- Скажите, что мой мальчик жив… - взмолилась Молли дрожащим голосом, не позволив договорить мужчине. Видимо у них у всех привычка перебивать.

- Миссис Вурворт полагаю? – произнес мистер Варнер. Молли ничего не сказала, что ее ошибочно приняли за родительницу Хантера. Ей сейчас не до выяснения, кто кому и кем являлся. – Операция прошла успешно. Она была не легкой, одной из самых сложных. – Все вздохнули с облегчением.

- Слава Тебе, Господи! – произнесла Молли.

- Но есть и плохие новости… - я внутренне сжалась. Что за еще плохие новости? Может, хватит на сегодняшний день плохих новостей? – ваш сын впал в кому… Теперь все завит только от него выкарабкается он или нет. Мы сделали все, что было в наших силах… мне жаль… - казалось из моих легких выкачали весь воздух. Мне резко стало нечем дышать. Мне все еще не верилось, что все это на самом деле происходит с нами. Казалось каким-то глупым розыгрышем, неудачной шуткой, где никому не было смешно.

- Ох, - Молли схватилась за сердце. Снова глаза защипало, а я-то думала, что слез уже не осталось. Но нет, ошиблась.

- Молли, Молли! Держись! – подхватил ее за локоть Грег.

Доктор им что-то сказал, и они последовали за ним. У меня в ушах появился гул, я уже ничего не слышала. Мозг отключился. Кроме собственных мыслей.

- Что же это? Что же я наделала? – нервно запустила пальцы в волосы, прерывисто дыша. Чувствовала себя преступницей.

Рядом снова двери открылись. Мое сердце остановилось в буквальном смысле слова. Я замерла с открытым ртом. На каталке перевозили в реанимационную Хантера. На него смотреть было страшно. Голова забинтована, на груди тоже были бинты. И сквозь них просачивалось алое пятно – кровь.

- Хантер! – крикнула я не своим голосом, словно он мог меня услышать. Глаза затуманило пеленой слез. Его увозили у меня на глазах, а я ничего не могла сделать. – Хантер, - прошептала, падая на колени. – Прости… - сколько так побыла неизвестно.

- Вставай… - кто-то протянул мне руку. Я медленно подняла голову. Им оказался Грег. - Что ж вы все такие сразу руки опускаете? Ему и так тяжело, если хотите, чтобы он выздоровел. В первую очередь это вам надо быть сильными. И быть рядом с ним, чтобы помочь ему, а не слезы лить! – укоризненно произнес он.

- Да, ты прав. Ты как всегда прав… - подала ему руку. Он помог мне встать. Я осмотрелась вокруг, но не заметила Молли. – Но как жить с тем, что все случилось по моей вине?

- Детка, - он притянул меня к себе. Я наконец, смогла почувствовать хоть чью-то поддержку и стало так тепло на душе, что сердце защемило. – Просто знай, что это не твоя вина.

- Да, как же это? Он звонил мне раз десять, он искал меня…

- Искал – это еще не значит, что твоя вина!

Решила замять тему, он все равно останется при всем мнении, а я при своем. Сделала вид, что согласилась с ним.

- Где М-молли? – с трудом выдавила из себя. В горле пересохло, как в пустыне.

- Она у доктора. Ей сейчас сделают укольчик, она немного поспит и все будет хорошо, - он говорил так спокойно. – Тебе тоже не помешает кстати.

- Не надо… - прошептала. Отрицательно мотая головой. - Я уже успокоилась, я не хочу спать! – взвизгнула, оттолкнувшись от Грега. Хотя на самом деле успокоительное не помешало бы, но я хотела все время быть в сознании, чтобы быть рядом, когда очнется Хантер.

Глава 40

Хелен

Началась черная полоса моей жизни и она уже длилась третью неделю подряд. Это самые тягостные дни моей жизни. Я ходила сама не своя, витала в облаках. Мои мысли постоянно рядом с Хантером. Я придумывала разные ситуации в своей голове, где мы с ним счастливы. Как бы все пошло, если бы не было всего того, что случилось месяц назад. Вы скажете, что я сошла с ума? А как не сойти с ума, когда ваш возлюбленный в коме уже третью неделю и еще по вашей вине.

Я сидела в палате Хантера. Он значительно исхудал, появилась щетина и темные круги под глазами. А вот ссадины наоборот начали приобретать желтоватый цвет. Он, не менее красив, чем три недели назад. Я крепко сжимала в своих ладонях его руку и горячо целовала ее. Руки у него теперь были холодной, как и моя, не было прежней теплоты.

Палату ему выделили отдельную, за ним круглосуточно наблюдали врачи и медсестры. Разрешалось заходить лишь нескольким людям, ради его же безопасности. Я была удивлена, что Молли разрешила мне посещать Хантера, после стольких с ним размолвок.

- Хантер, я скучаю… прости меня… прости меня глупую… Я неустанно буду просить у тебя прощения. – Слезы текли без конца и края. - Я читала в одном журнале, что люди, находящиеся в коме, слышат. – «Я знаю, ты меня слышишь. По-другому и быть не может…» - прошептала ему в надежде, что он услышит меня и откроет глаза. Но он никак не среагировал.

Мне было тяжело просто смотреть на него, я хотела быть рядом. Стянула с себя обувь вместе с бахилами и легла рядом на самом краю кровати. Это невероятно ощущать его тепло. Придвинулась к нему ближе, стараясь не задеть больное плечо. Почти все раны зажили, но он почему-то все не приходил в себя, словно не хотел возвращаться в этот мир.

- Знаешь, я никогда не верила в любовь для себя, что меня кто-то может полюбить. Но ты… ты доказал обратное, я слишком поздно это поняла. Я уйду если ты решишь, что все кончено так и не начавшись… это твое право.

Я молчала какое-то время, слышала лишь его и свое ровное дыхание, а еще звук медицинских аппаратов. Потом снова продолжала свой монолог, не выдержав лежать в тишине и слушать, как аппарат пищит. Нервы сдавали конкретно.

- Почему же ты не просыпаешься, Хантер? Почему ты не хочешь вернуться? Тебя здесь ждут столько людей, твои друзья, родственники, партнеры и в конце –то концов твоя компания. Ты не можешь все это бросить. Ты нужен всем! Очнись ты уже, Хантер! Молли сидит на успокоительных… Грег - твой лучший друг очень переживает, места себе не находит. И я… я с хожу с ума, ночами не могу заснуть… А если засну мне сниться кошмар те кадры из новостей. Я знаю, ты искал меня – это случилось на Оушен авеню на моей улице. Говорят, ты чудом избежал смерти… Прошу очнись не покидай меня, я не переживу... – нежно провела кончиками пальцев по руке Хантера, словно это было дуновением ветра. Он никак не среагировал на меня. Я глухо порычала от безысходности, от того, что не могла ничего сделать. Немного поболтав так и заснула рядом с ним. Все же бессонные ночи давали о себе знать, а здесь рядом с ним так спокойно.

Проснулась от того, что меня кто-то будил, слегка потрясывал за плечо. А после услышала обеспокоенный голос Молли:

- Ох, деточка, что же ты делаешь?

- О, Молли… - потерла сонные глаза. – Я не заметила, как заснула, - поспешно оправдалась густо покраснев. Как же не хорошо получилось.

- Иди отдохни, я посижу с ним… - хотелось возразить, но осознавала, что женщина тоже хотела побыть со своим племянником. Согласно кивнув, повернулась к Хантеру и прошептала:

- Я вернусь завтра… - напоследок не сильно сжала его руку и покинула палату. Стены Медицинского центра Сидарс-Синай стали уже родными. А общежитие стало таким чужим. Я больше не могла там жить. Оушен авеню стало моим кошмаром. Первые дни после аварии лишь безысходность заставляла меня ступать стены этого здания. Но сейчас я жила у очень доброго человека, который меня приютил, пока кошмары не перестанут меня преследовать.

Уже десятый час. Я все гуляла по пляжу Санта Моники. Не спешила возвращаться в особняк к Молли. Здесь тепло, морской ветер нежно ласкал кожу. Сейчас как никогда ощущалось время, как один день сменится через пару часов другим. Мы не привыкли ценить свое время, мы не привыкли ценить то, что имеем. Мы начинаем ценить только потеряв.

Пусть закат унесет все мои печали и горести и рассветом наступит радость и безмерное счастье.

Вибрация телефона вывела меня из состояния гипноза. Звонила Ханна.

- Алло, - улыбнулась я в трубку, словно она могла увидеть меня.