наверняка, вода доходила до самой избы. Ну, дошёл, а что делать теперь? Никаких идей
не было, поэтому он схватил меч руками покрепче, и начал рубить старый корень. Меч
был тяжёлый, и очень тупой. Он даже не прорубал эту прочную древесину, а проминал, вспучивая щепу.
– Эй, эй! Ты хто, добрый молодец? Чаво тебе надобно от избы старой баушки?
– Кто? Я Плантаго Медиа, рыцарь неотвратимого правосудия. Готова к смерти, старая
ведьма?
– Хто -хто? Плантатор Медленый? Поди, плантацию в другом месте основывай, не видишь
– место занято. Лыцарь отвратительного правосудия, ишь ты. А энто не ты ли лыцарь, втайне дракону рога наставил. Того тоже вроде Плантатор величали.
От такого поклёпа, в глазах Ивана заклубились багровые облака, и он с остервенением
начал рубить пенёк. И, толи меч стал волшебным, толи злость придала сил, но щепа
полетела знатно, оставляя в пеньке крупные зарубы.
– Погоди серчать. Чаво не так? Да остановись ты, шальной!
– Что не так? Я – простой пастух, пас овец, никого не трогал. Барсук распугал стадо, я
пошёл их собрать, по пути поболтал с общительным драконом, и всё. А ты сплетни
распустила. Сейчас щепу нарублю, и подожгу костёр под твоим свинарником.
– Экий ты смелый лоботряс. Ивашка – дурачёк, вспомнила я тебя. А то – Плантатор
Медленый, Отвратительный. А знаешь, Ивашка, скольких я дураков в печи изжарила, и
съела? Без счёта! Поди прочь отсель, иначе…
– А мне плевать! Пока ты вылезешь, я тебя сам пожарю, – выкрикнул медленный
плантатор, начав сверкать в ночи кресалом, подкладывая под корень сухой травы.
– Чаво, чаво вытворяешь, спрашиваю? Ух, накажу, злодий! И Яга начала читать
заклинание, замахиваясь в небо своей клюкой. Небо сразу потемнело, скрыв звёзды и
луну. И небеса разверзлись проливным дождём с молниями. Корни намокли, и ведьма
торжествующе захохотала, злорадно потрясая кулаками.
– Ничего, дно избы-то сухое. Попробуй его дождиком намочить! – Выкрикнул Иван, и
полез под избушку.
– Стой, негодник! Караул, живьём сжигают! – завопила зловредная старуха. Стой!
Перемирие! Будем договариваться, – обречённо проговорила она, усаживаясь на порог.
Чаво тебе от меня надобно? Но смотри, в избу на ночёвку не просись, любитель драконих.
Я ведьма порядочная!
– Ты не ведьма, ты сплетница порядочная! Вот! Из-за тебя всё и началось! Раздула из мухи
слона. А мне теперь из-за тебя идти дракона убивать. А мне некогда, мне утром баранов
пасти нужно. Вот, пока не придумаешь, как всё дело исправить, ты первая на очереди.
Ничего, дракон подождёт…
– Ишь ты, вона как. Я, значится, первая. А хто второй тады?
– Вторые на очереди гномы, они над тем драконом издеваются, дразнят рогатым, грозятся
рога спилить.
– А тебе то что, Лыцарь –дурачёк. Тебе то кака беда? – Меч есть, титул тоже – «Плантатор
Медленный, Отвратительный», – о как звучит! Так иди, и сруби ему башку…Рогатую…
Под самый корень…
– Фуф. Ладно, хватит врать. Короче… Я не рыцарь, а пастух, ты уже это сама поняла. И
этого дракона боюсь до икоты. Он ведь красный, а красные драконы – самые свирепые и
сильные. И чешуя у них непробиваемая. Мне его не одолеть. Так вот, я что решил. Мне
легче тебя с гномами порубать, чтобы вы от дракона отстали. Глядишь, я ему больше
неинтересен стану.
– Ага, вона чё. А то совсем запутал, думаю, а я тут при каких делах? Вона! Боисся
значиться? До икоты? А ты это, не икай боле. Дракон энтот наскрозь фальшивый. Я его
зову – припудренный.
– Это какой стороной к моему делу касается? Припудреный он, или недопудреный?
– А вот какое. Дракон энтот, званый Моргондагом, хитёр уж больно оказался. Вот
значиться, почему он у красного яра кажын ден поутру охрой припудривается. А я то, старая, и не ведала, что энто он ярости и неуязвимости набирается. Так что поди, уязвимый он, обышнай. А естественна шкура у яво – серая, как у мыши. Нашел от кого
икать, от сикильди разной. Иди вон, сруби башку, разнылси как баба!
– Да врёшь ты, Яга. Ты ещё скажи, что у него зубы как у кролика, и он капусту хрумкать
любит.
– Так и есть, клыков у Моргондага нет, торчат кусала как у бобра. Не чета он своей
красавице, ой не чета. Та и цвета красивого – изумрудного, и зубы у неё сурьёзные. Так
что, поди, не боись.
– А я уже и не боюсь, убедила ты меня. Почти. Теперь расскажи мне, зачем ему
ежеквартально коров выпрашивать, ежели он не мясоед?
– Ух, смешной, и вправду дурак. Молоко он пьёт, масло, сливки, творог. Пасутся коровки
неподалече у яво пещеры, гномы ему и пасут и доят. Продухты наполовину делят. На всех
хватает. У яго уже стадо поболе пяти десятка голов.
– Так, и ты мне, старая сплетница, предлагаешь такого хорошего дракона мечом? Что же
ты за нечисть то злобная?
– А что я? Ну нечисть, куды ж от природы то своей денисся? А ты его срубнёшь, и стадо
всё мине достанется. Его жёнушка уже до мамки умотала, а гномы супротив меня не
пойдуть. Кишка у них тонка.
– Ага, вот я тебя и раскусил. Вот она – материальная заинтерисованность. Значит, ты эту
сплетню придумала, чтобы Моргондага чужими руками сгубить? Ладно. И я придумал. А
я тебя трогать не буду, пойду к самой драконихе, Лиане, всё расскажу. Скажу, что ты во
всём причина, и барсука на моих баранов натравила, и сплетню про неё пустила. Хочешь
его коров к рукам прибрать. Ух, сгорит твоя избушка дотла, злодейка морщинистая. Но, поделом, всё честно. Это кармой называется.
– Эй,эй, дурак, постой. -Тьфу-ты, подожди, Ванюша. Значиться, просто сказать, что
пошутила? И всё?
– Нет, мне ещё и гномы нужны, чтобы и они прощенья попросили. И ты мне поможешь!
–Ух, тяжко это будет, упрямы они как ослы. Ну уж ладноть, подмогну я тобе, от чистой
души. А ты мне уж барашков…
– Чего? Барашков? За что? За подлость твою? Свои дела исправлять идёшь, избу спасать.
И ступу доставай, на ней полетим до гномов. А то время до рассвета мало осталось…
Места в ступе хватило только для его мешка капусты, меча, и Бабы Яги. И теперь она не
спеша летела впереди, гордым орлом обозревая окрестности, положив правую руку на
рукоять богатырского меча. А он как собачка бежал позади, часто поскальзываясь и падая
в грязь и лужи. Где-то после пятьдесят пятого падения они прибыли на место, остановившись у жерла тёмной пещеры.
– Вот тут они и поживают, добра наживают,– торжественно произнесла Яга, взглянув на
него задумчивым взглядом.
– Неприятностей они наживают. Подай-ка мой верный оруженосец Яга мой волшебный
меч. Будем рубить супостатов.
– Это кого это вы, два дягиля, рубить собрались? Не нас ли? – раздался из пещеры густой
бас, и на свет луны, из тёмной пещеры вышло десять плечистых гномов. Хоть ростом
недопырки были до пояса Ивану, но в руках они держали тяжеленные молоты, которые и
сельскому кузнецу были едва под силу. Быстрый ум Ивана заметался как крыса в клетке, и
уже через секунду, выдал ему новый план действий…
– Ага, вот и вы. Объявляю вам, что по сказочному законодательству, дракониха Лиана
объявила развод, и по закону я пришёл забрать всё стадо коров. Требую их сейчас же
пригнать сюда.
– Это что же, мы без молока и сметаны остались? Всё, амба, снова на корешки
переходить? Погодь, дылда, не части, с этого места поподробней. Как так вышло? Какой
развод? Разве Моргондаг развёлся с Лианой?
– Развёлся. И по закону всё стадо достанется Лиане. Такие у драконов законы. Она –
будущая мать, и на ней все дети.
– Эх, Яга, из-за тебя всё! Доигрались, дошутились. Теперь совсем без коров остались. И
кого мы теперь доить будем? Тебя, старая?
Яга молчала, боясь сорвать мой план. А я продолжил атаку на разумы коротышек:
