Да я от деревни едва на три километра отъехал, как пришлось вступить в бой. Там навстречу двигались три грузовика, а перед ними танк, «тройка», видать из ремонта, на лобовой броне заплата приварена была, в глаза бросалась, только танкисты как-то резко возбудились, увидев меня, когда я поближе подъехал. Я тоже понял почему. Тактический знак один. И видимо по номеру те опознали машину. Так что хлопнул выстрел из короткой пушки моей машины. Первым успел. Я уже сменил снаряд в стволе на бронебойный, поэтому короткая остановка, пока немцы ныряли в танк, они снаружи ехали, и тот встал. Второй снаряд, и танк зачадил. Два танкиста выбирались, я их срезал из пулемёта, и стал бить по кабинам разъезжающихся грузовиков. Кстати, мой танк всё также в виде самоходки был, а когда мне починить его было? На себя всё тратил. Так что крутился на одном месте, тут обочин нет, ровное поле с дорогой, что по ней вилась, объезжали, один грузовик успел проскочить, улепётывал в сторону деревни, я ему вслед стрелял, не безрезультатно, тот загорелся. Дальше подъехал к ближайшему грузовику, тот осел на бок на подбитых скатах, и косясь на загоревшийся танк, мало ли БК рванёт, вплотную подъехал, дальности Взора хватило, чтобы глянуть что внутри. Патроны в коробках. Однако, кабине запас съестного был, телекинезом выдернул, мне тут на пол дня, маловато, и убрал в хранилище. Подъехал вплотную к другому грузовику. Тут снаряды. Причём, не мой калибр. Вот к пушке «тройки» подойдут. Прихватил шесть ящиков с кумулятивными снарядами, у немцев их уже выпускали, и пару с осколочными, и покатил прочь, жуя на ходу. Я голоден был. У второго «Опеля», кабина пустая, съестного нет. А вот дальше, через четыре километра встретились полицаи. А что, форма наша, плюс деревенская, повязки белые на рукавах, и вооружены. Кто ещё? Две телеги, и полицаев одиннадцать.
На телегах какие-то мешки были, я остановил танк, и проверив прицел у пулемёта, тут уже свежая лента была, стал прицельно бить по противнику. Тут дальность метров пятьдесят до первой телеги. А всех положил, даже лошадей. А понесут, так без трофеев останусь, а я тут ради них. Немцы из деревни уже должны сообщить, что тут безобразничают русские на их танке, и сюда могут перекинуть силы, чтобы перехватить меня, а мне этого не нужно. Я прицельно бил, танк крутился, башня-то не работает, но ничего, всех положил, хотя ленту до конца расстрелял. Потом одиночными выстрелами в каждое тело, чтобы наверняка. Ну и подъехал к первой телеге. Есть призы. Груз не повреждён, я прицельно бил чтобы его не зацепить. А было шесть мешков с мукой, свежий помол, и целый мешок солёного сала кусками. Прибрал в хранилище. Потом из второй телеги, четыре копчёных окорока, и четыре мешка с картошкой. Пусть прошлогодняя, но ничего ещё. Видать задание выполняли немцев. Кстати, из кабины второго грузовика я забрал карабин шофёра, и ремень с подсумками. Из кабины первой машины не брал, там карабин пулями моими побит был. Вот и тут у полицаев собрал «ДП», два карабина «Мосина», четыре винтовки, те что получше, с боезапасом, два «Нагана» и «ТТ», и покатил прочь. В принципе, хватит припасов, нечего удачу тревожить. Так что доехал до речки, и выбрался наружу, опустившись на траву, а танк, неуправляемый, на малом ходу покатил вглубь поля, поднимаясь на холм, сам я заполз в кусты, переплыл речку, и на том берегу выбравшись, спрятался в кустах. Танк найдут, и прекратят поиски, а мне этого и надо. Вот так нарезал мясо окорока кусками, замесил тесто, на четыре каравая, хотя в вещмешках полицаев хлеб был, тесто на будущее, поел, и дальше лечится. Не так и много осталось.
Так и лечился. Даже не трёх дней, хватило двух с половиной суток, закончил, когда ночь уже была. Вообще я спать ложился как темнело, тело требовало много сна, но тут совсем немного осталось, ноги уже сутки как чувствовал, взял под контроль механизмы тела, чтобы не ползать к реке и не обмываться утром и вечером. Ходить пока не пробовал, нужно закончить. Вообще ранение я считал уникальным. По сути касательное. Это была пуля винтовочного калибра, судя по раневому каналу. Та прошла по спине слева направо, у поясницы, срезала часть мышц спины, я их и лечил в первые дни, разнесла позвоночник и слегка пробороздив кожу с левой стороны спины, царапина, кожу срезало как ножом, но мышцы целы, и улетела. Внутренние органы не задеты. Однако дел всё же наделала. Как бы то ни было, но четвёртого июля, я закончил. Или пятое сегодня? Не знаю, я как-то время упустил, не считал. И вот так встал на ноги и осторожно прошёлся. Даже как-то непривычно, кажется вот-вот преломлюсь в пояснице, даже сам удивился что испытываю недоверие к себе, на проведённое мной лечение. Осторожно прошёлся по песку пляжа, потом стал делать зарядку, брал тело под контроль, аккуратно пробежался трусцой. Был страх повредить себе что, но стал уходить, и я сделал сальто назад, рухнув в воду. Ничего, тёплая, искупавшись и помывшись, я вернулся в кустарник. Часть вещей бросил, грязные, сами понимаете чем. Да и запашок. Завернулся в одно одеяло, я его не использовал ранее, чистое, и пошёл прочь. А что, одежды у меня никакой нет, только вот так. Подумав, я посидел, медитацией занялся. Полчаса и источник полный, четырьмя точками растянул одеяло, сел в центре и подняв одеяло, полетел в сторону Бреста. Мне нужна одежда, да и запасы. Думаете почему я остался? У меня не слабое такое хранилище, вон накачалось ещё почти на полторы тонны. Надо пополнить, а тут немало запасов брошено, особенно продовольствия, я ведь помню, как голодно было после войны, да и под конец её, именно поэтому я и сбежал с поля боя и отлёживался в кустах.
Времени мало было подумать, я всё больше лечением занимался, но пока купался в речке, и этим делом всё же занимался, нужным. Так вот, остался я чтобы спокойно лечится. Если бы меня забрали, на тех харчах что мне выдавали, я бы год выздоравливал. Да и как объяснить чудесное заживление? Нет, я всё правильно сделал. Да и одному мне спокойнее. Похоже я сирота, мать у мальца погибла, где отец не знаю. Да и знать не желаю. А чтобы не опознали. Чуть позже думаю сменю внешность. Поэтому два в одном, остался вылечится, этот план сработал. Второй, заполнить хранилище с брошенных советскими войсками армейских складов. Интересует только продовольствие. Из всего объёма технике и топливу я отдам триста тонн, остальное припасами забью. Я так решил. Причём, брать своё буду. Скорее всего переберусь жить на нашу территорию, сам ещё не решил, а там поди объясни откуда у меня немецкое продовольствие. Да и наши много что тут бросили. Вот что, так это воевать, этого я не хотел. Да и возраст не тот. Понятно, что ментально возраст у меня о-го-го, просто не хочу участвовать. У меня уже было такое, поучаствовал невольно. Вон у станицы танковый бой вёл, да и пошло там не по-моему плану, что и закончилось всё закономерно, подбили, и я очнулся в госпитале. А ведь я там готовился, да и подрасти успел, на две головы выше был чем сейчас. Причём, я не исключал что повоевать придётся. Да я помнил о тех пленных. Освобожу. Один освободил, а остальных? В общем, я тут прикинул, можно задержатся у немцев в тылу до холодов, а там к своим переберусь. Ещё полицаев побить хочу. Не тут, многие полицаи и старосты в Белоруссии, работали на партизан, а вот на Украине, там партизанского агента сложно встретить, бить можно без колебаний. Кого я ненавидел больше всего, так это предателей да карателей, почему бы и нет? Ну как-то так. Причём раньше я бы категорически отрицал участие своё в этой войне. Сказалось то, что я, будучи пограничником, ловил националистов в лесах Западной Украины у границы с Польшей. Я хорошо научился ненавидеть. Так что только за то чтобы половить их тут, а нацики пошли работать на немцев, в полицию, я и поучаствую. Только подготовится нужно.
Летел я как на ковре-самолете. Не стоит думать, что придумал что-то новое, я уже так использовал разные ковры. Летел быстро, аж ветер слезу выбивал, чтобы успеть пролететь как можно дальше, пока силы есть. Шесть километров быстро мелькнули, скорость ближе к ста километрам в час была. Ну восемьдесят точно. В общем, пролетал над полями, приметив тут и там битую технику, в основном нашу, и совершил посадку у обочины дороги. Широкая и разбитая. Похоже это трасса Брест-Кобрин. Железная дорога мелькнула подо мной только что. Надо же, шесть километров пролетел и половины источника как не было. А раньше бы полностью потратил. В два раза значит сил прибавилось после тех манипуляций? Тут стоит пояснить. Псионы отличаются от магов, маги могут качать размер источника, а псионы нет. Он не качается, всегда один, поэтому это вот увеличение его, меня поразило и порадовало. За такой бонус и то прошлое хранилище было потерять не жалко, плюсов больше чем минусов. И вроде огорчают потери содержимого хранилища, но то что получил взамен, наоборот сильно радовало. Тем более раньше медитировал сорок минут, чтобы до полного накопить с нуля, а сейчас едва полчаса и готов. Пусть в источнике мана ещё есть, я всё равно сел на траву, и помедитировал. Лучше иметь полный источник. Тем более я обнажён и на такой скорости банально замёрз. Хорошо край одеяла спереди защищал, не так продувало. А вообще интересно было лететь. Пришлось на колени встать чтобы видеть, что вокруг проходит. А что, я удерживал одеяло за четыре конца, но своим весом продавил яму в центре одеяла, как в гамаке был, поэтому сидя мало что видел. Ковры лучше. Вот так на лету ветер трепал кудри, да плечи охлаждал, вот и замёрз слегка. А за пятнадцать минут снова набрав ману, я поднялся в воздух и снова полетел над дорогой в сторону Бреста. Двенадцать километров мелькнуло в полёте, когда крохи в источнике остались, вот и опустился на крышу склада.
