это я сделал? Мы столько лет дружим. Разве я давал хотя бы раз повод усомниться в моей ему преданности?

И конечно Витю это беспокит. Этот Сашин поступок и его подозрения, будто Витя мог лишить его жизни больно ранили Витю, пускай он и не говорит об этом. По крайней мере она надеется, что Саша извинился за это. Какие ей правильные слова найти? Она еще поговорила с Сашей об этом, обязательно поговорит, и поговорит на повышенных тонах, потому что так друзья точно не поступают.

— Нет, ты никогда не давал повод, — все же со вздохом отвечает Мила. — Я не хочу его оправдывать. Но с другой стороны его тоже можно понять, — и как бы Саша не был прав вчера, она все же находит причину, чтобы смягчить то, что произошло: — Один из самых счастливых дней его жизни едва не превратился в кошмар. И он подумал скорее всего не только на тебя, но и на Космоса и Фила. Это же ваш подарок. Так получилось, что ты подбежал к нему первый.

Если бы это был Фил или Кос, получили бы они.

Витя не отвечает сразу же. Проходит несколько минут, прежде чем он еще тише говорит:

— Это был не я.

— И он это знает, — она успокаивает его. — Но тогда была такая обстановка, что он не мог мыслить здраво. Он едва не лишился жизни, и Оля едва не погибла. Чтобы ты подумал, если бы попал в такую ситуацию?

Витя молчит. Она видит, что он закрыл глаза и нахмурился, и почему-то сильно сжимает её бедро, но по этому поводу она ничего не говорит. Догадывается, что он повел себя так же, а может быть даже и хуже, потому что Витя выходит из себя куда быстрее, чем Саша. Она не собирается спрашивать, что он сейчас так в своей голове представляет, хотя ей и интересно. Особенно та часть, кого он представляет в качестве своей невесты, если вообще представляет кого-то.

— Тебе точно не понравится мой ответ, — все же говорит Витя и поднимается, меняет позу так, что теперь он стоит на коленях на её кровати.

— Ладно, — она и не собирается требовать ответ. — И твой чай стынет, — Мила указывает на чай, хотя догадывается, что он пришел не чаю попить.

И получает подтверждение своей догадки, когда он спрашивает, расматривая её тело, скрытое тканью пижамы:

— Мама крепко спит?

— А ты быстро сможешь надеть штаны обратно и сделать вид, что пьешь чай? — интересуется Мила, впрочем уже тянет его на себя.