🌃🌃🌃

Ей надоело слышать это «Примите наши соболезнования, Альбина Арсеньевна.» Почему каждый считает своим долгом подойти и опять сказать ей об этом? Сколько раз она еще раз услышит эти слова сегодня, завтра, послезавтра, через неделю? Хорошо, что большая часть людей уже разошлась. Не хорошо только, что она увидит этих людей вновь через какой-то час в ресторане, на поминках.

— Мамочка, а почему дядя Паша здесь? — дергает её за рукав пальто Ярик, спрашивая не слишком громко, и отвлекая её от разглядывания могилы.

Она не понимает, почему Ярик задает этот вопрос, но затем поднимает голову и видит, как Паша идет в их сторону. Альбина не думала, что он задержится здесь до этого момента.

— Потому что дядя Паша мамин друг, — отвечает она сыну, хотя Ярик прекрасно знает об этом.

На самом деле это резонный вопрос, потому что Паша её друг. Он не должен быть здесь.

— Друг, — Игорь повторяет позади неё, и это звучит это с издевкой.

Она оборачивается, чтобы посмотреть на сына, и тот наклоняется к ней и шепчет:

— Я все знаю о вас с дядей Пашей.

Как раз Паша подходит, замирает в паре шагов от них. Ярик вырывает из её ладони свою ладошку, подбегает к Паше и обнимает его. Ярик — вылитая копия Паши, это невооруженным глазом видно, и она отворачивается, чтобы посмотреть на Игоря. Игорь же — точная копия Саши.

Альбина наверно должна чувствовать стыд за то, что её сын знает о том, что у неё любовник. Возможно Игорь ждет, что она начнёт оправдываться в ту же секунду, но у нее на это нет ни сил, ни времени, ни желания. Как все же хорошо действуют на неё успокаивающие таблетки.

— Если ты хочешь поговорить об этом, мы сделаем это дома, — спокойно отвечает она, а затем чуть громче зовет Валеру, который стоит тоже неподалеку, курит в стороне. — Фил, отвези детей в ресторан.

На самом деле ей не слишком хочется, чтобы и дети туда ехали. Но будет много вопросов, если они там не появятся. В любом случае через час или полтора она отправит их домой, а через три дня они оба улетят в Лондон. У Игоря там школа, а вот Ярик сможет закончить свою школу дистанционно.

— А ты? — Фил с подозрением смотрит на Пашу, не доверяет ему.

И очень зря. Потому что Паша один из немногих, кому они могут доверять сейчас.

— Можешь не переживать. Меня привезут, — она уверенно кивает, а затем обращается к старшему сыну: — Игорь, бери брата и идите к машине.

Она хорошо их воспитала, потому что Игорь беспрекословно подчиняется, не задает лишних вопросов, ничего не комментирует: просто берет Ярика за руку и уводит в сторону машины.

— Ты уверена, что это безопасно? — интересуется Фил.

Все его сомнения отражаются на лице, но у неё нет времени на то, чтобы всё объяснять ему:

— Со мной ничего не случится, — с полностью уверенность говорит она.

Фил еще пару секунд смотрит то на неё, то на Пашу, а затем уходит. И Альбина сразу же говорит:

— Ты не должен быть здесь.

Потому что может быть он и не занимает высокую должность в полиции, но это не меняет того факта, что он достаточно известная личность в определенных кругах. А ведь он мог бы и дальше двигаться по карьерной лестнице, если бы не его принципиальность. Которая часто доводила его практически до увольнения, и только её связи оберегали его от этого. И Паше не нужно знать об этом. Он никогда не должен об этом узнать.

Паша подходит к ней и разворачивается лицом к могиле.

— А я не должен расследовать дело об его убийстве, — отзывается он с определенным упреком в голосе. — Почему ты попросила, чтобы меня назначили на это дело?

Она смотрит на него в полоборота:

— А кто сказал, что я просила? — и оборачивается обратно.

На самом деле просила. Точнее даже требовала. Майора Павла Сергеевича Макарова. И глава МВД даже не был удивлен этой просьбой.

— Аля, — он вздыхает немного устало. — Ты уверена, что хочешь сейчас играть в эти игры?

У него тоже свои проблемы, свои враги, молодые лейтенанты, которые создают больше проблем, чем приносят решений, своя жизнь, в конце концов. Но она никому больше не может доверить это дело, кроме него. Конечно, это эгоистично с её стороны. Но она всегда была эгоисткой.

— Потому что ты знаешь, где копать стоит, а где не стоит, — честно говорит она, не пытается юлить, не хочет его хвалить, не хочет говорить, что он один из лучших оперов в Москве. Он и так это знает. — Я не могу допустить, чтобы какой-нибудь другой опер докопался до вещей, которые должны быть похоронены.

Он ведь ценит, когда говорят правду. Она только не говорит о том, что боится за жизнь детей, и за свою жизнь тоже немного боится. Вдруг этот убийца не остановится, захочет уничтожить всех Беловых.

— И ты думаешь, я буду именно таким опером? — он тянется к её руке, но она не позволяет ему это сделать.

Мало ли кто наблюдает за ними сейчас. Куда ни глянь сейчас — вроде бы никого нет. Но кто знает, кто может наблюдать за ними.

На самом деле у него выбора нет. Он сам прекрасно знает об этом.

— А разве нет? — Альбина разворачивается к нему, и спрашивает, когда он тоже оборачивается, чтобы посмотреть ей в глаза: — Хочешь, чтобы то, что вскроется, утянуло меня на дно?

Потому что она никогда не была пассивным наблюдателем. Она тоже не мало согрешила. Паша ведь знает об этом. О чем-то рассказала она сама, о чем то он может догадаться сам. Паша смотрит с какой-то ноткой расчёта. И ей это не нравится. Она приподнимает бровь, и только тогда он отвечает:

— Нет.

— Поэтому ты будешь именно таким опером, — Альбина кидает последний взгляд на могилу Саши.

Обещаю отомстить за тебя, Саша.

Вряд ли бы Саше понравилось с чей-то помощью она собирается мстить.

Но она бы не доверила бы это кому-либо ещё.